ВОЗВРАЩЕНИЕ АЛОГО ПЛАМЕНИ
Великие ламы древности записали свои пророчества и для нынешнего века − века, в котором сердца людей так же бесплодно устремлены к небу, как опустошенные, разрушенные крыши древних монастырей Тибета. Где те времена, когда ламы обладали мистическим знанием? Сегодня среди гор Тибета стоят современные ламаистские монастыри, которые выглядят, как европейские особняки. Они оснащены водопроводом и современными отопительными устройствами. Что касается самих тибетцев, то они стали ленивыми и беспечными − они достигли последней ступени падения священников Атталана, у которых девизом жизни было: «Все для комфорта и ничего для усталости». Ламы-Красные шапки и священники других сект хотели бы узнать всё о древних тайнах, но тщетно. Прилагая усилия, они не могут достичь результатов.
Развалины древних монастырей, разбросанные по горам, стали логовом диких бхаралов, змей и червей. Древние подземные коридоры, места былых мистерий, теперь превратились в склоны горных хребтов. Там, среди руин − земля и грязь. Древние могилы лам заросли сорняками, старые чортены разрушены.
Безуспешно современные ламы размышляют о Великом Знании. Если они забывают завести свои часы, то не знают, который сейчас час и ждут неделю сообщения о времени из соседнего монастыря. Древние солнечные и водяные часы не нуждались в заводке и всегда показывали точное время...
Сегодняшние тибетцы не умеют определить возраст своих памятников: шедевры, покоящиеся в горных пещерах, были делом всей жизни древнего ламы, а сейчас для тибетцев это всего лишь кусок презренного камня, небрежно отброшенный в сторону. Тибетский или европейский исследователь, поднявший камень, прогоняя скуку, не представляет, сколько боли и страданий осталось в этом камне! Он не знает, что часто жрица могла наказать бедного ламу, посчитав недостойным находиться этому камню среди других камней мостовой храма из-за неудачной резьбы на нем. Он не знает, как часто этот бедный лама лежал распростертым на кресте и страдал от того, что его руки подвергались наказанию по приказу жрицы! Да, именно об этом говорят случайные камни Тибета случайному путнику-исследователю, который их подбирает...
Почти все горные пещеры Тибета в древности были заселены. До сих пор в этих пещерах обитают души бывших жильцов. Опасно их вызывать и просить рассказать о прошлом, ибо их очень много. Все они стремятся найти доступ к земному плану и говорить через эти каналы. Сегодня в Тибете существует лишь несколько подлинных манифестаций духа, но даже если в сегодняшнем Тибете существует несколько истинных и удивительных проявлений духа, и если предположить, что они могут достичь Запада, то какая от них будет польза в конце 20-го века? Сегодня, когда уровень науки настолько высок, что она расщепляет атом и дает объяснение всем феноменам природы, большинство живущих все равно не поймет этих утверждений. Люди, изучающие тибетский фольклор, должны это знать.
Тибет − древняя страна человечества. Что это значит? Это значит, что никто не может миновать это место. Каждое существо, в ходе своих воплощений на земле, когда-то имело какое-то отношение к Тибету… Великие ламы, которые создавали свои вечные памятники и предметы искусства, сравнимые с искусством природы, лежат мертвыми, в глубине скал их кости превращаются в песок. Найденная в каком-нибудь монастыре окаменевшая кость, возможно, была костью древнего Великого Ламы...
Все проходит в этом мире. Только дух вечен. Не умер и дух Тибета − он парит над гигантскими горами Ти-Се, Гангри, Канченг-Дзо-на и Джомо-Канкар, укрывая далекие горные хребты своим защитным покровом. В Тибете люди знают об этом, и многие из них действительно могут видеть скрытый дух Бод-Юла. Как они могут видеть его и откуда они знают, что он есть? Это невозможно выразить человеческим языком. Глубокая тишина девственных гор, атмосфера которых наполнена высокими вибрациями духа заснеженных вершин, и аура, исходящая от древних тибетцев, оказывают влияние на чувствительные умы лам. Многие позваны быть в контакте с этим тайным духом, но немногие избирают этот путь…
Да, древний дух Тибета живет здесь, в горах. Он объединил в себе всех духов, которые когда-то жили здесь. Однажды ты узнаешь эту великую тайну. Многие тысячи, и даже десятки тысяч древних духов слились в одном прославленном Духе − это Дух-Хранитель, или Тибет. И все они − одна Индивидуальность! Этот Дух можно увидеть, ибо он часто является населению и дает почувствовать свою силу, когда в Тибете или в мире происходят великие события. Он уведомляет тех, кто имеет задачу, связанную с Тибетом, и готовит их к своей миссии.
Так происходит и сегодня. Сейчас там живет бывшая супруга Тиноктеса − Великая Жрица, которая получает послания Тибета от Великого Мастера и Духа-Хранителя и передает его тибетским братьям − здесь и за границей. Ты тоже ее знаешь. Она пытается покинуть древнюю землю Бод-Юла, но останется там, ибо она получает послания от Отца Великой тибетской духовной семьи, который предупреждает своих детей. Ей, древней Жрице, суждено сделать часть великой работы, которая должна вскоре начаться. Она возвещает начало Нового века.
Сейчас, в этом земном мире, живет только несколько из вас, принадлежавших женскому духу древнего Тибета, и вы рассеяны по свету. Те из вас, кто живет в Тибете, как великие посвященные ламы медитируют высоко в горах, созерцая в состоянии транса разрушение человечества. Они видят, как падают и гибнут миллионы людей, пытающихся бороться против Лукавого и его орд. Они видят, что время конца уже близко и что древний Тибет находится в опасности. Они смотрят вниз с высоких снежных вершин на перевалы далеких долин, на разрушенные землетрясением горные хребты, где собираются нечестивые орды. Но даже летающие машины науки не поднимаются над этими высокими заснеженными вершинами, чтобы проникнуть в обиталища великих лам, ушедших в уединение. Тщетно предводители Лукавого продолжают угрожать − выносливость немногих избранных только возрастает.
Это сообщение дошло и до вас. Сейчас, 15 октября 1950 года, когда я диктую вам эти строки, в Тибете большие трудности. Опасность гораздо больше, чем ты думаешь.
Здесь, в Бод-Юле, есть две могилы. На протяжении многих веков человечество пыталось найти эту двойную могилу, чтобы разгадать тайну захоронения. Среди руин древнего Тибета сохранилось еще много тайн, и такой же тайной является эта двойная могила... Ибо в Бод-Юле впервые встретилась человеческая пара − ЖУБАМ и ЭСВА. Мы видим, что Вечная и Святая Мудрость сделала этих двух представителей Адамического человечества воспитателями земных людей. Имя мужчины «Адам» появилось позже, когда традиция передала его векам, а имя женщины − «Ева». Их могила теперь находится под угрозой в Бод-Юле. Место двойной могилы расположено под развалинами бывшего монастыря Тамполь-Бо-Ри, или Тампо-луб-Ри. Огромная скала возвышается посреди плато, заросшего травой. Под ним покоится первая человеческая пара, первые Учителя.
Ламы поселились в этом месте давным-давно, в глубокой древности, почувствовав таинственность этого места и необычные эманации, исходящие из-под земли. Два старых ламы находились здесь, когда вдруг заметили, что большая скала передвинулась на добрых пятьсот футов или около того… Они тут же побежали смотреть на это чудо. К великому их изумлению и ужасу, земля начала проваливаться под ногами, как будто они ступали на болотистую почву. Их затягивало все глубже и глубже, и тщетно пытались они выбраться и кричать − никто не слышал их криков…
В это время, высоко в горах, жрица монастыря была в состоянии духовного транса, и она видела все происходящее. Жрица вызвала нескольких лам и указала им, куда идти. Когда они прибыли на место, первый из них мгновенно впал в транс, и его тело погрузилось в песок. Как только песок поглотил ламу, его дух стал искать связь с духом жрицы, которая снова, будучи в трансе, увидела, что произошло.
Это место не было заболоченным, оно было покрыто зыбучими песками. Оба исчезнувших ламы погибли бы, если бы не знали, что их братья, живущие в тонких сферах, придут им на помощь. Действительно, часто они уже попадали в такие затруднительные ситуации, когда только быстрое перемещение духа, быстрое погружение в транс и пространственный полет могли спасти их. Таким образом, даже если они были покрыты песком, недостаток воздуха не убивал их − они были в каталептическом состоянии.
Ламы медленно соскользнули вниз, сквозь слои песка, в подземную пещеру, где очнулись от своего оцепенения. После наставления жрицы пришедший на помощь лама спустился по их следу... В состоянии транса она всё ясно видела и постоянно давала указания ламам-помощникам. В духе жрица вела их к выходу из большой каменной пещеры в недрах горы, в которой, должно быть, произошел какой-то обвал. Узкий коридор вел оттуда к большой яме, через которую три ламы теперь бежали, вырвавшись на дневной свет... Они вышли из горного склона на другой стороне, а тем временем, ламы-помощники ждали их в молитвах на стороне зыбучих песков.
Вернувшись, ламы рассказали жрице о своем странном приключении: «В большой пещере мы увидели двух молодых людей. У одного из них были очень длинные волосы, они доходили до колен и покрывали все тело, виден был только овал лица. Другой был − красивый, рослый мужчина без бороды. Его разделенные пробором волосы касались плеч. Они оба покоились на ложе, украшенном окаменевшими растениями. В пещерах мы видели множество окаменевших цветов, с огромными лепестками и высокими стеблями, видели маленьких окаменевших животных, но мы никогда раньше не видели таких растений. У входа стояло окаменевшее растение, высотой не менее четырех футов, с огромными листьями, покоящимися на стебле толщиной в руку. Эта пещера, богато украшенная растениями, выглядела, как огромный зал…» − вот что ламы рассказали жрице, желавшей узнать все подробности. Позже жрица получила послание от своего духовного наставника, подтвердившего, что ее ламы действительно видели могилу первых двух великих Учителей человечества... Это, поистине, была двойная могила первой человеческой пары.
Источник: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 255. Ти-Тониса Лама "Алое пламя", pdf-стр.98-101
URL:https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-255.pdf
Барна Балог и венгерские медиаторы
Модератор: Архив ГМР
Re: Барна Балог и венгерские медиаторы
Сегодня - в начале 1950-х годов, когда Бoд-Юл находится в опасности, обезумевшие люди, разыскивая одного из своих товарищей, затянутого в зыбучие пески, ворвались на плато и нашли вход в эту большую скалу. Они обыскали пещеру и разграбили двойную могилу, унесли с собой два священных тела, но только для того, чтобы развеять прах своей истории по всем четырем ветрам. Но великие ламы Тибета узнали об этом разорении. Страшное наказание ждет виновных в этом! Безумная жадность и жажда новых территорий сделали некоторых людей злобными дикарями.
Тщетно древний дух Бoд-Юла предупреждал, говоря сегодняшним языком: «Руки прочь от Тибета!» Большая Скала загорелась и все еще тлеет. Земля ушла под горы Тибета, и самая высокая вершина одного из его хребтов скоро будет еще выше. Лукавый свил гнездо в этой святой земле, но гора передвинулась и еще передвинется, и Дьявол будет сметен… Именно это послание недавно получила Жрица Тиноктеса.
Древний дух Тибета объявил войну Лукавому и его свите. Древний дух Тибета защитит свою страну и сметет всех мятежников. Как могут слуги Лукавого остаться там навсегда, когда великие духи Бод-Юла теперь воюют с ними? Пройдет три весны и Бод-Юл будет свободен... А когда Бод-Юл будет свободен, весь мир снова будет свободен!
Приспешники Дьявола потревожили и ограбили могилу первого мужчины и первой женщины! Место упокоения, предназначенное им Святой Мудростью, нечестивые разрушили, выбросив останки и окаменевшие древние кости на песок… Это стало началом нового этапа Великой борьбы, длящейся с древних времен до сих пор. Было необходимо, чтобы великий дух Бод-Юла известил об этом всех членов тибетской духовной семьи, ещё живущих на этой земле. Танцовщица Нантиган уже получила послания и получит ещё, ибо пришло время исполнить над горами Тибета свой прославленный танец с вуалью. Да, она сделает это, но на этот раз это будет танец победы. Она исполнит его в высоких сферах, после чего весь танец отразится на земле вместе с другими событиями, уже сформированными в Тонком Мире…
Бод-Юл был, есть и всегда будет. Никакая человеческая сила не сможет разрушить то, что было создано Богом и стало делом рук тысяч лам древности... Время уже близко. После временного и отчасти условного покорения, Бод-Юл снова станет великим! Да, Бод-Юл будет велик, и сами развалины старых монастырских стен будут высоко оценены. Будут введены новые люди и новые обычаи. Эти новые люди станут первопроходцами мира, они продолжат развитие своего народа и обеспечат людям высокий уровень жизни, ибо старый мир с его прежними героями не сможет дать ничего нового…
Велика духовная сила, защищающая Бод-Юл. Выдающиеся ламы древности не оставляют землю, где они когда-то жили. Они всегда возвращаются назад. Не тело, а душа возвращает дух к воспоминаниям о прошлом. Дух, который когда-то томился в оковах тела, не забывает об этом. После своего очищения, огорченный всеми прошлыми упущениями, бессмертный дух часто посещает свою старую страну, чтобы исполнить свой долг.
Когда я диктую эти строки, я говорю о великих ламах древности − они никогда не стремились к личным интересам и славе, но выполняли повеления Господа и работали на благо человечества... Когда-то они жили на Земле только для того, чтобы творить добро, помогать своим ближним и давать наставления тем, кто приходил за советом. Дух этих великих лам часто посещает Тибет и сегодня. И сегодня они − стражи старого Бод-Юла. Они помогают, направляют и действуют с другого плана материи. Высоко, в духовной сфере Тибета, они работают на благо своей древней страны и на благо всего человечества.
Смотри! Алое Пламя вновь вспыхнуло в Тибете. Сегодня, в наши дни, бесплодные гиганты Тибета, эти окаменевшие призраки одиночества, снова горят и дымятся вулканическим огнем. В безжизненных горах, где раньше не было видно ни растений, ни травы, внезапно возникает богатая местная флора. В глазах человека все это кажется обычной игрой природы, природным биологическим процессом − климат изменился, скажут они. Но на самом деле все совсем не так. Истина заключается в том, что дух лам древних времен, чьи тела были погребены в горных пещерах, теперь производит огромное количество тепла с помощью метода Тумо, который в духовном состоянии ещё сильнее. Из своих каменных могил дух древних лам излучает неземной жар, чтобы те, кому суждено бежать в горы, смогли здесь жить... Все это − руководство Провидения, Божественной благодати, которая готовит убежище для тех, кому суждено туда попасть. И тем жителям Бод-Юла, кто будет подвергнут гонениям, будет суждено отправиться туда. И будут гонимы те, кто всегда следовал ИДЕЕ и были воинами этой ИДЕИ.
Сегодня велико гонение на праведных людей в Бод-Юле, и оно будет только усиливаться. Народ Бод-Юла у себя дома будет разделен разными партиями и группировками и будет жестоко наказан. Горы разрушатся и поглотят их. Внезапно появившиеся огромные пропасти навсегда разделят членов одной семьи. Да, в Бод-Юле скоро произойдут великие события, но нечестивые и слепые не поверят даже тогда. Тщетно безбожники будут свирепствовать. Они погибнут, а благочестивые победят, ибо никто не может долго противостоять огромной силе воли старого Бод-Юла. Духовная семья Бод-Юла очень древняя и чистокровная. Этот древний духовный клан силен и суров, в нем самом нет ни единого семени разложения, и он готовит свое будущее с целеустремленной волей − будущее, способствующее единству.
Алое Пламя вспыхнуло в Бод-Юле... Так было трижды: в 1942-м году, в 1945-м и сейчас - в 1950-м... Оно появилось именно на том месте, которое описано в нашем рассказе.
Мистические ламы нынешнего времени живут на той же самой старой Монастырской горе. И все же, эти жрецы Бод-Юла, уже не те, что были в прежние времена. Культура и цивилизация принесли свои плоды и сюда. На основе современных исследований, связывающих современную науку с древними тайными знаниями, они достигли таких результатов, что легко могут увидеть человека на расстоянии 10−15 миль, приближающегося к их монастырю. Все это благодаря научному ясновидению. Они больше не живут в пещерах, высеченных в скалах. Они живут в скрытых, современно оборудованных монастырях, с ванными комнатами и центральным отоплением. Но дело не в этом. Чужеземные пришельцы никогда не видят этих священников и считают их своими тайными врагами. Они могут, в лучшем случае, догадаться о неземной силе этих лам. Вот почему чужеземцы до сих пор считают Крышу Мира таинственной страной.
Однако человечество в наши дни так далеко ушло от своего первоначального призвания, что живет в триумфальном упоении своим великим материализмом. То же самое относится и к Бод-Юлу. Незваные гости начинают силой открывать древние склепы, в том числе, и тот склеп, который охраняет тайну Семи Кругов. Древние скрытые входы, старые залы посвящения были насильно открыты. И все это − из чистого любопытства и злобы. Они видят резной знак руки над входом, они читают надписи, которые просят незнакомца не нарушать покой этого священного места, но все напрасно − орда катится вперед, как лавина… Они стоят сейчас на вершине горы, где когда-то великий первосвященник Тиноктес прощался со своей любимой Жрицей, наблюдая, как она принимала участие в церемонии. В то время узкая тропинка вела туда, вдоль извилистого ущелья. Края тропинки отмечались ламами обтесанными камнями. А сегодня туда ведет широкая бетонная дорога с каменными обочинами. Еще совсем недавно ландшафт земли Бод-Юла выглядел бесплодным и неприступным, а сегодня здесь начинают буйно расти растения. Обитатели монастыря видят во всем этом чудо, но для неверующих нет никакого чуда, для них это всего лишь неожиданный природный процесс...
Непрерывным потоком вьючные животные и грузовики продолжают подниматься на гору. Камень грохочет под их копытами и под колесами грузовиков, издавая теперь глухой звук. То тут, то там некоторые из пришедших сюда солдат падают в ущелье, но никто, кажется, не беспокоится об этом. Они идут вперед без остановки и не могут достичь своей цели, потому что цели у них нет. Они уже давно потеряли верное направление.
Пытаясь найти себе убежище, из древних пещер и склепов пришельцы выбросили каменные двери и каменные реликвии. Они хотят возвести крепости на окрестных горных перевалах, чтобы утвердиться в этом месте. При строительстве они с удивлением замечают, что цемент не связывается, вода не смешивается с ним − в трещинах скал цемент становится похожим на пыль. Тем не менее, незваные гости упорно держатся на вершине горы. Они пытаются оправдать свою неудачу, заставляя себя поверить, что все это произошло потому, что при строительстве они забыли какой-то важный фактор. Они даже не догадываются, что ничто в мире и ничто в Бод-Юле не происходит без причины.
Все больше и больше солдат поднимаются вверх по перевалу... Все больше и больше среди них офицеров. Они пытаются торговать с населением и притворяются добрыми к нему, но ссоры вспыхивают снова и снова. Горцы уже давно загнали яков в горы, чтобы они не попали в руки солдат. Беда и хаос растут среди незваных гостей. Среди солдат вспыхивает ненависть друг к другу, постепенно пробуждается эгоизм, и они не понимают, почему это происходит. В специальных отрядах войск, задачей которых является проведение физических наблюдений, на таких высотах и при таких атмосферных условиях ломаются их инструменты.
Каменные столы и Круги уже давно были найдены. Археологи и невежды пытаются разгадать смысл этих изображений. Но − тщетно! Они перепробовали сотни решений, но ни одно из них не было правильным, потому как не приняли дух для понимания. Нет, бездуховный человек не может ни ходить по Тибету, ни умереть, ибо земля просто не принимает нечестивых в свое лоно. Каменные таблички валяются тут и там, каменный стол используется для питья кофе, а солдаты потешаются над странными рисунками на нем...
Это веселье, кстати, продолжалось только до того дня, когда недавно с одним из неверующих командиров случилось невероятное событие. Войдя в пещеру, он искал себе место, чтобы сесть, и принялся колотить по каменной плите прикладом винтовки... Но ему ничего не удалось − всё, что он смог сделать с каменным столом, было лишь повреждение поверхности. Разве он мог догадаться, что внутри каменной плиты было серебро? В ту ночь командир страдал от ужасной боли в животе. Его подчиненные подумали, что это аппендицит, и его отвезли в полевой госпиталь, где ему сделали операцию. Когда хирурги вскрыли ему живот, они обнаружили, к своему великому удивлению, миниатюрную копию каменного стола с точной копией рисунков на нем. Хирурги были совершенно ошеломлены. Это событие вызвало всеобщий ужас. Все это произошло летом 1950-го года, в 800 километрах от Силигури, где Жрица древности живет в своем нынешнем воплощении, но произошло это в высоких горах, а не в долине…
Высокие горы Тибета подвергаются большой нагрузке. Вечные законы природы и первобытная сила духов лам способны двигать горы. Чем выше ступает человек, тем ближе он к своему Господу, тем более чистой атмосферы достигает. Эфирные эманации на вершинах гор совершенно отличаются от эманаций долин. Образ мыслей, менталитет жителя равнин отличается от образа мыслей горца. Из каменных окон своих скрытых монастырей, высоко в горах, современные ламы наблюдают в подзорные трубы, как вьючные мулы, яки, современные танки и бронированные грузовики поднимают солдат высоко на перевалы в их походе против Бод-Юла, священные границы которого они хотят пересечь.
Все это было записано в Книге Судеб.
Красные Шапки, гелонг-ламы низшего разряда, или траппы, как их называют, пытались разгадать загадку камня, извлеченного из живота больного командира. Красные Шапки говорили, что этот рисунок представляет собой стратегический путь, по которому следует передвигаться в направлении внутренних районов Тибета. И невежественные военные командиры этого батальона уже были склонны верить этому причудливому предсказанию. Все они верили, что рисунок на камне указывает путь, следуя которому можно добраться до места рождения Алого Пламени, где их, вероятно, ждут великие сокровища... Четыреста девяносто три человека отправились на следующее утро в дозор, чтобы найти таинственное место, но все они погибли в горах.
Тем временем, больной вылечился, и сегодня он живет среди лам Бод-Юла. Он читает древние священные книги и легенды. Его разум наполовину обезумел: он уже не помнит, что с ним случилось, не помнит, что не так давно он был командиром батальона солдат. Теперь он живет среди простых лам и выглядит вполне счастливым…
Да, это Бод-Юл! Бод-Юл, где чудеса случаются и сегодня! Те, кто когда-либо изучал историю Тибета, должно быть, поражены безрассудством незваных гостей, пытающихся покорить эти горы. Горные гиганты, к которым раньше никто не мог даже приблизиться, теперь гремят от взрывов снарядов, бомб и гранат. Вот так мирские люди видят ситуацию…
Но истинные ламы и древние духи Бод-Юла видят это иначе.
Источник: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 255. Ти-Тониса Лама "Алое пламя", pdf-стр.101-104
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-255.pdf
Тщетно древний дух Бoд-Юла предупреждал, говоря сегодняшним языком: «Руки прочь от Тибета!» Большая Скала загорелась и все еще тлеет. Земля ушла под горы Тибета, и самая высокая вершина одного из его хребтов скоро будет еще выше. Лукавый свил гнездо в этой святой земле, но гора передвинулась и еще передвинется, и Дьявол будет сметен… Именно это послание недавно получила Жрица Тиноктеса.
Древний дух Тибета объявил войну Лукавому и его свите. Древний дух Тибета защитит свою страну и сметет всех мятежников. Как могут слуги Лукавого остаться там навсегда, когда великие духи Бод-Юла теперь воюют с ними? Пройдет три весны и Бод-Юл будет свободен... А когда Бод-Юл будет свободен, весь мир снова будет свободен!
Приспешники Дьявола потревожили и ограбили могилу первого мужчины и первой женщины! Место упокоения, предназначенное им Святой Мудростью, нечестивые разрушили, выбросив останки и окаменевшие древние кости на песок… Это стало началом нового этапа Великой борьбы, длящейся с древних времен до сих пор. Было необходимо, чтобы великий дух Бод-Юла известил об этом всех членов тибетской духовной семьи, ещё живущих на этой земле. Танцовщица Нантиган уже получила послания и получит ещё, ибо пришло время исполнить над горами Тибета свой прославленный танец с вуалью. Да, она сделает это, но на этот раз это будет танец победы. Она исполнит его в высоких сферах, после чего весь танец отразится на земле вместе с другими событиями, уже сформированными в Тонком Мире…
Бод-Юл был, есть и всегда будет. Никакая человеческая сила не сможет разрушить то, что было создано Богом и стало делом рук тысяч лам древности... Время уже близко. После временного и отчасти условного покорения, Бод-Юл снова станет великим! Да, Бод-Юл будет велик, и сами развалины старых монастырских стен будут высоко оценены. Будут введены новые люди и новые обычаи. Эти новые люди станут первопроходцами мира, они продолжат развитие своего народа и обеспечат людям высокий уровень жизни, ибо старый мир с его прежними героями не сможет дать ничего нового…
Велика духовная сила, защищающая Бод-Юл. Выдающиеся ламы древности не оставляют землю, где они когда-то жили. Они всегда возвращаются назад. Не тело, а душа возвращает дух к воспоминаниям о прошлом. Дух, который когда-то томился в оковах тела, не забывает об этом. После своего очищения, огорченный всеми прошлыми упущениями, бессмертный дух часто посещает свою старую страну, чтобы исполнить свой долг.
Когда я диктую эти строки, я говорю о великих ламах древности − они никогда не стремились к личным интересам и славе, но выполняли повеления Господа и работали на благо человечества... Когда-то они жили на Земле только для того, чтобы творить добро, помогать своим ближним и давать наставления тем, кто приходил за советом. Дух этих великих лам часто посещает Тибет и сегодня. И сегодня они − стражи старого Бод-Юла. Они помогают, направляют и действуют с другого плана материи. Высоко, в духовной сфере Тибета, они работают на благо своей древней страны и на благо всего человечества.
Смотри! Алое Пламя вновь вспыхнуло в Тибете. Сегодня, в наши дни, бесплодные гиганты Тибета, эти окаменевшие призраки одиночества, снова горят и дымятся вулканическим огнем. В безжизненных горах, где раньше не было видно ни растений, ни травы, внезапно возникает богатая местная флора. В глазах человека все это кажется обычной игрой природы, природным биологическим процессом − климат изменился, скажут они. Но на самом деле все совсем не так. Истина заключается в том, что дух лам древних времен, чьи тела были погребены в горных пещерах, теперь производит огромное количество тепла с помощью метода Тумо, который в духовном состоянии ещё сильнее. Из своих каменных могил дух древних лам излучает неземной жар, чтобы те, кому суждено бежать в горы, смогли здесь жить... Все это − руководство Провидения, Божественной благодати, которая готовит убежище для тех, кому суждено туда попасть. И тем жителям Бод-Юла, кто будет подвергнут гонениям, будет суждено отправиться туда. И будут гонимы те, кто всегда следовал ИДЕЕ и были воинами этой ИДЕИ.
Сегодня велико гонение на праведных людей в Бод-Юле, и оно будет только усиливаться. Народ Бод-Юла у себя дома будет разделен разными партиями и группировками и будет жестоко наказан. Горы разрушатся и поглотят их. Внезапно появившиеся огромные пропасти навсегда разделят членов одной семьи. Да, в Бод-Юле скоро произойдут великие события, но нечестивые и слепые не поверят даже тогда. Тщетно безбожники будут свирепствовать. Они погибнут, а благочестивые победят, ибо никто не может долго противостоять огромной силе воли старого Бод-Юла. Духовная семья Бод-Юла очень древняя и чистокровная. Этот древний духовный клан силен и суров, в нем самом нет ни единого семени разложения, и он готовит свое будущее с целеустремленной волей − будущее, способствующее единству.
Алое Пламя вспыхнуло в Бод-Юле... Так было трижды: в 1942-м году, в 1945-м и сейчас - в 1950-м... Оно появилось именно на том месте, которое описано в нашем рассказе.
Мистические ламы нынешнего времени живут на той же самой старой Монастырской горе. И все же, эти жрецы Бод-Юла, уже не те, что были в прежние времена. Культура и цивилизация принесли свои плоды и сюда. На основе современных исследований, связывающих современную науку с древними тайными знаниями, они достигли таких результатов, что легко могут увидеть человека на расстоянии 10−15 миль, приближающегося к их монастырю. Все это благодаря научному ясновидению. Они больше не живут в пещерах, высеченных в скалах. Они живут в скрытых, современно оборудованных монастырях, с ванными комнатами и центральным отоплением. Но дело не в этом. Чужеземные пришельцы никогда не видят этих священников и считают их своими тайными врагами. Они могут, в лучшем случае, догадаться о неземной силе этих лам. Вот почему чужеземцы до сих пор считают Крышу Мира таинственной страной.
Однако человечество в наши дни так далеко ушло от своего первоначального призвания, что живет в триумфальном упоении своим великим материализмом. То же самое относится и к Бод-Юлу. Незваные гости начинают силой открывать древние склепы, в том числе, и тот склеп, который охраняет тайну Семи Кругов. Древние скрытые входы, старые залы посвящения были насильно открыты. И все это − из чистого любопытства и злобы. Они видят резной знак руки над входом, они читают надписи, которые просят незнакомца не нарушать покой этого священного места, но все напрасно − орда катится вперед, как лавина… Они стоят сейчас на вершине горы, где когда-то великий первосвященник Тиноктес прощался со своей любимой Жрицей, наблюдая, как она принимала участие в церемонии. В то время узкая тропинка вела туда, вдоль извилистого ущелья. Края тропинки отмечались ламами обтесанными камнями. А сегодня туда ведет широкая бетонная дорога с каменными обочинами. Еще совсем недавно ландшафт земли Бод-Юла выглядел бесплодным и неприступным, а сегодня здесь начинают буйно расти растения. Обитатели монастыря видят во всем этом чудо, но для неверующих нет никакого чуда, для них это всего лишь неожиданный природный процесс...
Непрерывным потоком вьючные животные и грузовики продолжают подниматься на гору. Камень грохочет под их копытами и под колесами грузовиков, издавая теперь глухой звук. То тут, то там некоторые из пришедших сюда солдат падают в ущелье, но никто, кажется, не беспокоится об этом. Они идут вперед без остановки и не могут достичь своей цели, потому что цели у них нет. Они уже давно потеряли верное направление.
Пытаясь найти себе убежище, из древних пещер и склепов пришельцы выбросили каменные двери и каменные реликвии. Они хотят возвести крепости на окрестных горных перевалах, чтобы утвердиться в этом месте. При строительстве они с удивлением замечают, что цемент не связывается, вода не смешивается с ним − в трещинах скал цемент становится похожим на пыль. Тем не менее, незваные гости упорно держатся на вершине горы. Они пытаются оправдать свою неудачу, заставляя себя поверить, что все это произошло потому, что при строительстве они забыли какой-то важный фактор. Они даже не догадываются, что ничто в мире и ничто в Бод-Юле не происходит без причины.
Все больше и больше солдат поднимаются вверх по перевалу... Все больше и больше среди них офицеров. Они пытаются торговать с населением и притворяются добрыми к нему, но ссоры вспыхивают снова и снова. Горцы уже давно загнали яков в горы, чтобы они не попали в руки солдат. Беда и хаос растут среди незваных гостей. Среди солдат вспыхивает ненависть друг к другу, постепенно пробуждается эгоизм, и они не понимают, почему это происходит. В специальных отрядах войск, задачей которых является проведение физических наблюдений, на таких высотах и при таких атмосферных условиях ломаются их инструменты.
Каменные столы и Круги уже давно были найдены. Археологи и невежды пытаются разгадать смысл этих изображений. Но − тщетно! Они перепробовали сотни решений, но ни одно из них не было правильным, потому как не приняли дух для понимания. Нет, бездуховный человек не может ни ходить по Тибету, ни умереть, ибо земля просто не принимает нечестивых в свое лоно. Каменные таблички валяются тут и там, каменный стол используется для питья кофе, а солдаты потешаются над странными рисунками на нем...
Это веселье, кстати, продолжалось только до того дня, когда недавно с одним из неверующих командиров случилось невероятное событие. Войдя в пещеру, он искал себе место, чтобы сесть, и принялся колотить по каменной плите прикладом винтовки... Но ему ничего не удалось − всё, что он смог сделать с каменным столом, было лишь повреждение поверхности. Разве он мог догадаться, что внутри каменной плиты было серебро? В ту ночь командир страдал от ужасной боли в животе. Его подчиненные подумали, что это аппендицит, и его отвезли в полевой госпиталь, где ему сделали операцию. Когда хирурги вскрыли ему живот, они обнаружили, к своему великому удивлению, миниатюрную копию каменного стола с точной копией рисунков на нем. Хирурги были совершенно ошеломлены. Это событие вызвало всеобщий ужас. Все это произошло летом 1950-го года, в 800 километрах от Силигури, где Жрица древности живет в своем нынешнем воплощении, но произошло это в высоких горах, а не в долине…
Высокие горы Тибета подвергаются большой нагрузке. Вечные законы природы и первобытная сила духов лам способны двигать горы. Чем выше ступает человек, тем ближе он к своему Господу, тем более чистой атмосферы достигает. Эфирные эманации на вершинах гор совершенно отличаются от эманаций долин. Образ мыслей, менталитет жителя равнин отличается от образа мыслей горца. Из каменных окон своих скрытых монастырей, высоко в горах, современные ламы наблюдают в подзорные трубы, как вьючные мулы, яки, современные танки и бронированные грузовики поднимают солдат высоко на перевалы в их походе против Бод-Юла, священные границы которого они хотят пересечь.
Все это было записано в Книге Судеб.
Красные Шапки, гелонг-ламы низшего разряда, или траппы, как их называют, пытались разгадать загадку камня, извлеченного из живота больного командира. Красные Шапки говорили, что этот рисунок представляет собой стратегический путь, по которому следует передвигаться в направлении внутренних районов Тибета. И невежественные военные командиры этого батальона уже были склонны верить этому причудливому предсказанию. Все они верили, что рисунок на камне указывает путь, следуя которому можно добраться до места рождения Алого Пламени, где их, вероятно, ждут великие сокровища... Четыреста девяносто три человека отправились на следующее утро в дозор, чтобы найти таинственное место, но все они погибли в горах.
Тем временем, больной вылечился, и сегодня он живет среди лам Бод-Юла. Он читает древние священные книги и легенды. Его разум наполовину обезумел: он уже не помнит, что с ним случилось, не помнит, что не так давно он был командиром батальона солдат. Теперь он живет среди простых лам и выглядит вполне счастливым…
Да, это Бод-Юл! Бод-Юл, где чудеса случаются и сегодня! Те, кто когда-либо изучал историю Тибета, должно быть, поражены безрассудством незваных гостей, пытающихся покорить эти горы. Горные гиганты, к которым раньше никто не мог даже приблизиться, теперь гремят от взрывов снарядов, бомб и гранат. Вот так мирские люди видят ситуацию…
Но истинные ламы и древние духи Бод-Юла видят это иначе.
Источник: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 255. Ти-Тониса Лама "Алое пламя", pdf-стр.101-104
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-255.pdf
Re: Барна Балог и венгерские медиаторы
Пришло время, когда Лукавый напряг все свои струны до последнего. Он коснулся того, на что не имел права поднимать руку. Чаша уже полна. Каждый благочестивый тибетец, в плотном мире или только в духе, или в прошлом воплощении, получил послание в видении или сне. Великий древний Бод-Юл призвал их сконцентрировать свою силу воли и направить ее на врага. Это невидимое воинство лам опалит и сожжет врага огнем своих душ. Да, все, кто принадлежит Тибету, получили призыв защитить эту землю. Уклониться от этого поручения они не могут − они должны защищать древнюю страну Духа, откуда пришло все добро. Этот современный мир исчезнет, но древний мир Бод-Юла будет стоять, пока вращается Земля!..
Те, у кого мало веры, бегут из Тибета. Они бегут, потому что боятся бороться за свою веру... Но другие уходят высоко в горы, чтобы чистый воздух высот укрепил их Тумо, и они могли бы подняться над низкой сферой. Именно в это высокое, девственное убежище скрытых гор и стремилась попасть сегодняшняя Жрица. Но путешествие бывшей супруги старого великого ламы Тиноктеса было задумано слишком рано − ей еще многое предстоит сделать в Бод-Юле, получая мощное вдохновение от своего покойного мужа. Выполнив все, что ей предначертано совершить в Тибете, она достигнет духовного уровня двойника своей души.
Танцовщица тоже убежала далеко. Судьба загнала ее прочь от древней родной страны, и теперь она размышляет над полученным посланием: «ВЕРНИСЬ! ВЕРНИСЬ В БОД-ЮЛ, НАНТИГАН!». Ибо Бод-Юл − это место, где ей придется жить вечно. Даже сейчас ее мысли витают в Бод-Юле. Каждый день, когда она засыпает ночью, во сне ее душа летит в Бод-Юл. Там ее образ, в цветных вуалях танцующей жрицы Нантиган, парит над Великими Горами, как принцесса эльфов, которая своими чарами и своим чудесным танцем, подобно коварному миражу, манит своих жертв − вражеских солдат − к Алому Пламени, навстречу гибели. Да, своим волшебным танцем она заманивает с трудом взбирающихся вверх по тропинкам солдат, пока они не упадут и не уснут навсегда на заснеженных полях. Огромные армии отступят от штурмующих небеса скал, и Бод-Юл никогда не будет взят мечом, только хитростью и коварством. В Бод-Юле никогда не будет больших вражеских армий, временная победа врага будет лишь символической.
Будет большая сенсация, когда в один прекрасный день мир узнает, что огромные армии остановились после проникновения в Тибет. Газеты отнесут это невероятное событие к каким-то магнитным возмущениям на больших высотах. Но остановка войск была вызвана ничем иным, как танцем древней танцовщицы храма на вершине горы − танцем, который был прекрасен тогда, почти три тысячи лет назад, так же, как и сейчас…
***
Напрасно оружие производит опустошение на границе Бод-Юла, напрасно оно побеждает! Можно разрушать и завоевывать территории, можно покорять народы и племена, но невозможно завоевать сердце Бод-Юла.
Древние духи Тибета восстали и теперь, странствуя по соседним странам, совершают свои деяния. Великая Снежная Владычица загорелась, и Алое Пламя трепещет на ее вершине. Великая Снежная Владычица будет двигаться вперед и подниматься вверх. О, какой катаклизм! Таинственные излучения и фантомы ослепляют вторгающихся солдат, как миражи. Все эти явления − предостережение человечеству не прикасаться к тому, чего оно не должно касаться. Ибо это запрещено древними обрядами культа мертвых, а также силой древних великих руководящих духов Бод-Юла.
Когда-нибудь, в ближайшем будущем, откроется могила первосвященника Будтен-Тан-Ику, похороненного полтора года назад (в апреле 1949 года). Он выйдет из своего склепа и возглавит движение сопротивления. Именно он получил в экстериоризированном состоянии наставление свыше, что делать, как защитить Бод-Юл на физическом плане. Вместе с ним будут сражаться люди Хаджи и рыцари Майтрейи: невидимые силы против видимого и невидимого врага. Это будет великая и жестокая битва, причем, короткая. Будет казаться, что эта битва ознаменует наступление полного поражения Востока, что Бод-Юл перестанет существовать. Но это ошибочное мнение. Высокие горы Бод-Юла поглотят всех, и великая неземная тишина, которая последует за битвой, покроет все завесой забвения.
Сначала все изменится в самом Бод-Юле, затем − на Востоке, где мстительный, яростный и убивающий Злой Восток столкнется со спокойным и невозмутимым миром Доброго Востока. Мираж танцующей Девы появился над горами Тибета. Жрица, чьей задачей всегда было подготовка жертвоприношений для алтаря, готовится к будущим жертвам − армии чужеземных захватчиков − для великой гекатомбы... Между тем, жрец Бод-Юла готовится, согласно древнему обряду, к великой церемонии, в ходе которой несметное полчище погибнет на алтаре Тибета. Огромная армия застрянет между скалами и не найдет выхода. Великое жертвоприношение Востока произойдет на маленьком плато, где в те далекие времена Первосвященник Тиноктес простился со своей возлюбленной, прежде чем каменная плита его склепа закрылась за ним на тысячу лет…
Как я уже сказал, могила Будтен-Тан-Ику откроется вместе с другими могилами в день Великого Суда, когда Восток повернется лицом к Западу. А истинный Восток, добрый Восток, поможет Западу победить тирана Востока. Потом Восток передаст истинную идею Западу, выполнив свою миссию − примирит Восток с Западом и установит порядок и тишину в мире с помощью Бога, Священной Мудрости старого Тибета.
Ты спрашиваешь: будет ли это возможно? Разве это не сон, не воображение? Нет, каждое слово из того, что мы здесь диктуем, истинно, как сама история Алого Пламени, и потому она стала такой важной для человечества всех веков…
Велика была культура Бод-Юла во все времена, и великой она останется навеки. Нет человеческой силы, способной уничтожить его. Человечество еще будет счастливым и жизнерадостным.
Теперь, когда я закончил рассказ об Алом Пламени, я должен вспомнить женщину, которая сейчас живет в Бод-Юле и которой так трудно исполнить свое предназначение. Сначала она почувствует, что должна уйти, потому что у нее нет сил для того, чтобы встретить мир после Великого опустошения. Но она могла бы остаться там и встретить все опасности лицом к лицу, ибо там, в Бод-Юле, она должна была ждать прихода Победы. Затем, после Великой Победы, она покинет земной мир так же славно, как покинул мир ее супруг, Верховный Жрец, в то далекое время... Да, она может покинуть Бод-Юл, но только после победы. Она должна оставаться там, чтобы иметь возможность помогать нуждающимся. Она должна еще много работать и много передать, ибо Запад ждет, и ждет многого. Дух Востока велик. Есть много сокровищ Востока, которые Запад еще не получил. Эти сокровища будут отданы. Такова миссия женщины, живущей сейчас у подножия Белоснежной Королевы Бод-Юла; ей суждено сделать культ Алого Пламени великим и распространить его по всему миру…
Что же касается танцовщицы, романтически и игриво протанцевавшей свое нынешнее земное воплощение, то пусть она вернет свои древние способности, обретенные у подножия гор Бод-Юла; пусть она оставит перед гробницей великого Первосвященника свою накидку-вуаль, в которой исполняла танец вуали в те далекие времена. Пусть она соблюдает меру, обуздывает себя и будет чистой и мудрой для сотрудничества с духами Великого Бод-Юла, − только душа ее может проложить себе путь наверх.
Я заканчиваю свой труд. Читайте страницы этой рукописи внимательно и прилежно, ибо в них не сказка, а правда, та правда, которая показала вам единство прошлого и настоящего, а также события вашей жизни. Многие найдут эту историю интересной, но еще больше будет тех, кто только в будущем научится уважать, любить и ценить Бод-Юл.
Бод-Юл − это древняя страна человечества! Бод-Юл − это истинная родина всех духов, и она будет спасительницей мира. Бод-Юл еще станет центром мира, не открыто и напоказ, а сокровенно и под покровом тайны. Но Бод-Юл не отдаст никому ни своего духовного наследия, ни своей славы. Эта страна будет сама по себе тем, что она есть и чем она всегда была − страной духов. Бод-Юл будет жить и будет сильным. А вы, живущие в долинах, подумайте о своем древнем доме, куда вам придется однажды вернуться − туда, где живут духи великого единства и Великого Братства. Да пребудет с вами Святая Мудрость − вот послание, которое посылает вам нынешний Верховный Жрец духовной Шамбалы…
***
Орда темных сил атакует скалы старого Бод-Юла. На протяжении ТРЕХ ВЁСЕН Бод-Юл будет незаживающей, мучительной раной. Об этом пророчествовали изображения Кругов Каменной Скрижали в усыпальнице Первосвященника Тиноктеса. Но события и люди, рождающие новый Бод-Юл, уже находятся в процессе становления. Алое Пламя − это предупреждающий знак Тибета. Даже во времена давних ожесточенных схваток, когда пламя появлялось уже дважды, сражения продолжались. Тогда людям Бод-Юла пришлось собирать силы и черпать их из древнего источника. Сегодня одна из восточных держав решила сыграть роль Алого Пламени, чтобы поднять гигантскую красную звезду на вершину Эвереста. В прошлом опасность была иного рода, но и тогда причиной нападения, как и сейчас, был вопрос религии. Ибо, глубоко вникнув в суть проблемы, мы видим, что причина, по которой вспыхивают войны, − это, по существу, вопросы религии…
В будущем, когда великая буря пройдет, все больше и больше людей будут приходить в Тибет в поисках уединения и разгадки тайн его великих скал. Но только те найдут их, кого побуждает и кем руководит дух, а не простое любопытство, те, кто глубоко предан Тибету. Затем наступит время, когда Алое Пламя снова взметнется высоко в Бод-Юле и многочисленные группы людей снова двинутся к Бод-Юлу. Но это произойдет только через много десятилетий. Алое Пламя снова будет знаком приближающейся угрозы. Танцовщица и ее приемная мать, старая Жрица сегодняшнего дня, уже будут в тонких сферах и оттуда будут смотреть вниз на вновь появляющееся Алое Пламя. В будущем Пламя будет гореть уже на другой, более мощной стороне Великих Гор. Тогда древние хребты потрясут масштабные обвалы горных пород и подземные оползни. Многие люди умрут от одного лишь вида Алого Пламени, и великая эпоха жизни человечества завершится. Многочисленная духовная семья − нынешняя человеческая раса − навсегда покинет Землю: они исчезнут, и после Судного Дня на земле воплотятся новые поколения. Земля будет продолжать вращаться по своей, предопределенной ей орбите. До Судного Дня долина Иосафата будет заполнена войсками народов, ждущих его. Могила Адама будет перенесена в тонкие сферы. Таким образом, Адамический век подойдет к концу.
Начинается новый цикл, в нем появляется новое человечество, которое будет изучать тайны Вселенной. Сейчас рождаются новые мифы, новые преобразования веры. Религия останется той же самой, но она будет истолкована по-другому: она будет более наполнена богатым смыслом и древним мистицизмом. Бод-Юл выполняет свою древнюю миссию и в настоящее время. Его гора, скрывавшая множество тайн, откроется и выбросит на поверхность, среди великих потрясений и грохота, немало тайн, которые будут разгадывать археологи. Исчезнет и прежнее мышление. Кант, Шопенгауэр, Ницше и им подобные уже не будут так часто упоминаться. Новые «духовные» философы так же исчезнут, как и великие философы древности. Память о выдающихся духовных лидерах различных исторических эпох уйдет в небытие, и жизнь устремится вперед, как приливная волна. Навсегда останется только одно − Рим, которому Бод-Юл вручит свой белоснежный венец. Да, Рим, будущая резиденция новых исследователей и философов, останется.
А теперь слушай меня внимательно и услышь мое последнее слово:
1950-й год − это год великих преобразований и революций.
1952-й год − это год обновленного человечества, он знаменует собой начало периода покоя после ожесточенных боев.
1960-й год − это год абсолютной гармонии, год совершенного мира. Ты доживешь до этого года. Бод-Юл, многовековая страна, изменится и возвестит о наступлении нового и счастливого будущего для человечества. Посвященные ламы всегда становились бдительными и внимательными при появлении Алого Пламени, ибо знали, что оно означает.
Как повлияет на читателей эта небольшая книга? Примут ли они ее за сказку, повесть или за истинную историю? Ибо конец ее заключает в себе проблемы и нынешнего века... История Алого Пламени и Семи Кругов − это правдивая история, она показывает путь к истине, к будущему преобразованию мира. У этой истории есть скрытая цель и все, кто ее прочитает, получат пользу. Истинное предание об Алом Пламени было записано за два года до того, как Алое Пламя действительно загорится высоко в Тибете…
Главные герои этой истории, исключая старого Тиноктеса, сейчас живут на Земле. Но даже первосвященник Тиноктес был в воплощении с ними на земном плане и только недавно, несколько лет назад, умер. Вскоре и некоторые другие духи тоже будут здесь, в тонких сферах, и продолжат, в 1952-м году, диктовку этой работы из высших пределов.
О, Рождество 1952 года! Какое важное это будет время в Бод-Юле и во многих местах планеты! Происходящие события не будут случайными природными явлениями. Ибо 1952-й год знаменует собой время великих перемен − преображение народов и ещё многого на Земле. Даже Врата сфер будут открыты в течение этого года!
А теперь я прощаюсь с читателем и желаю ему счастливого и удачного 1952-го года! И прошу никогда не забывать Бод-Юл, эту прекрасную, древнюю страну.
Источник: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 255. Ти-Тониса Лама "Алое пламя", pdf-стр.105-108
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-255.pdf
Те, у кого мало веры, бегут из Тибета. Они бегут, потому что боятся бороться за свою веру... Но другие уходят высоко в горы, чтобы чистый воздух высот укрепил их Тумо, и они могли бы подняться над низкой сферой. Именно в это высокое, девственное убежище скрытых гор и стремилась попасть сегодняшняя Жрица. Но путешествие бывшей супруги старого великого ламы Тиноктеса было задумано слишком рано − ей еще многое предстоит сделать в Бод-Юле, получая мощное вдохновение от своего покойного мужа. Выполнив все, что ей предначертано совершить в Тибете, она достигнет духовного уровня двойника своей души.
Танцовщица тоже убежала далеко. Судьба загнала ее прочь от древней родной страны, и теперь она размышляет над полученным посланием: «ВЕРНИСЬ! ВЕРНИСЬ В БОД-ЮЛ, НАНТИГАН!». Ибо Бод-Юл − это место, где ей придется жить вечно. Даже сейчас ее мысли витают в Бод-Юле. Каждый день, когда она засыпает ночью, во сне ее душа летит в Бод-Юл. Там ее образ, в цветных вуалях танцующей жрицы Нантиган, парит над Великими Горами, как принцесса эльфов, которая своими чарами и своим чудесным танцем, подобно коварному миражу, манит своих жертв − вражеских солдат − к Алому Пламени, навстречу гибели. Да, своим волшебным танцем она заманивает с трудом взбирающихся вверх по тропинкам солдат, пока они не упадут и не уснут навсегда на заснеженных полях. Огромные армии отступят от штурмующих небеса скал, и Бод-Юл никогда не будет взят мечом, только хитростью и коварством. В Бод-Юле никогда не будет больших вражеских армий, временная победа врага будет лишь символической.
Будет большая сенсация, когда в один прекрасный день мир узнает, что огромные армии остановились после проникновения в Тибет. Газеты отнесут это невероятное событие к каким-то магнитным возмущениям на больших высотах. Но остановка войск была вызвана ничем иным, как танцем древней танцовщицы храма на вершине горы − танцем, который был прекрасен тогда, почти три тысячи лет назад, так же, как и сейчас…
***
Напрасно оружие производит опустошение на границе Бод-Юла, напрасно оно побеждает! Можно разрушать и завоевывать территории, можно покорять народы и племена, но невозможно завоевать сердце Бод-Юла.
Древние духи Тибета восстали и теперь, странствуя по соседним странам, совершают свои деяния. Великая Снежная Владычица загорелась, и Алое Пламя трепещет на ее вершине. Великая Снежная Владычица будет двигаться вперед и подниматься вверх. О, какой катаклизм! Таинственные излучения и фантомы ослепляют вторгающихся солдат, как миражи. Все эти явления − предостережение человечеству не прикасаться к тому, чего оно не должно касаться. Ибо это запрещено древними обрядами культа мертвых, а также силой древних великих руководящих духов Бод-Юла.
Когда-нибудь, в ближайшем будущем, откроется могила первосвященника Будтен-Тан-Ику, похороненного полтора года назад (в апреле 1949 года). Он выйдет из своего склепа и возглавит движение сопротивления. Именно он получил в экстериоризированном состоянии наставление свыше, что делать, как защитить Бод-Юл на физическом плане. Вместе с ним будут сражаться люди Хаджи и рыцари Майтрейи: невидимые силы против видимого и невидимого врага. Это будет великая и жестокая битва, причем, короткая. Будет казаться, что эта битва ознаменует наступление полного поражения Востока, что Бод-Юл перестанет существовать. Но это ошибочное мнение. Высокие горы Бод-Юла поглотят всех, и великая неземная тишина, которая последует за битвой, покроет все завесой забвения.
Сначала все изменится в самом Бод-Юле, затем − на Востоке, где мстительный, яростный и убивающий Злой Восток столкнется со спокойным и невозмутимым миром Доброго Востока. Мираж танцующей Девы появился над горами Тибета. Жрица, чьей задачей всегда было подготовка жертвоприношений для алтаря, готовится к будущим жертвам − армии чужеземных захватчиков − для великой гекатомбы... Между тем, жрец Бод-Юла готовится, согласно древнему обряду, к великой церемонии, в ходе которой несметное полчище погибнет на алтаре Тибета. Огромная армия застрянет между скалами и не найдет выхода. Великое жертвоприношение Востока произойдет на маленьком плато, где в те далекие времена Первосвященник Тиноктес простился со своей возлюбленной, прежде чем каменная плита его склепа закрылась за ним на тысячу лет…
Как я уже сказал, могила Будтен-Тан-Ику откроется вместе с другими могилами в день Великого Суда, когда Восток повернется лицом к Западу. А истинный Восток, добрый Восток, поможет Западу победить тирана Востока. Потом Восток передаст истинную идею Западу, выполнив свою миссию − примирит Восток с Западом и установит порядок и тишину в мире с помощью Бога, Священной Мудрости старого Тибета.
Ты спрашиваешь: будет ли это возможно? Разве это не сон, не воображение? Нет, каждое слово из того, что мы здесь диктуем, истинно, как сама история Алого Пламени, и потому она стала такой важной для человечества всех веков…
Велика была культура Бод-Юла во все времена, и великой она останется навеки. Нет человеческой силы, способной уничтожить его. Человечество еще будет счастливым и жизнерадостным.
Теперь, когда я закончил рассказ об Алом Пламени, я должен вспомнить женщину, которая сейчас живет в Бод-Юле и которой так трудно исполнить свое предназначение. Сначала она почувствует, что должна уйти, потому что у нее нет сил для того, чтобы встретить мир после Великого опустошения. Но она могла бы остаться там и встретить все опасности лицом к лицу, ибо там, в Бод-Юле, она должна была ждать прихода Победы. Затем, после Великой Победы, она покинет земной мир так же славно, как покинул мир ее супруг, Верховный Жрец, в то далекое время... Да, она может покинуть Бод-Юл, но только после победы. Она должна оставаться там, чтобы иметь возможность помогать нуждающимся. Она должна еще много работать и много передать, ибо Запад ждет, и ждет многого. Дух Востока велик. Есть много сокровищ Востока, которые Запад еще не получил. Эти сокровища будут отданы. Такова миссия женщины, живущей сейчас у подножия Белоснежной Королевы Бод-Юла; ей суждено сделать культ Алого Пламени великим и распространить его по всему миру…
Что же касается танцовщицы, романтически и игриво протанцевавшей свое нынешнее земное воплощение, то пусть она вернет свои древние способности, обретенные у подножия гор Бод-Юла; пусть она оставит перед гробницей великого Первосвященника свою накидку-вуаль, в которой исполняла танец вуали в те далекие времена. Пусть она соблюдает меру, обуздывает себя и будет чистой и мудрой для сотрудничества с духами Великого Бод-Юла, − только душа ее может проложить себе путь наверх.
Я заканчиваю свой труд. Читайте страницы этой рукописи внимательно и прилежно, ибо в них не сказка, а правда, та правда, которая показала вам единство прошлого и настоящего, а также события вашей жизни. Многие найдут эту историю интересной, но еще больше будет тех, кто только в будущем научится уважать, любить и ценить Бод-Юл.
Бод-Юл − это древняя страна человечества! Бод-Юл − это истинная родина всех духов, и она будет спасительницей мира. Бод-Юл еще станет центром мира, не открыто и напоказ, а сокровенно и под покровом тайны. Но Бод-Юл не отдаст никому ни своего духовного наследия, ни своей славы. Эта страна будет сама по себе тем, что она есть и чем она всегда была − страной духов. Бод-Юл будет жить и будет сильным. А вы, живущие в долинах, подумайте о своем древнем доме, куда вам придется однажды вернуться − туда, где живут духи великого единства и Великого Братства. Да пребудет с вами Святая Мудрость − вот послание, которое посылает вам нынешний Верховный Жрец духовной Шамбалы…
***
Орда темных сил атакует скалы старого Бод-Юла. На протяжении ТРЕХ ВЁСЕН Бод-Юл будет незаживающей, мучительной раной. Об этом пророчествовали изображения Кругов Каменной Скрижали в усыпальнице Первосвященника Тиноктеса. Но события и люди, рождающие новый Бод-Юл, уже находятся в процессе становления. Алое Пламя − это предупреждающий знак Тибета. Даже во времена давних ожесточенных схваток, когда пламя появлялось уже дважды, сражения продолжались. Тогда людям Бод-Юла пришлось собирать силы и черпать их из древнего источника. Сегодня одна из восточных держав решила сыграть роль Алого Пламени, чтобы поднять гигантскую красную звезду на вершину Эвереста. В прошлом опасность была иного рода, но и тогда причиной нападения, как и сейчас, был вопрос религии. Ибо, глубоко вникнув в суть проблемы, мы видим, что причина, по которой вспыхивают войны, − это, по существу, вопросы религии…
В будущем, когда великая буря пройдет, все больше и больше людей будут приходить в Тибет в поисках уединения и разгадки тайн его великих скал. Но только те найдут их, кого побуждает и кем руководит дух, а не простое любопытство, те, кто глубоко предан Тибету. Затем наступит время, когда Алое Пламя снова взметнется высоко в Бод-Юле и многочисленные группы людей снова двинутся к Бод-Юлу. Но это произойдет только через много десятилетий. Алое Пламя снова будет знаком приближающейся угрозы. Танцовщица и ее приемная мать, старая Жрица сегодняшнего дня, уже будут в тонких сферах и оттуда будут смотреть вниз на вновь появляющееся Алое Пламя. В будущем Пламя будет гореть уже на другой, более мощной стороне Великих Гор. Тогда древние хребты потрясут масштабные обвалы горных пород и подземные оползни. Многие люди умрут от одного лишь вида Алого Пламени, и великая эпоха жизни человечества завершится. Многочисленная духовная семья − нынешняя человеческая раса − навсегда покинет Землю: они исчезнут, и после Судного Дня на земле воплотятся новые поколения. Земля будет продолжать вращаться по своей, предопределенной ей орбите. До Судного Дня долина Иосафата будет заполнена войсками народов, ждущих его. Могила Адама будет перенесена в тонкие сферы. Таким образом, Адамический век подойдет к концу.
Начинается новый цикл, в нем появляется новое человечество, которое будет изучать тайны Вселенной. Сейчас рождаются новые мифы, новые преобразования веры. Религия останется той же самой, но она будет истолкована по-другому: она будет более наполнена богатым смыслом и древним мистицизмом. Бод-Юл выполняет свою древнюю миссию и в настоящее время. Его гора, скрывавшая множество тайн, откроется и выбросит на поверхность, среди великих потрясений и грохота, немало тайн, которые будут разгадывать археологи. Исчезнет и прежнее мышление. Кант, Шопенгауэр, Ницше и им подобные уже не будут так часто упоминаться. Новые «духовные» философы так же исчезнут, как и великие философы древности. Память о выдающихся духовных лидерах различных исторических эпох уйдет в небытие, и жизнь устремится вперед, как приливная волна. Навсегда останется только одно − Рим, которому Бод-Юл вручит свой белоснежный венец. Да, Рим, будущая резиденция новых исследователей и философов, останется.
А теперь слушай меня внимательно и услышь мое последнее слово:
1950-й год − это год великих преобразований и революций.
1952-й год − это год обновленного человечества, он знаменует собой начало периода покоя после ожесточенных боев.
1960-й год − это год абсолютной гармонии, год совершенного мира. Ты доживешь до этого года. Бод-Юл, многовековая страна, изменится и возвестит о наступлении нового и счастливого будущего для человечества. Посвященные ламы всегда становились бдительными и внимательными при появлении Алого Пламени, ибо знали, что оно означает.
Как повлияет на читателей эта небольшая книга? Примут ли они ее за сказку, повесть или за истинную историю? Ибо конец ее заключает в себе проблемы и нынешнего века... История Алого Пламени и Семи Кругов − это правдивая история, она показывает путь к истине, к будущему преобразованию мира. У этой истории есть скрытая цель и все, кто ее прочитает, получат пользу. Истинное предание об Алом Пламени было записано за два года до того, как Алое Пламя действительно загорится высоко в Тибете…
Главные герои этой истории, исключая старого Тиноктеса, сейчас живут на Земле. Но даже первосвященник Тиноктес был в воплощении с ними на земном плане и только недавно, несколько лет назад, умер. Вскоре и некоторые другие духи тоже будут здесь, в тонких сферах, и продолжат, в 1952-м году, диктовку этой работы из высших пределов.
О, Рождество 1952 года! Какое важное это будет время в Бод-Юле и во многих местах планеты! Происходящие события не будут случайными природными явлениями. Ибо 1952-й год знаменует собой время великих перемен − преображение народов и ещё многого на Земле. Даже Врата сфер будут открыты в течение этого года!
А теперь я прощаюсь с читателем и желаю ему счастливого и удачного 1952-го года! И прошу никогда не забывать Бод-Юл, эту прекрасную, древнюю страну.
Источник: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 255. Ти-Тониса Лама "Алое пламя", pdf-стр.105-108
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-255.pdf
Re: Барна Балог и венгерские медиаторы
ТИ-ТОНИСА ЛАМА. ТВЕРДЫНЯ ГОР
© Массальский Р.И. - перевод, предисловие, примечания
Редакторы: Коваль М., Массальский Р., Тисленко Ю.
Корректоры: Коваль М., Массальский Р., Тисленко Ю.
Источник: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 256. Ти-Тониса Лама "Скалистая гора".
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-256.pdf
Предисловие переводчика
История этой книги необычна. В общих чертах она описана в предисловии Барны Балог. Остановлюсь на русском издании.
Я не раз видел название манускрипта "Mountain Rock" в переписке Е.И. Рерих, и всегда посещало меня желание прочесть его. Когда появился Интернет, периодически искал информацию об этой книге, всегда безрезультатно. С размещением Государственным музеем Рериха — филиалом Государственного музея Востока - архива семьи Рерих в открытом доступе, друзья нашли в нём нужную книгу — машинописный экземпляр — перевод на английский с венгерского, сделанный Барной Балог и пересланный Е.И. Рерих Валентиной Дутко. Втроём, мы решили издать книгу на русском.
Как известно, с декабря 1923 г. до самой смерти в 1955 г., Елена Ивановна Рерих не покидала Азии, в 1924-1928 гг. участвуя в Центральноазиатской экспедиции, затем живя в Индии — до января 1948 г. в Наггаре в предгорьях западных Гималаев, затем - около года в Дели и Кхандале, после - в Калимпонге, в восточных Гималаях. О венгерской группе, благодаря которой появился этот текст, она узнала от одной из своих корреспонденток, Валентины Леонидовны Дутко, которая, будучи женой дипломата, вместе с мужем оказалась в Будапеште, где и познакомилась с Барной Балог и его сотрудниками.
Валентина Дутко родилась в 1909 г в Харбине. С детства была очень талантлива в музыке, пении, танцах и искусстве в целом, играючи осваивала иностранные языки, обладала глубоким мистическим настроем и религиозностью. В 18 лет вышла замуж за американского дипломата Павла Михайловича Дутко. Жёсткая атмосфера балетных трупп претила ей, поэтому в театре не служила, но позже основала Ирландский и Германско-канадский балеты. Выдающийся педагог.
Любовь к Красоте, преданность искусству и глубокое понимание значения культуры привели её к знакомству с живописными и литературными работами Н.К. Рериха и сотрудниками Музея Рериха в Нью-Йорке, в первую очередь с З.Г. Фосдик. От неё Дутко получает адрес Е.И. Рерих, которой и пишет 24.05.1943 г. Переписка продолжалась до смерти Елены Ивановны; последнее письмо ей - от 12.08.1955 г., а 05.10.1955 г. Е.И. покинула мир.
С 15.08.1944 г. по 09.08.1947 г. длилась переписка В.Л. с Н.К. Рерихом, ушедшим 13.12.1947 г.
В марте 1949 г. П.М.Дутко перевели в Будапешт, и в конце августа Валентина знакомится с д-ром Барной Балогом, известным венгерским лингвистом, филологом и переводчиком, популяризатором йоги, духовно одарённым и мистически настроенным человеком, о чём сообщает Е.И. в письме от 08.09.1949 г. 19 декабря она написала, что присутствовала при записи, автоматическим письмом, текста, название которого Барна перевёл как Mountain Rock.
Сотрудничество с группой Барны (в которой главным действующим лицом был его шурин Дьюла Мартон, талантливейший прирождённый ясновидящий, психометрист и графолог) продолжалось до конца мая 1950 г.; из Будапешта последнее письмо отправлено 24 апреля, так как Павел Михайлович был переведён в Лондон, и следующее письмо от 28 июня отправлено уже из Лондона. Но переписка Дутко с д-ром Балог не прекращалась ещё несколько лет, хотя он и вынужден был выражаться осторожно, ввиду венгерских политических реалий. Настоящий манускрипт, а затем и следующий - “Алое Пламя» - были высланы Дутко частями, и пересланы, вместе с письмами, Елене Ивановне, которая в письме от 22.08.1952 г. выразила желание, при согласии венгерских сотрудников, издать «Алое Пламя» на русском — возможно, в Швейцарии, благодаря связям своих близких сотрудниц Кэтрин Кэмпбелл-Стиббе и Гизеллы Ингеборг Фричи. Это издание не состоялось — возможно, из-за политической осторожности венгерского круга, или по иным причинам. Не удалось и Дутко издать в Лондоне "Mountain Rock” — издателю не понравился язык и стиль. Книга - эта и ещё 3 - были переведены с венгерских оригиналов и изданы в Германии на немецком в 1994-96 гг., выдержали несколько переизданий. На других языках не издавались.
В «Твердыне гор» не раз упоминается о грядущих катаклизмах, близость которых требовала спешного издания книги. Нам, живущим через 70 лет, нелегко в громадном потоке противоречивой информации вычленить те события, которые позволяли автору книги, Е.И.Рерих и некоторым другим великим умам считать время около 1952 года судьбоносным. Далеко не со всех документов в архивах субъектов международных отношений снят гриф секретности — с некоторых, возможно, не будет и вовсе снят в обозримом будущем. Также скрывались и скрываются, во избежание паники, сведения о необычных природных явлениях, свидетельствующих об изменениях нашего мира, а если не скрываются, то в информационном шуме трудно отделить факты от фейков. События последних нескольких лет, и особенно текущего года, позволяют считать срок коренных изменений вновь приблизившимся, в связи с чем редакторы сочли важным издать книгу.
Ползучая аннексия КНР Тибета во время написания книги, закончившаяся потерей Тибетом независимости, созданием автономных территориальных образований КНР и бегством Его Святейшества Далай Ламы и правительства в Индию в 1959 году, проходила на фоне ожесточённой борьбы СССР и США в мире в целом и в Восточной Европе в частности, на заре гонки ядерных вооружений, в преддверии, а затем и в ходе, Корейской войны, и духовное значение Тибета миром не осознавалось. «Твердыня гор» и «Алое Пламя» - первые книги, его утверждавшие. Лишь после 1959 года на Запад стали приезжать тибетские Учителя и учёные, появляться институты, университеты, центры изучения Дхармы — процесс этот растёт вширь и вглубь, и знание мира о Тибете сейчас качественно отличается от знания семидесятилетней давности — во исполнение пророчеств, которые читатель найдёт в этой книге.
Исторический фон относится ко времени, которое в тибетской историографии представлено источниками духовного содержания традиции Бон, содержащими сведения о сакральной географии и истории, с трудом поддающиеся научной интерпретации. Поэтому сведения о межгосударственных связях древности очень ценны для историков, археологов, лингвистов, религиоведов, тибетологов, ассириологов и египтологов — при условии непредубеждённости, конечно.
Последователи Бон, которых в мире десятки тысяч, и не только среди тибетцев, найдут в тексте описание некоторых хорошо знакомых обрядов, но с иным толкованием их смысла. Последователи Буддизма, взявшего многое из обрядовой стороны Бон, также будут поражены красотой, простотой и практичностью древней религии Тибета.
Читатели литературы, слишком широко и легкомысленно названной эзотерической, найдут в этой книге прекрасный пример глубины, простоты и красоты изложения законов жизни. Приверженцы Православия, при широте взгляда, найдут в описании монастырской жизни, при всех различиях, много общего со святоотеческой традицией и её прекрасными плодами на русской почве. Размышляющие о смысле жизни, убеждённые на опыте в неслучайности её событий, найдут подтверждение своей убеждённости. Все, для кого за пределами очевидности нет ничего, могут прочесть как роман или сказку — пусть оценят литературные достоинства, помня о сложности их передачи при переводе не с языка оригинала, в виду недоступности последнего.
Мы решили разместить в конце каждой главы примечания. Такой подход позволяет глубже погрузиться в атмосферу повествования.
Титульный лист:
Вверху — название монастыря древним письмом.
Внизу, под годом написания, современным тибетским письмом — браг-ри (произносится бо-ри). Браг — скала, утёс, огромный валун, ри — гора. Мы перевели «Твердыня гор» - тем более, такой перевод встречается в названии картины Н.К. Рериха.
© Массальский Р.И. - перевод, предисловие, примечания
Редакторы: Коваль М., Массальский Р., Тисленко Ю.
Корректоры: Коваль М., Массальский Р., Тисленко Ю.
Источник: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 256. Ти-Тониса Лама "Скалистая гора".
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-256.pdf
Предисловие переводчика
История этой книги необычна. В общих чертах она описана в предисловии Барны Балог. Остановлюсь на русском издании.
Я не раз видел название манускрипта "Mountain Rock" в переписке Е.И. Рерих, и всегда посещало меня желание прочесть его. Когда появился Интернет, периодически искал информацию об этой книге, всегда безрезультатно. С размещением Государственным музеем Рериха — филиалом Государственного музея Востока - архива семьи Рерих в открытом доступе, друзья нашли в нём нужную книгу — машинописный экземпляр — перевод на английский с венгерского, сделанный Барной Балог и пересланный Е.И. Рерих Валентиной Дутко. Втроём, мы решили издать книгу на русском.
Как известно, с декабря 1923 г. до самой смерти в 1955 г., Елена Ивановна Рерих не покидала Азии, в 1924-1928 гг. участвуя в Центральноазиатской экспедиции, затем живя в Индии — до января 1948 г. в Наггаре в предгорьях западных Гималаев, затем - около года в Дели и Кхандале, после - в Калимпонге, в восточных Гималаях. О венгерской группе, благодаря которой появился этот текст, она узнала от одной из своих корреспонденток, Валентины Леонидовны Дутко, которая, будучи женой дипломата, вместе с мужем оказалась в Будапеште, где и познакомилась с Барной Балог и его сотрудниками.
Валентина Дутко родилась в 1909 г в Харбине. С детства была очень талантлива в музыке, пении, танцах и искусстве в целом, играючи осваивала иностранные языки, обладала глубоким мистическим настроем и религиозностью. В 18 лет вышла замуж за американского дипломата Павла Михайловича Дутко. Жёсткая атмосфера балетных трупп претила ей, поэтому в театре не служила, но позже основала Ирландский и Германско-канадский балеты. Выдающийся педагог.
Любовь к Красоте, преданность искусству и глубокое понимание значения культуры привели её к знакомству с живописными и литературными работами Н.К. Рериха и сотрудниками Музея Рериха в Нью-Йорке, в первую очередь с З.Г. Фосдик. От неё Дутко получает адрес Е.И. Рерих, которой и пишет 24.05.1943 г. Переписка продолжалась до смерти Елены Ивановны; последнее письмо ей - от 12.08.1955 г., а 05.10.1955 г. Е.И. покинула мир.
С 15.08.1944 г. по 09.08.1947 г. длилась переписка В.Л. с Н.К. Рерихом, ушедшим 13.12.1947 г.
В марте 1949 г. П.М.Дутко перевели в Будапешт, и в конце августа Валентина знакомится с д-ром Барной Балогом, известным венгерским лингвистом, филологом и переводчиком, популяризатором йоги, духовно одарённым и мистически настроенным человеком, о чём сообщает Е.И. в письме от 08.09.1949 г. 19 декабря она написала, что присутствовала при записи, автоматическим письмом, текста, название которого Барна перевёл как Mountain Rock.
Сотрудничество с группой Барны (в которой главным действующим лицом был его шурин Дьюла Мартон, талантливейший прирождённый ясновидящий, психометрист и графолог) продолжалось до конца мая 1950 г.; из Будапешта последнее письмо отправлено 24 апреля, так как Павел Михайлович был переведён в Лондон, и следующее письмо от 28 июня отправлено уже из Лондона. Но переписка Дутко с д-ром Балог не прекращалась ещё несколько лет, хотя он и вынужден был выражаться осторожно, ввиду венгерских политических реалий. Настоящий манускрипт, а затем и следующий - “Алое Пламя» - были высланы Дутко частями, и пересланы, вместе с письмами, Елене Ивановне, которая в письме от 22.08.1952 г. выразила желание, при согласии венгерских сотрудников, издать «Алое Пламя» на русском — возможно, в Швейцарии, благодаря связям своих близких сотрудниц Кэтрин Кэмпбелл-Стиббе и Гизеллы Ингеборг Фричи. Это издание не состоялось — возможно, из-за политической осторожности венгерского круга, или по иным причинам. Не удалось и Дутко издать в Лондоне "Mountain Rock” — издателю не понравился язык и стиль. Книга - эта и ещё 3 - были переведены с венгерских оригиналов и изданы в Германии на немецком в 1994-96 гг., выдержали несколько переизданий. На других языках не издавались.
В «Твердыне гор» не раз упоминается о грядущих катаклизмах, близость которых требовала спешного издания книги. Нам, живущим через 70 лет, нелегко в громадном потоке противоречивой информации вычленить те события, которые позволяли автору книги, Е.И.Рерих и некоторым другим великим умам считать время около 1952 года судьбоносным. Далеко не со всех документов в архивах субъектов международных отношений снят гриф секретности — с некоторых, возможно, не будет и вовсе снят в обозримом будущем. Также скрывались и скрываются, во избежание паники, сведения о необычных природных явлениях, свидетельствующих об изменениях нашего мира, а если не скрываются, то в информационном шуме трудно отделить факты от фейков. События последних нескольких лет, и особенно текущего года, позволяют считать срок коренных изменений вновь приблизившимся, в связи с чем редакторы сочли важным издать книгу.
Ползучая аннексия КНР Тибета во время написания книги, закончившаяся потерей Тибетом независимости, созданием автономных территориальных образований КНР и бегством Его Святейшества Далай Ламы и правительства в Индию в 1959 году, проходила на фоне ожесточённой борьбы СССР и США в мире в целом и в Восточной Европе в частности, на заре гонки ядерных вооружений, в преддверии, а затем и в ходе, Корейской войны, и духовное значение Тибета миром не осознавалось. «Твердыня гор» и «Алое Пламя» - первые книги, его утверждавшие. Лишь после 1959 года на Запад стали приезжать тибетские Учителя и учёные, появляться институты, университеты, центры изучения Дхармы — процесс этот растёт вширь и вглубь, и знание мира о Тибете сейчас качественно отличается от знания семидесятилетней давности — во исполнение пророчеств, которые читатель найдёт в этой книге.
Исторический фон относится ко времени, которое в тибетской историографии представлено источниками духовного содержания традиции Бон, содержащими сведения о сакральной географии и истории, с трудом поддающиеся научной интерпретации. Поэтому сведения о межгосударственных связях древности очень ценны для историков, археологов, лингвистов, религиоведов, тибетологов, ассириологов и египтологов — при условии непредубеждённости, конечно.
Последователи Бон, которых в мире десятки тысяч, и не только среди тибетцев, найдут в тексте описание некоторых хорошо знакомых обрядов, но с иным толкованием их смысла. Последователи Буддизма, взявшего многое из обрядовой стороны Бон, также будут поражены красотой, простотой и практичностью древней религии Тибета.
Читатели литературы, слишком широко и легкомысленно названной эзотерической, найдут в этой книге прекрасный пример глубины, простоты и красоты изложения законов жизни. Приверженцы Православия, при широте взгляда, найдут в описании монастырской жизни, при всех различиях, много общего со святоотеческой традицией и её прекрасными плодами на русской почве. Размышляющие о смысле жизни, убеждённые на опыте в неслучайности её событий, найдут подтверждение своей убеждённости. Все, для кого за пределами очевидности нет ничего, могут прочесть как роман или сказку — пусть оценят литературные достоинства, помня о сложности их передачи при переводе не с языка оригинала, в виду недоступности последнего.
Мы решили разместить в конце каждой главы примечания. Такой подход позволяет глубже погрузиться в атмосферу повествования.
Титульный лист:
Вверху — название монастыря древним письмом.
Внизу, под годом написания, современным тибетским письмом — браг-ри (произносится бо-ри). Браг — скала, утёс, огромный валун, ри — гора. Мы перевели «Твердыня гор» - тем более, такой перевод встречается в названии картины Н.К. Рериха.
- Вложения
-
- Название файла:Титульный лист рукописи "Mountain Rock"
Источник файла: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 256. Ти-Тониса Лама "Скалистая гора", pdf-стр.1
URL:https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/RD/RD-256.pdf
Re: Барна Балог и венгерские медиаторы
Источник: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 256. Ти-Тониса Лама "Скалистая гора". pdf-стр. 3-6
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-256.pdf
ПРЕДИСЛОВИЕ
«Будь крепок как скала, на которой стоит наш монастырь, ибо на сей скале утвердится Грядущий…»
Из утраченного текста Верховного Жреца «Освящение воды».
Хотя действие необычной истинной истории, рассказанной мною в состоянии пхо-ва далеким европейским сотрудникам, происходит в Тибете за 800 лет1 до Рождества Христова, я исключил некоторые древние тибетские слова и имена, чтобы не вызвать неуместных этимологических дискуссий. Однако, для сохранения должных колорита и атмосферы, и во избежание географической путаницы, в ряде случаев использую современные тибетские слова и имена, дабы сюжет и герои стали ближе современному читателю. Но некоторые важные древние термины я сохранил, ибо мои исторические и лингвистические исследования подтверждают их звучание. Поэтому я взял не современные титулы Верховного Жреца и Жрицы - Та-лама Дордже и Чагмо (Ван Чагма)2, но оставил старые — Ичкицу и Ичка. Возможно, тибетологов заинтересует, что древний корень исчезнувшего ныне слова сохранился в живом калмыцком диалекте монгольского языка, в котором «эц(э)г(э)» или «эцк» означает «отец». Они могут быть связаны с нашим «чиг» - «один». Я оставил древнее название монастыря - «чин-тан-ньин», вместо современного «гомпа». Моё имя и имена Лхалу, Сантеми и Гонисы звучат как в древнем Бод-Юле. Названия главных монастырей и гималайских вершин, во избежание географической неразберихи, приведены в современном написании: Канг-Чен-Дзо-Н(г)а, Джомо-Лунг-Гам, Джомо-Кан(г)-Кар3. Наш монастырь «Твердыня Гор» назывался Пули-мха-дицу, а гора, на которой стоял он - Кин-до-ни-чин. Наконец, женский монастырь Самдинг4, в древности находившийся недалеко от западной границы Тибета близ священной горы Ти-се5, был перенесён на восток, к озеру, ныне называемому Ям-дро6, где сегодня живет Дордже-Чагмо7, единственная жрица Тибета. Ближайшее к Твердыне Гор селение Тампол-Бо-Ри можно найти у реки Тамбар8 под названием Танпо-Луб-Ри9 — Путь в Хранимое Место. Сегодня термином «пхо-ва» обычно называется перенос сознания, тогда как мы, посвящённые того времени, называли так экстериоризацию - посылку сознания, полёт в пространстве, поэтому я использовал древнее слово «пхоинг-мон-да». Слова «бардо», «тумо», «лунг-гом» и ныне звучат почти как в древности.
Я старался обойти сложную орфографию своей Родины с помощью английской транскрипции. Идеограммы и название Твердыни Гор на фронтисписе даны тибетскими иероглифами 800 г. до н.э. Некоторые западные тибетологи пишут, что страна не знала письменности, кроме узелкового письма, до введения в VII веке н.э. модифицированной формы индийского алфавита Деванагари10. Это не соответствует фактам. Древняя тибетская письменность, примеры которой есть в этой книге, - дар Атлантиды, погибшего мира, высокоразвитой цивилизации, наследие которой, включая магические знания, перенесли в Тибет её жрецы. Не зря Тибет называют Крышей Мира и Колыбелью Адамического Человечества. Письменные знаки, найденные западными филологами и исследователями у критян, финикийцев и в гробнице Хирама11 в сирийском Библосе, удивительно похожи на древние тибетские буквы.
В этой книге — не только история жизни Лхалу, в то время Верховного Жреца и Великого Ламы Бод-Юла, но и описание, в художественной форме, древних обрядов, давно утерянных и до сих пор неизвестных истории.
А теперь, от лица Бод-Юла, хочу поблагодарить трёх далёких членов нашего древнего тибетского клана, без чьих экстрасенсорных способностей и трудов Запад никогда не получил бы эту книгу. Мир в смятении, в воздухе разлит ужас, границы многих стран закрыты. Но духу пределов нет, и соединённые и исполненные древней силой старого Тибета трое смогли выполнить возложенную на них Всевышним задачу.
Итак, передаю этот труд в руки трёх западных сотрудников, через которых он пришел в западный мир, и благодаря которым, верю, Запад прочтёт его после Великого Суда. Все трое носят иностранные имена, и все же, как говорят люди Запада - по волшебству, - их имена звучат совершенно по-тибетски и имеют на этом языке глубокий смысл.
Лхалу сегодня зовётся Ма-(р)тан Дью-ла12 (фото 1) , Сантеми - Йи-да (б)Ло-(с)на13 (фото 2) и Гониса - Ба-(к)лот Бар-на14. (фото 3)
Они живут в Ви-(к)лит (фото 4) в (д)Маг-(с)гар-йул (фото 5)
В руки носящих на Западе эти имена отдаю работу, ибо они - факелоносцы лучшего мира и истинные вестники Шамбалы, таинственной Шангри-Ла западных романтиков.
Египет, 15 марта 1949.
Т.Л.
Примечания
1. Далее в тексте указаны точные годы.
2. Далай-лама — монгольское произношение. Тибетское — ta-lai bla-ma. Дордже — в официальном титуле Далай-ламы этого слова нет, но оно часто встречается в титулах держателей духовных линий в целом. Чагмо — см. 4,6,7. Там — Пагмо. Значения разные. Возможные причины: первая, простейшая: записывавший текст Дьюла Мартон не расслышал. Но отсутствие ошибок произношения в дальнейшем тексте делает ошибку маловероятной. Вторая — были и есть варианты произношения и написания в разных регионах. Мы не знаем, в какой части Тибета родился, за 113 лет до 1949 года, названный Ти-Тонисой.
3. Канг-Чен-Дзо-Н(г)а - Пять Сокровищ Великих Снегов— горный массив Канченджунга в Гималаях, на границе Непала и Индии. Имеет пять вершин-восьмитысячников, с которыми и связано тибетское название. Эти сокровища суть: соль, золото и бирюза, знания, оружие, семена и лекарства. Наука понимает это в основном как примитивные понятия древних о сокровищах, но, если представить потребности уцелевших после потопа людей, это действительно пять сокровищ, без которых не выжить. И, очевидно, в районе великой горы было кому передать, прямо или косвенно, эти сокровища, оставшимся буквально ни с чем группам людей.
Местный народ лепча, в древности называвший себя ронг, хранит предание о появлении в окрестностях поднявшейся из вод, в составе Гималаев, Канченджунги, первой человеческой пары — Фудунгтинга и Назонгньи , не имевшей родителей и сотворённой богом Ташидингом, от которой произошло человечество, которое затем настолько размножилось, что потоп истребил его. На вершине великой горы спаслась пара — Никонг-(г)нал и Тикунг-тек. С Канженждунгой связана также легенда о строительстве башни до небес и ее разрушении, поскольку строители перестали понимать друг друга (основа мифа о Вавилонской башне).
Джомо-Лунг-Гам, Джомо-Кан(г)-Кар —тибетские названия Джомолунгмы (Эвереста)
4,6,7. Самдинг Гомпа или Самдинг Дордже Пакмо - уникальный монастырь, который расположен на гряде холмов, отделяющих северный рукав озера Ямдро(к) Тсо и небольшое озеро Думо Тсо. Основное божество в этом монастыре – Дордже Пагмо или Ваджраварахи (букв. "Алмазная свинья", "Ваджрная Веприца") – дакини мудрости, духовная супруга Чакрасамвары (Херуки). Она являлась самым высоким женским воплощением в Тибете и одной из трех самых высокопоставленных человеческих проявлений в ламаистской иерархии после Далай-Ламы и Панчен-Ламы.
Современный Самдинг основала Чокъи Дронма в 1440 году. Она является первым воплощением Дордже Пагмо. Все воплощения Дордже Пагмо были в женском теле. В монастыре сохранились останки некоторых из них, а также отпечаток стопы ее четвертой реинкарнации.
По одной из легенд, в 1716 году, при нападении монголов, командир монгольского отряда проник в главный зал и увидел на троне огромного свирепого вепря, а вместо монахов и монахинь в зале сидели только дикие свиньи. Монгольский воин от ужаса и в панике бежал, а монастырь не подвергся уничтожению.
Монастырь был разрушен после 1959 года, сейчас частично восстановлен.
5. Монастырь Самдинг наиболее известен тем фактом, что он всегда возглавлялся женщиной – перерождением ламы Дордже Пагмо. Первая Дордже Пагмо (монашеское имя – Чокъи Дронма) родилась в начале 15 века в семье царя Лхаванга Гъелцена. Она родилась, когда все ждали появления наследника трона, и придворный лама предположил, что девочка – это инкарнация какого-то божества. Свое первое имя она дала себе сама во сне своей матери: оно переводится как Драгоценная Королева. Когда принцессе было шесть лет, у нее родился брат, будущий король, и девочка впервые заявила желание уйти от мира. Тем не менее, детство и юность принцессы прошли в родительском доме, она росла волевой и умной, рано научилась читать и писать. Когда пришло время, девушку выдали замуж за царя соседнего царства Лато Лхо – сильного потенциального союзника ее отца. И принцесса отправилась в путь к будущему мужу. Несмотря на то, что в царстве мужа сильна была традиция Бон, девушка осталась верной буддизму. После трагической смерти маленькой дочери, молодая королева окончательно решилась оставить мирскую жизнь и принять монашество. Несмотря на суровое сопротивление семьи своего мужа, девушка достигла цели – ее отпустили из замка и позволили принести клятву. По прибытии в монастырь принцесса получила свое монашеское имя – Чокъи Дролма. Духовного учителя Чокъи Дролмы нередко критиковали, что он принял женщину в монастырь, но он всегда вставал на ее защиту. Благодаря ему и прочим своим учителям, она достигла высшей ступени в обучении. С самого начала своей монастырской жизни, она подчеркивала равенство между мужчинами и женщинами перед религией и помогала обучать новых монахинь
Чокъи Дролма помогала улаживать споры, поддерживала новых учеников, после смерти своего учителя, она много сил положила на сбор и издание его записей, параллельно поддержав новую для Тибета технологию типографской ручной печати с помощью деревянных блоков. Чокъи Дролма прожила насыщенную активную жизнь, активно поддерживая искусство, архитектуру, передовую инженерную мысль. Она основала несколько монастырей, особенно поддерживая женское монашество. Её жизнь оставила большой след в истории Тибета. После смерти Чокъи Дролмы в возрасте 33 лет, ее ученики отправились на поиски девочки, в которую переродилась её душа. Так появилась линия перерождения Лам-женщин, первая и самая известная в Тибете. Дордже Пагмо очень почитаема, можно сказать, что она находится на третьем месте в иерархии после Далай и Панчен лам. Как и первым двум, ей было разрешено передвигаться в паланкине или на носилках – королевская привилегия, недоступная прочим религиозным деятелям. В отличие от обычных монахинь, Дордже Пагмо может отпускать длинные волосы. Однако она не может спать лёжа: ей позволено спать сидя в течение дня, но ночи она проводит в медитации
Дордже Пагмо по легенде совершала и чудеса: так, монастырь Самдинг она основала на озере Ямдро(к), чтобы усмирить свирепое наводнение в Тибете.
Нынешняя Дордже Пагмо – двенадцатая в линии перерождений. Несмотря на свою позицию настоятельницы монастыря Самдинг, она много времени проводит в Лхасе и занимает высокую должность в правительстве ТАР (Тибетского автономного района КНР — прим. перев.)
Несмотря на отсутствие знаменитой настоятельницы, сам монастырь Самдинг достоин посещения. Он принадлежит к традиции Бодонг (одна из линий Тибетского Буддизма), в монастыре проживают 30 монахов и монахинь.
5. Ти-се — тибетское название горы Кайлас, священной для четырёх конфессий — индуистов, буддистов, джайнов, бонцев. Сейчас — округ Нгари, уезд Буранг, у деревни Дарчен ТАР КНР.
8. Тамбар — в словарях найти не удалось.
9. Танпо-Луб-Ри — в словарях найти не удалось.
10. Намкай Норбу Ринпоче, "Драгоценное зеркало древней истории Шанг-Шунга и Тибета":
"Без изучения древней истории учения Бон, существовавшего в государстве Шанг-Шунг, а также родословной царей Шанг-Шунга невозможно прояснить более чем три тысячи восьмисотлетнюю историю этого государства»
...Шенраб Мивоче после своего прихода положил начало новой системе
письменности, а потому можно со всей определенностью говорить о
существовании шанг-шунгской письменности как минимум со времен
Шенраба Мивоче.
Если переходить к истории собственно Тибета и происхождения
его письменности, стоит отметить сразу, что "первыми историческими
свидетельствами, без которых в этом случае не обойтись, являются
древние бонские тексты, содержащие сведения об истории первых людей
Шанг-Шунга, и от этой истории невозможно отделить историю Тибета".
"Согласно "Топхуг", двенадцать малых княжеств, существовавших до
первого царя-владыки Тибета Ньятри Ценпо, произошли из рода Дон из Миньяга, из рода Дру из Сумбха, из рода Дра из Шанг-Шунга, из рода
Га из Ажа. Так произошла родовая линия потомков" К моменту приходу в Тибет первого царя Ньятри Ценпо "там не было никакой другой культурной традиции, включая систему знаний и управления государством, кроме той, что была в пришедшем из Шанг-Шунга Боне. И эта традиция несомненно была связана с
шанг-шунгским языком и письменностью. Так что, начиная с первого
тибетского царя Ньятри и далее, пока династия царей Центрального Тибета не иссякла, у каждого тибетского царя был свой бонпо -царский священник "кушен", который обычно совершал обряд омовения и, возведя на царствование, давал тому имя. Это имя, являвшееся знаком величия и нерушимости древнего порядка и царской династии защитников Бона, брали из шанг-шунгского языка. ..Шанг-Шунгское слово "три" (khri) значит "божество",или "сердце божества", по-тибетски "лха" или "лха туг". А такое слово как "му" (dmu) означает "всеохватывающий" (тиб. кун кьяб); слово "дин" - "простор" (тиб. лонг); слово "дар" — "совершенство" (тиб. лег па) и т. д.
...Действительно ли до царя Сронгцена Гампо в Тибете отсутствовала система письменности? Или же существовало буквенное письмо? Назывался ли этот алфавит тибетским? Прежние тибетские историки утверждали, что "до этого в Тибете не было письменности". И объясняется это тем, что письменность является основой любой, в том числе и тибетской культуры... Таким образом, подобные утверждения об отсутствии письменности были призваны доказать отсутствие у тибетской культуры исконной древней основы и обширных и глубоких знаний". Однако в тексте учителя и переводчика Вайрочаны "Великая картина бытия" говорится: "По милости Сонгцена Гампо из Индии был приглашён учёный мудрец Лиджи. Тхонми Самбхота переделал (! ) письменность, перевёл несколько текстов... "Так здесь говорится, что в Тибете существовала древняя система буквенного письма, но поскольку этот письменный стиль был неудобен для перевода индийских текстов на тибетский, то чтобы сделать стиль более удобным, а также облегчить понимание санскрита, и по многим другим причинам, старый стиль был переделан в "учен" (Тхонми Сабхота сделал это на основе индийского письма дэванагари). В этой же связи был введен более удобный порядок деления на падежные частицы и т.п., словом, письменность была систематизирова тщательнее. ...и ни слова о том, что до этого в Тибете не существовало письменности, что она была сотворена или дана впервые - этому нет ни одного доказательства.
В трактате "Сокровищница драгоценных повествований" также приводится цитата, которая может подтвердить сказанное: «Когда буддистские учения переводили с индийского языка на тибетский, То не смогли перевести индийскую систему письма в тибетскую. Поэтому в качестве образца взяли тридцать букв тибетского алфавита, Имена божеств транскрибировали по их звучанию, Мантры не стали переводить, оставили как есть в индийском написании.
С исторической точки зрения также совершенно невозможно, чтобы невежественные тибетцы, жившие в непросвещённом, тёмном Тибете, не умевшие ни читать, ни писать, тем не менее, смогли запомнить все разнообразные исторически детальные свидетельства о правлении династии своих царей, дословно заучить обширные учения из разных областей знания...
В "Зеркале, ясно отражающем историю царской династии" говорится:
"Этот царевич с годами стал знатоком искусств, ремёсел, вычислений, спортивных упражнений и пяти областей и добился в них успеха. ...он стал известен под именем Сонцен Гампо." Этот царь взошел на трон в 13 лет. В 16-ть он взял в жёны царицу из Непала, а двумя годами позже - вторую жену, царицу из Китая. Говорится, что в это время тибетский царь Сонцен Гампо отправил
китайскому царю Сенге Ценпо три письма-свитка. Об отправке писем и
непальскому царю также говорится в упомянутом "Зеркале, ясно отражающем историю царской династии". Все это доказывает, что в Тибете существовала письменность и связанные с нею науки и знания. Также задумаемся - мог ли Тхонми Самбхота, если б был темным и неграмотным человеком, в столь короткое время освоить, будучи в Индии, тамошний язык (санскрит), письменность и внутренние науки, эффективно общаться с брамином Лиджином и пандитом Лха Ригпей Сенге? А сколько времени нужно, чтобы, вернувшись в Тибет, создать нуля письменность, написать трактат "Восемь разделов Чакарана", после чего перевести на тибетский с санскрита ряд трактатов и, как сказано, поднести их в подарок царю (которому тоже не мешало бы уже знать тогда эту новую письменность, чтобы хотя бы оценить подарок)?
В Тибете определённо существовала своя письменная традиция до Дхарма-царя Сонцена Гампо, однако тибетские историки дали искаженную картину. Главной причиной этого является то, что со временем тибетцы, с огромной верой воспринявшие пришедшее из Индии буддистское учение, стали считать Индию источником всей тибетской культуры и знаний. Однако, исторические свидетельства и корни культуры и знания из древнего Шанг-Шунга не были утрачены. И сохранили этот очень тонкий поток культуры главным образом бонпо. Но всяких говорящих об этом лам постепенно стало принято называть
авантюристами, поскольку с гонениями на Бон в народе утвердилось
презрительное отношение к бонпо.
11. Линейное письмо А. Крито-Минойская цивилизация (фото 6)
Линейное письмо Б Крито-Микенской культуры (фото 7)
Кипро-минойское письмо (фото 8)
Кипрское письмо (фото 9)
Библ— древний финикийский город Гебал (Губл) на берегу Средиземного моря, в 32 км от Бейрута— нынешней столицы Ливана. В настоящее время на месте древнего Библа находится город Джебейль (Джубейль). Являлся одним из крупнейших портов древности, через который, в частности, в Грецию, экспортировался папирус, также известный в Древней Греции под названием библос (βύβλος), и обязанный городу своим названием.
В первой половине 3 тыс. до н.э. Библ становится важнейшим центром контактов с Египтом, для которого Библ был основным поставщиком столь ценимого в долине Нила леса.
Для путешествий в Библ, и прежде всего вывоза оттуда леса, египтяне строили специальные суда, и позже название «библский корабль» распространилось на все подобные корабли независимо от цели их плавания. Значение библской торговли для Египта было столь высоким, что, когда она прервалась, Ипувер среди других тяжелейших бедствий, обрушившихся на Египет, жалуясь, говорит: «Не едут больше люди на север в Библ сегодня. Что нам делать для получения кедров нашим мумиям?»
Из Библа в долину Нила продавали дерево (особенно кедр и кипарис). Смолу, возможно также, медь и лазурит. Металлы и лазурит библиты получали от восточных соседей и перепродавали египтянам. От египтян получали папирус, керамические и каменные сосуды, благовония, ювелирные изделия, произведения искусства. Часть полученных вещей отправлялась дальше на восток.
Упадок Египта в конце Древнего царства и во время переходного периода привёл к разрыву связей между Египтом и Библом. В Библе исчезли следы контактов с долиной Нила. Видимо, это обстоятельство заставило библитов переориентироваться на восток. Теперь можно с уверенностью говорить о контактах Библа непосредственно с Месопотамией. Город подчинялся Уру халдейскому.
Конец мощному урскому государству положили амореи, которые начали занимать земледельческие районы Сирии и Месопотамии. Не избежал аморейского вторжения и Библ. Раскопки в Библе показывают, что раннегородская эпоха истории этого города заканчивается его страшным разрушением. Пожарный слой покрывает практически всю территорию поселения. В числе прочих зданий погиб и храм «Владычицы Библа».
Скоро здесь возникает новый город (среднегородская ступень). В первое время новый город был, по-видимому, беднее предыдущего. Дома становятся более скромными, однокомнатными. Вероятно, на какое-то время исчезает и городская стена. Но в целом, в отличие от многих других мест Сирии и Палестины, в Библе прослеживается ясная преемственность между культурами предыдущей эпохи (раннего бронзового века, или раннегородской ступени) и более поздней (средний бронзовый век, или среднегородская ступень). Особенно важно восстановление храмов. Хотя они и приняли несколько иной вид, воссозданы они были на прежнем месте, посвящены прежним божествам и выдают ясные следы культурной непрерывности.
Ко 2 тыс. до н.э. город вновь становится крупнейшим центром финикийской морской торговли, его связи распространяются до Эгейского моря. В Египет из Библа вывозился лес, а также вино и оливковое масло; из Египта в Библ в большом количестве поступал папирус. О том, насколько сильным было здесь влияние Египта, говорит тот факт, что цари Библа пользовались египетским языком как официальным.
В XVIII веке дон.э. ( начало правления XIII династии в Египте), когда египетское влияние в Восточном Средиземноморье сильно уменьшилось, правители Библа по-прежнему оставались для Египта лишь областными руководителями (номархами), хотя по отношению к другим государствам выступали как цари.
К концу 2 тыс. до н.э. отношения Библа с Египтом фактически становятся равноправными: из египетской повести «Путешествия Уну-Амона», датируемой XI веком до н.э., известно, как правитель Библа заставил египетского посланника ждать аудиенции в течение 29 дней и затем запросил неумеренно высокую цену за лес, который тот просил продать Египту.
Первые фараона XXII династии ШешонкI и ОсорконI, по-видимому, ещё некоторое время контролировали Библ, который в этот период являлся крупнейшим центром Северной Финикии. В Библе обнаружены победная стела Шешонка и статуи самого Шешонка и Осоркона, на которых оставили надписи библские цари Абибаал и его сын Элибаал. Это может свидетельствовать о признании библскими царями верховной власти фараонов. После Осоркона никаких следов подчинения в городе нет.
В Библе найдены надписи, составленные особым, предположительно слоговым «линейным письмом» (протобиблское письмо). Письмо содержит около 100 знаков. В нём отсутствуют словоразделы, что сильно затрудняло чтение. Протобиблское письмо, вероятно, употреблялось во 2 тыс. до н. э. До сих пор ни одна из предложенных дешифровок не признана большинством лингвистов; дешифровку затрудняет крайне небольшое количество надписей, а формы знаков нельзя с уверенностью соотнести ни с одной из известных систем среди письменностей Древнего мира.
Базальтовая гробница царя Библа и Тира Ахирама (Хирама Великого), современника (здесь в науке разногласия, но в эзотерической традиции разногласий нет) библейских царей Давида и Соломона, обнаружена в 1923 г французским египтологом Пьером Монте в древнем финикийском Библе (Библосе греков), Сирия.
На стенках саркофага изображены скорбящие женщины и гости, преподносящие дары царю, восседающему на высоком троне(фото 10).
Большой научный интерес представляет финикийская надпись на его гробнице, возможно, самая ранняя из написанных буквами (фото 11).
Первооткрыватель саркофага Пьер Монте датировал надпись XIII веком до н.э., и долгое время надпись считалась наиболее ранней надписью финикийскими буквами, от которых позже произошло большинство современных алфавитов. Датировка основывается на вазе с иероглифическим рисунком фараона Рамзеса II. Однако в том же склепе, где находился саркофаг, были обнаружены посуда с Кипра в стиле VII в. до н. э., а также вещицы Микенской цивилизации, датируемые Дюссо (Dussaud) 1300—1200 гг. до н.э. Исследователи разошлись во мнениях относительно древности саркофага. Одни отстаивают XIII в. до н. э., выдвигая аргумент, что утварь VII в. до н.э. занесли древние грабители, а другие настаивают, что склеп вскоре после захоронения был разграблен в конце VII в. до н.э. солдатами вавилонского царя Навуходоносора II после победы над египтянами в битве при Каркемише в 605 г до н.э. Цари Библа, согласно найденной в склепе вазе, были союзниками египтян и пострадали за это.
12. Мартан Дьюла — вероятно, Мартон Дьюла (1904-1953, Будапешт). Е.И. Рерих писала в 1949 году, что он скоро уйдёт, выполнив задачу — записав книги, диктуемые Ти-Тонисой. В 1953 году работа была законена.
13. Ида Лосна - жена Барны Балог. 1918(19) - ? Данных не найдено.
14. Барна Балог — Барнард Балог, Бернард Барна Балог (1903-?), родился в семье торговца специями Шандора Балог и Эстер Чёрёши в Дебрецене.В 1913 принят в 1 класс реформатской (лютеранской) гимназии (средней школы, соответствует 4 классу) Дебрецена. Окончил факультет права Университета Иштвана Тисы в Дебрецене, там же получил в 1927 г докторскую степень. Студентом, в 1925 г, вместе с однокурсником Золтаном Бокоди, проехал на велосипедах от Дебрецена и обратно через Францию, Италию, Испанию и часть африканского побережья. На велосипедах 4200 км, по морю 600, пешком 590. На велосипедах в день проезжали минимум 80, максимум 150 км. О путешествии писали в газетах, поскольку уже в 21-22 года Барна Балог был знаменитым лингвистом, знавшим 12 языков, блестящим переводчиком на венгерский и с венгерского, восходящим светилом венгерской культуры. В 1927 - корреспондент и редактор будапештских газет, в 1928 — венгерский корреспондент Барселонского международного центра обмена. С 1937 г несколько лет жил в Лондоне, там же опубликовал свой первый роман «Владычица фьордов». С 1928 года переводит английских и испанских авторов.
В 1941 г Сельвараджан Есудьян и Элизабет Хейч, переехавшие в 1937 из Индии в Будапешт, открывают школу йоги, в которой вернувшийся к тому времени из Лондона Балог начинает заниматься. Редактор нескольких книг Есудьяна по йоге. Считал, что именно практика йоги помогала ему сохранить здоровье и работоспособность.
В 1942 г издаёт в Будапеште второй роман - «Странник двух миров». В 1945, в связи с освобождением Венгрии Советской Армией, издаёт венгерско-русский словарь разговорник. В 1948 — журналист (упоминается как автор публикаций, в т.ч. освещавших мероприятия венгерского аналога комсомола.
В 1968 году участвует во встрече общественности с послом США в Венгрии Мартином Дж. Хилленбрендом. В 1978 упоминается в газетах как выигравший в венгерском аналоге «Спортлото».
В 1992 году избран в Академию Арпада. Других сведений нет.
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-256.pdf
ПРЕДИСЛОВИЕ
«Будь крепок как скала, на которой стоит наш монастырь, ибо на сей скале утвердится Грядущий…»
Из утраченного текста Верховного Жреца «Освящение воды».
Хотя действие необычной истинной истории, рассказанной мною в состоянии пхо-ва далеким европейским сотрудникам, происходит в Тибете за 800 лет1 до Рождества Христова, я исключил некоторые древние тибетские слова и имена, чтобы не вызвать неуместных этимологических дискуссий. Однако, для сохранения должных колорита и атмосферы, и во избежание географической путаницы, в ряде случаев использую современные тибетские слова и имена, дабы сюжет и герои стали ближе современному читателю. Но некоторые важные древние термины я сохранил, ибо мои исторические и лингвистические исследования подтверждают их звучание. Поэтому я взял не современные титулы Верховного Жреца и Жрицы - Та-лама Дордже и Чагмо (Ван Чагма)2, но оставил старые — Ичкицу и Ичка. Возможно, тибетологов заинтересует, что древний корень исчезнувшего ныне слова сохранился в живом калмыцком диалекте монгольского языка, в котором «эц(э)г(э)» или «эцк» означает «отец». Они могут быть связаны с нашим «чиг» - «один». Я оставил древнее название монастыря - «чин-тан-ньин», вместо современного «гомпа». Моё имя и имена Лхалу, Сантеми и Гонисы звучат как в древнем Бод-Юле. Названия главных монастырей и гималайских вершин, во избежание географической неразберихи, приведены в современном написании: Канг-Чен-Дзо-Н(г)а, Джомо-Лунг-Гам, Джомо-Кан(г)-Кар3. Наш монастырь «Твердыня Гор» назывался Пули-мха-дицу, а гора, на которой стоял он - Кин-до-ни-чин. Наконец, женский монастырь Самдинг4, в древности находившийся недалеко от западной границы Тибета близ священной горы Ти-се5, был перенесён на восток, к озеру, ныне называемому Ям-дро6, где сегодня живет Дордже-Чагмо7, единственная жрица Тибета. Ближайшее к Твердыне Гор селение Тампол-Бо-Ри можно найти у реки Тамбар8 под названием Танпо-Луб-Ри9 — Путь в Хранимое Место. Сегодня термином «пхо-ва» обычно называется перенос сознания, тогда как мы, посвящённые того времени, называли так экстериоризацию - посылку сознания, полёт в пространстве, поэтому я использовал древнее слово «пхоинг-мон-да». Слова «бардо», «тумо», «лунг-гом» и ныне звучат почти как в древности.
Я старался обойти сложную орфографию своей Родины с помощью английской транскрипции. Идеограммы и название Твердыни Гор на фронтисписе даны тибетскими иероглифами 800 г. до н.э. Некоторые западные тибетологи пишут, что страна не знала письменности, кроме узелкового письма, до введения в VII веке н.э. модифицированной формы индийского алфавита Деванагари10. Это не соответствует фактам. Древняя тибетская письменность, примеры которой есть в этой книге, - дар Атлантиды, погибшего мира, высокоразвитой цивилизации, наследие которой, включая магические знания, перенесли в Тибет её жрецы. Не зря Тибет называют Крышей Мира и Колыбелью Адамического Человечества. Письменные знаки, найденные западными филологами и исследователями у критян, финикийцев и в гробнице Хирама11 в сирийском Библосе, удивительно похожи на древние тибетские буквы.
В этой книге — не только история жизни Лхалу, в то время Верховного Жреца и Великого Ламы Бод-Юла, но и описание, в художественной форме, древних обрядов, давно утерянных и до сих пор неизвестных истории.
А теперь, от лица Бод-Юла, хочу поблагодарить трёх далёких членов нашего древнего тибетского клана, без чьих экстрасенсорных способностей и трудов Запад никогда не получил бы эту книгу. Мир в смятении, в воздухе разлит ужас, границы многих стран закрыты. Но духу пределов нет, и соединённые и исполненные древней силой старого Тибета трое смогли выполнить возложенную на них Всевышним задачу.
Итак, передаю этот труд в руки трёх западных сотрудников, через которых он пришел в западный мир, и благодаря которым, верю, Запад прочтёт его после Великого Суда. Все трое носят иностранные имена, и все же, как говорят люди Запада - по волшебству, - их имена звучат совершенно по-тибетски и имеют на этом языке глубокий смысл.
Лхалу сегодня зовётся Ма-(р)тан Дью-ла12 (фото 1) , Сантеми - Йи-да (б)Ло-(с)на13 (фото 2) и Гониса - Ба-(к)лот Бар-на14. (фото 3)
Они живут в Ви-(к)лит (фото 4) в (д)Маг-(с)гар-йул (фото 5)
В руки носящих на Западе эти имена отдаю работу, ибо они - факелоносцы лучшего мира и истинные вестники Шамбалы, таинственной Шангри-Ла западных романтиков.
Египет, 15 марта 1949.
Т.Л.
Примечания
1. Далее в тексте указаны точные годы.
2. Далай-лама — монгольское произношение. Тибетское — ta-lai bla-ma. Дордже — в официальном титуле Далай-ламы этого слова нет, но оно часто встречается в титулах держателей духовных линий в целом. Чагмо — см. 4,6,7. Там — Пагмо. Значения разные. Возможные причины: первая, простейшая: записывавший текст Дьюла Мартон не расслышал. Но отсутствие ошибок произношения в дальнейшем тексте делает ошибку маловероятной. Вторая — были и есть варианты произношения и написания в разных регионах. Мы не знаем, в какой части Тибета родился, за 113 лет до 1949 года, названный Ти-Тонисой.
3. Канг-Чен-Дзо-Н(г)а - Пять Сокровищ Великих Снегов— горный массив Канченджунга в Гималаях, на границе Непала и Индии. Имеет пять вершин-восьмитысячников, с которыми и связано тибетское название. Эти сокровища суть: соль, золото и бирюза, знания, оружие, семена и лекарства. Наука понимает это в основном как примитивные понятия древних о сокровищах, но, если представить потребности уцелевших после потопа людей, это действительно пять сокровищ, без которых не выжить. И, очевидно, в районе великой горы было кому передать, прямо или косвенно, эти сокровища, оставшимся буквально ни с чем группам людей.
Местный народ лепча, в древности называвший себя ронг, хранит предание о появлении в окрестностях поднявшейся из вод, в составе Гималаев, Канченджунги, первой человеческой пары — Фудунгтинга и Назонгньи , не имевшей родителей и сотворённой богом Ташидингом, от которой произошло человечество, которое затем настолько размножилось, что потоп истребил его. На вершине великой горы спаслась пара — Никонг-(г)нал и Тикунг-тек. С Канженждунгой связана также легенда о строительстве башни до небес и ее разрушении, поскольку строители перестали понимать друг друга (основа мифа о Вавилонской башне).
Джомо-Лунг-Гам, Джомо-Кан(г)-Кар —тибетские названия Джомолунгмы (Эвереста)
4,6,7. Самдинг Гомпа или Самдинг Дордже Пакмо - уникальный монастырь, который расположен на гряде холмов, отделяющих северный рукав озера Ямдро(к) Тсо и небольшое озеро Думо Тсо. Основное божество в этом монастыре – Дордже Пагмо или Ваджраварахи (букв. "Алмазная свинья", "Ваджрная Веприца") – дакини мудрости, духовная супруга Чакрасамвары (Херуки). Она являлась самым высоким женским воплощением в Тибете и одной из трех самых высокопоставленных человеческих проявлений в ламаистской иерархии после Далай-Ламы и Панчен-Ламы.
Современный Самдинг основала Чокъи Дронма в 1440 году. Она является первым воплощением Дордже Пагмо. Все воплощения Дордже Пагмо были в женском теле. В монастыре сохранились останки некоторых из них, а также отпечаток стопы ее четвертой реинкарнации.
По одной из легенд, в 1716 году, при нападении монголов, командир монгольского отряда проник в главный зал и увидел на троне огромного свирепого вепря, а вместо монахов и монахинь в зале сидели только дикие свиньи. Монгольский воин от ужаса и в панике бежал, а монастырь не подвергся уничтожению.
Монастырь был разрушен после 1959 года, сейчас частично восстановлен.
5. Монастырь Самдинг наиболее известен тем фактом, что он всегда возглавлялся женщиной – перерождением ламы Дордже Пагмо. Первая Дордже Пагмо (монашеское имя – Чокъи Дронма) родилась в начале 15 века в семье царя Лхаванга Гъелцена. Она родилась, когда все ждали появления наследника трона, и придворный лама предположил, что девочка – это инкарнация какого-то божества. Свое первое имя она дала себе сама во сне своей матери: оно переводится как Драгоценная Королева. Когда принцессе было шесть лет, у нее родился брат, будущий король, и девочка впервые заявила желание уйти от мира. Тем не менее, детство и юность принцессы прошли в родительском доме, она росла волевой и умной, рано научилась читать и писать. Когда пришло время, девушку выдали замуж за царя соседнего царства Лато Лхо – сильного потенциального союзника ее отца. И принцесса отправилась в путь к будущему мужу. Несмотря на то, что в царстве мужа сильна была традиция Бон, девушка осталась верной буддизму. После трагической смерти маленькой дочери, молодая королева окончательно решилась оставить мирскую жизнь и принять монашество. Несмотря на суровое сопротивление семьи своего мужа, девушка достигла цели – ее отпустили из замка и позволили принести клятву. По прибытии в монастырь принцесса получила свое монашеское имя – Чокъи Дролма. Духовного учителя Чокъи Дролмы нередко критиковали, что он принял женщину в монастырь, но он всегда вставал на ее защиту. Благодаря ему и прочим своим учителям, она достигла высшей ступени в обучении. С самого начала своей монастырской жизни, она подчеркивала равенство между мужчинами и женщинами перед религией и помогала обучать новых монахинь
Чокъи Дролма помогала улаживать споры, поддерживала новых учеников, после смерти своего учителя, она много сил положила на сбор и издание его записей, параллельно поддержав новую для Тибета технологию типографской ручной печати с помощью деревянных блоков. Чокъи Дролма прожила насыщенную активную жизнь, активно поддерживая искусство, архитектуру, передовую инженерную мысль. Она основала несколько монастырей, особенно поддерживая женское монашество. Её жизнь оставила большой след в истории Тибета. После смерти Чокъи Дролмы в возрасте 33 лет, ее ученики отправились на поиски девочки, в которую переродилась её душа. Так появилась линия перерождения Лам-женщин, первая и самая известная в Тибете. Дордже Пагмо очень почитаема, можно сказать, что она находится на третьем месте в иерархии после Далай и Панчен лам. Как и первым двум, ей было разрешено передвигаться в паланкине или на носилках – королевская привилегия, недоступная прочим религиозным деятелям. В отличие от обычных монахинь, Дордже Пагмо может отпускать длинные волосы. Однако она не может спать лёжа: ей позволено спать сидя в течение дня, но ночи она проводит в медитации
Дордже Пагмо по легенде совершала и чудеса: так, монастырь Самдинг она основала на озере Ямдро(к), чтобы усмирить свирепое наводнение в Тибете.
Нынешняя Дордже Пагмо – двенадцатая в линии перерождений. Несмотря на свою позицию настоятельницы монастыря Самдинг, она много времени проводит в Лхасе и занимает высокую должность в правительстве ТАР (Тибетского автономного района КНР — прим. перев.)
Несмотря на отсутствие знаменитой настоятельницы, сам монастырь Самдинг достоин посещения. Он принадлежит к традиции Бодонг (одна из линий Тибетского Буддизма), в монастыре проживают 30 монахов и монахинь.
5. Ти-се — тибетское название горы Кайлас, священной для четырёх конфессий — индуистов, буддистов, джайнов, бонцев. Сейчас — округ Нгари, уезд Буранг, у деревни Дарчен ТАР КНР.
8. Тамбар — в словарях найти не удалось.
9. Танпо-Луб-Ри — в словарях найти не удалось.
10. Намкай Норбу Ринпоче, "Драгоценное зеркало древней истории Шанг-Шунга и Тибета":
"Без изучения древней истории учения Бон, существовавшего в государстве Шанг-Шунг, а также родословной царей Шанг-Шунга невозможно прояснить более чем три тысячи восьмисотлетнюю историю этого государства»
...Шенраб Мивоче после своего прихода положил начало новой системе
письменности, а потому можно со всей определенностью говорить о
существовании шанг-шунгской письменности как минимум со времен
Шенраба Мивоче.
Если переходить к истории собственно Тибета и происхождения
его письменности, стоит отметить сразу, что "первыми историческими
свидетельствами, без которых в этом случае не обойтись, являются
древние бонские тексты, содержащие сведения об истории первых людей
Шанг-Шунга, и от этой истории невозможно отделить историю Тибета".
"Согласно "Топхуг", двенадцать малых княжеств, существовавших до
первого царя-владыки Тибета Ньятри Ценпо, произошли из рода Дон из Миньяга, из рода Дру из Сумбха, из рода Дра из Шанг-Шунга, из рода
Га из Ажа. Так произошла родовая линия потомков" К моменту приходу в Тибет первого царя Ньятри Ценпо "там не было никакой другой культурной традиции, включая систему знаний и управления государством, кроме той, что была в пришедшем из Шанг-Шунга Боне. И эта традиция несомненно была связана с
шанг-шунгским языком и письменностью. Так что, начиная с первого
тибетского царя Ньятри и далее, пока династия царей Центрального Тибета не иссякла, у каждого тибетского царя был свой бонпо -царский священник "кушен", который обычно совершал обряд омовения и, возведя на царствование, давал тому имя. Это имя, являвшееся знаком величия и нерушимости древнего порядка и царской династии защитников Бона, брали из шанг-шунгского языка. ..Шанг-Шунгское слово "три" (khri) значит "божество",или "сердце божества", по-тибетски "лха" или "лха туг". А такое слово как "му" (dmu) означает "всеохватывающий" (тиб. кун кьяб); слово "дин" - "простор" (тиб. лонг); слово "дар" — "совершенство" (тиб. лег па) и т. д.
...Действительно ли до царя Сронгцена Гампо в Тибете отсутствовала система письменности? Или же существовало буквенное письмо? Назывался ли этот алфавит тибетским? Прежние тибетские историки утверждали, что "до этого в Тибете не было письменности". И объясняется это тем, что письменность является основой любой, в том числе и тибетской культуры... Таким образом, подобные утверждения об отсутствии письменности были призваны доказать отсутствие у тибетской культуры исконной древней основы и обширных и глубоких знаний". Однако в тексте учителя и переводчика Вайрочаны "Великая картина бытия" говорится: "По милости Сонгцена Гампо из Индии был приглашён учёный мудрец Лиджи. Тхонми Самбхота переделал (! ) письменность, перевёл несколько текстов... "Так здесь говорится, что в Тибете существовала древняя система буквенного письма, но поскольку этот письменный стиль был неудобен для перевода индийских текстов на тибетский, то чтобы сделать стиль более удобным, а также облегчить понимание санскрита, и по многим другим причинам, старый стиль был переделан в "учен" (Тхонми Сабхота сделал это на основе индийского письма дэванагари). В этой же связи был введен более удобный порядок деления на падежные частицы и т.п., словом, письменность была систематизирова тщательнее. ...и ни слова о том, что до этого в Тибете не существовало письменности, что она была сотворена или дана впервые - этому нет ни одного доказательства.
В трактате "Сокровищница драгоценных повествований" также приводится цитата, которая может подтвердить сказанное: «Когда буддистские учения переводили с индийского языка на тибетский, То не смогли перевести индийскую систему письма в тибетскую. Поэтому в качестве образца взяли тридцать букв тибетского алфавита, Имена божеств транскрибировали по их звучанию, Мантры не стали переводить, оставили как есть в индийском написании.
С исторической точки зрения также совершенно невозможно, чтобы невежественные тибетцы, жившие в непросвещённом, тёмном Тибете, не умевшие ни читать, ни писать, тем не менее, смогли запомнить все разнообразные исторически детальные свидетельства о правлении династии своих царей, дословно заучить обширные учения из разных областей знания...
В "Зеркале, ясно отражающем историю царской династии" говорится:
"Этот царевич с годами стал знатоком искусств, ремёсел, вычислений, спортивных упражнений и пяти областей и добился в них успеха. ...он стал известен под именем Сонцен Гампо." Этот царь взошел на трон в 13 лет. В 16-ть он взял в жёны царицу из Непала, а двумя годами позже - вторую жену, царицу из Китая. Говорится, что в это время тибетский царь Сонцен Гампо отправил
китайскому царю Сенге Ценпо три письма-свитка. Об отправке писем и
непальскому царю также говорится в упомянутом "Зеркале, ясно отражающем историю царской династии". Все это доказывает, что в Тибете существовала письменность и связанные с нею науки и знания. Также задумаемся - мог ли Тхонми Самбхота, если б был темным и неграмотным человеком, в столь короткое время освоить, будучи в Индии, тамошний язык (санскрит), письменность и внутренние науки, эффективно общаться с брамином Лиджином и пандитом Лха Ригпей Сенге? А сколько времени нужно, чтобы, вернувшись в Тибет, создать нуля письменность, написать трактат "Восемь разделов Чакарана", после чего перевести на тибетский с санскрита ряд трактатов и, как сказано, поднести их в подарок царю (которому тоже не мешало бы уже знать тогда эту новую письменность, чтобы хотя бы оценить подарок)?
В Тибете определённо существовала своя письменная традиция до Дхарма-царя Сонцена Гампо, однако тибетские историки дали искаженную картину. Главной причиной этого является то, что со временем тибетцы, с огромной верой воспринявшие пришедшее из Индии буддистское учение, стали считать Индию источником всей тибетской культуры и знаний. Однако, исторические свидетельства и корни культуры и знания из древнего Шанг-Шунга не были утрачены. И сохранили этот очень тонкий поток культуры главным образом бонпо. Но всяких говорящих об этом лам постепенно стало принято называть
авантюристами, поскольку с гонениями на Бон в народе утвердилось
презрительное отношение к бонпо.
11. Линейное письмо А. Крито-Минойская цивилизация (фото 6)
Линейное письмо Б Крито-Микенской культуры (фото 7)
Кипро-минойское письмо (фото 8)
Кипрское письмо (фото 9)
Библ— древний финикийский город Гебал (Губл) на берегу Средиземного моря, в 32 км от Бейрута— нынешней столицы Ливана. В настоящее время на месте древнего Библа находится город Джебейль (Джубейль). Являлся одним из крупнейших портов древности, через который, в частности, в Грецию, экспортировался папирус, также известный в Древней Греции под названием библос (βύβλος), и обязанный городу своим названием.
В первой половине 3 тыс. до н.э. Библ становится важнейшим центром контактов с Египтом, для которого Библ был основным поставщиком столь ценимого в долине Нила леса.
Для путешествий в Библ, и прежде всего вывоза оттуда леса, египтяне строили специальные суда, и позже название «библский корабль» распространилось на все подобные корабли независимо от цели их плавания. Значение библской торговли для Египта было столь высоким, что, когда она прервалась, Ипувер среди других тяжелейших бедствий, обрушившихся на Египет, жалуясь, говорит: «Не едут больше люди на север в Библ сегодня. Что нам делать для получения кедров нашим мумиям?»
Из Библа в долину Нила продавали дерево (особенно кедр и кипарис). Смолу, возможно также, медь и лазурит. Металлы и лазурит библиты получали от восточных соседей и перепродавали египтянам. От египтян получали папирус, керамические и каменные сосуды, благовония, ювелирные изделия, произведения искусства. Часть полученных вещей отправлялась дальше на восток.
Упадок Египта в конце Древнего царства и во время переходного периода привёл к разрыву связей между Египтом и Библом. В Библе исчезли следы контактов с долиной Нила. Видимо, это обстоятельство заставило библитов переориентироваться на восток. Теперь можно с уверенностью говорить о контактах Библа непосредственно с Месопотамией. Город подчинялся Уру халдейскому.
Конец мощному урскому государству положили амореи, которые начали занимать земледельческие районы Сирии и Месопотамии. Не избежал аморейского вторжения и Библ. Раскопки в Библе показывают, что раннегородская эпоха истории этого города заканчивается его страшным разрушением. Пожарный слой покрывает практически всю территорию поселения. В числе прочих зданий погиб и храм «Владычицы Библа».
Скоро здесь возникает новый город (среднегородская ступень). В первое время новый город был, по-видимому, беднее предыдущего. Дома становятся более скромными, однокомнатными. Вероятно, на какое-то время исчезает и городская стена. Но в целом, в отличие от многих других мест Сирии и Палестины, в Библе прослеживается ясная преемственность между культурами предыдущей эпохи (раннего бронзового века, или раннегородской ступени) и более поздней (средний бронзовый век, или среднегородская ступень). Особенно важно восстановление храмов. Хотя они и приняли несколько иной вид, воссозданы они были на прежнем месте, посвящены прежним божествам и выдают ясные следы культурной непрерывности.
Ко 2 тыс. до н.э. город вновь становится крупнейшим центром финикийской морской торговли, его связи распространяются до Эгейского моря. В Египет из Библа вывозился лес, а также вино и оливковое масло; из Египта в Библ в большом количестве поступал папирус. О том, насколько сильным было здесь влияние Египта, говорит тот факт, что цари Библа пользовались египетским языком как официальным.
В XVIII веке дон.э. ( начало правления XIII династии в Египте), когда египетское влияние в Восточном Средиземноморье сильно уменьшилось, правители Библа по-прежнему оставались для Египта лишь областными руководителями (номархами), хотя по отношению к другим государствам выступали как цари.
К концу 2 тыс. до н.э. отношения Библа с Египтом фактически становятся равноправными: из египетской повести «Путешествия Уну-Амона», датируемой XI веком до н.э., известно, как правитель Библа заставил египетского посланника ждать аудиенции в течение 29 дней и затем запросил неумеренно высокую цену за лес, который тот просил продать Египту.
Первые фараона XXII династии ШешонкI и ОсорконI, по-видимому, ещё некоторое время контролировали Библ, который в этот период являлся крупнейшим центром Северной Финикии. В Библе обнаружены победная стела Шешонка и статуи самого Шешонка и Осоркона, на которых оставили надписи библские цари Абибаал и его сын Элибаал. Это может свидетельствовать о признании библскими царями верховной власти фараонов. После Осоркона никаких следов подчинения в городе нет.
В Библе найдены надписи, составленные особым, предположительно слоговым «линейным письмом» (протобиблское письмо). Письмо содержит около 100 знаков. В нём отсутствуют словоразделы, что сильно затрудняло чтение. Протобиблское письмо, вероятно, употреблялось во 2 тыс. до н. э. До сих пор ни одна из предложенных дешифровок не признана большинством лингвистов; дешифровку затрудняет крайне небольшое количество надписей, а формы знаков нельзя с уверенностью соотнести ни с одной из известных систем среди письменностей Древнего мира.
Базальтовая гробница царя Библа и Тира Ахирама (Хирама Великого), современника (здесь в науке разногласия, но в эзотерической традиции разногласий нет) библейских царей Давида и Соломона, обнаружена в 1923 г французским египтологом Пьером Монте в древнем финикийском Библе (Библосе греков), Сирия.
На стенках саркофага изображены скорбящие женщины и гости, преподносящие дары царю, восседающему на высоком троне(фото 10).
Большой научный интерес представляет финикийская надпись на его гробнице, возможно, самая ранняя из написанных буквами (фото 11).
Первооткрыватель саркофага Пьер Монте датировал надпись XIII веком до н.э., и долгое время надпись считалась наиболее ранней надписью финикийскими буквами, от которых позже произошло большинство современных алфавитов. Датировка основывается на вазе с иероглифическим рисунком фараона Рамзеса II. Однако в том же склепе, где находился саркофаг, были обнаружены посуда с Кипра в стиле VII в. до н. э., а также вещицы Микенской цивилизации, датируемые Дюссо (Dussaud) 1300—1200 гг. до н.э. Исследователи разошлись во мнениях относительно древности саркофага. Одни отстаивают XIII в. до н. э., выдвигая аргумент, что утварь VII в. до н.э. занесли древние грабители, а другие настаивают, что склеп вскоре после захоронения был разграблен в конце VII в. до н.э. солдатами вавилонского царя Навуходоносора II после победы над египтянами в битве при Каркемише в 605 г до н.э. Цари Библа, согласно найденной в склепе вазе, были союзниками египтян и пострадали за это.
12. Мартан Дьюла — вероятно, Мартон Дьюла (1904-1953, Будапешт). Е.И. Рерих писала в 1949 году, что он скоро уйдёт, выполнив задачу — записав книги, диктуемые Ти-Тонисой. В 1953 году работа была законена.
13. Ида Лосна - жена Барны Балог. 1918(19) - ? Данных не найдено.
14. Барна Балог — Барнард Балог, Бернард Барна Балог (1903-?), родился в семье торговца специями Шандора Балог и Эстер Чёрёши в Дебрецене.В 1913 принят в 1 класс реформатской (лютеранской) гимназии (средней школы, соответствует 4 классу) Дебрецена. Окончил факультет права Университета Иштвана Тисы в Дебрецене, там же получил в 1927 г докторскую степень. Студентом, в 1925 г, вместе с однокурсником Золтаном Бокоди, проехал на велосипедах от Дебрецена и обратно через Францию, Италию, Испанию и часть африканского побережья. На велосипедах 4200 км, по морю 600, пешком 590. На велосипедах в день проезжали минимум 80, максимум 150 км. О путешествии писали в газетах, поскольку уже в 21-22 года Барна Балог был знаменитым лингвистом, знавшим 12 языков, блестящим переводчиком на венгерский и с венгерского, восходящим светилом венгерской культуры. В 1927 - корреспондент и редактор будапештских газет, в 1928 — венгерский корреспондент Барселонского международного центра обмена. С 1937 г несколько лет жил в Лондоне, там же опубликовал свой первый роман «Владычица фьордов». С 1928 года переводит английских и испанских авторов.
В 1941 г Сельвараджан Есудьян и Элизабет Хейч, переехавшие в 1937 из Индии в Будапешт, открывают школу йоги, в которой вернувшийся к тому времени из Лондона Балог начинает заниматься. Редактор нескольких книг Есудьяна по йоге. Считал, что именно практика йоги помогала ему сохранить здоровье и работоспособность.
В 1942 г издаёт в Будапеште второй роман - «Странник двух миров». В 1945, в связи с освобождением Венгрии Советской Армией, издаёт венгерско-русский словарь разговорник. В 1948 — журналист (упоминается как автор публикаций, в т.ч. освещавших мероприятия венгерского аналога комсомола.
В 1968 году участвует во встрече общественности с послом США в Венгрии Мартином Дж. Хилленбрендом. В 1978 упоминается в газетах как выигравший в венгерском аналоге «Спортлото».
В 1992 году избран в Академию Арпада. Других сведений нет.
- Вложения
-
- Название файла: Имя "Ма-(р)тан Дью-ла"
Источник файла: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 256. Ти-Тониса Лама "Скалистая гора", pdf-стр.6
URL:https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/RD/RD-256.pdf - 119472650_1037742846660145_4556428116279663621_n.png (35.56 КБ) 3739 просмотров
-
- Название файла: Имя "Йи-да (б)Ло-(с)на" на тибетском языке
Источник файла: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 256. Ти-Тониса Лама "Скалистая гора", pdf-стр.6
URL:https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/RD/RD-256.pdf - 119472650_1037742846660145_4556428116279663621_n_2.png (31.52 КБ) 3739 просмотров
-
- Название файла: Имя "Ба-(к)лот Бар-на" на тибетском языке
Источник файла: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 256. Ти-Тониса Лама "Скалистая гора", pdf-стр.6
URL:https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/RD/RD-256.pdf - 119472650_1037742846660145_4556428116279663621_n_3.png (44.97 КБ) 3739 просмотров
-
- Название файла: Название "Ви-(к)лит" на тибетском языке
Источник файла: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 256. Ти-Тониса Лама "Скалистая гора", pdf-стр.6
URL:https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/RD/RD-256.pdf - _4.png (33.39 КБ) 3739 просмотров
-
- Название файла: Название "(д)Маг-(с)гар-йул" на тибетскоя языке
Источник файла: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 256. Ти-Тониса Лама "Скалистая гора", pdf-стр.6
URL:https://roerichsmuseum.website.yandexcloud.net/RD/RD-256.pdf - 119472650_1037742846660145_4556428116279663621_n_5.png (59.31 КБ) 3739 просмотров
-
- Фото 6. Линейное письмо А. Крито-Минойская цивилизация
-
- Фото 7. Линейное письмо Б Крито-Микенской культуры
-
- Фото 8. Кипро-минойское письмо
-
- Фото 9. Кипрское письмо
- 260px-Idalion_tablet.jpg (19.59 КБ) 3739 просмотров
-
- Фото 10. Саркофаг царя Библа и тира Ахирама (Хирама Великого)
- Без названия.jpg (10.66 КБ) 3739 просмотров
-
- Фото 11. Финикийская надпись на гробнице царя Библа и Тира Ахирама (Хирама Великого)
Re: Барна Балог и венгерские медиаторы
Источник: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 256. Ти-Тониса Лама "Скалистая гора". pdf-стр. 7-24
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-256.pdf
ВВЕДЕНИЕ
«Следуй за Колесом Жизни... ибо твой народ, твои родственники, твои друзья или твои враги - следствие Колеса Закона…»
Из тибетской «Книги золотых правил».
Я, Ти-Тониса Лама, неизвестный миру под этим именем, шлю из скальной гробницы в Абу-Симбеле1 весть радости Мастеру и Учителю, чьи следы потерял более двух тысяч лет назад. Слава Учителю и Верховному Жрецу, во Имя Святой Мудрости и Бод-Юла! И Сантеми, Верховная Жрица и Святая Вдохновительница, вновь рядом с Ним, - спасение, мир и слава вам ныне, как и в раньше. «Лха Гьяло де тамче пхам»2 - приветствую я вас, как в древности.
Да, Бог победил! Благословенно в веках святое Имя Его, ибо, под какими бы именами ни прославляли Его люди, поверженный демон - пред Ним во прахе.
Дух мой столетиями искал тебя на небе и на земле, с тех пор как потух свет монастыря Тампол-Бо-Ри и погасли две ярчайших звезды древнего Тибета. Но сейчас, в сумерках последних дней, Божественная благодать коснулась моей души, и узнал я: ты снова живешь на земле.
Я знал, время нашей встречи будет необычным для всей Земли и нас. Особенно удивительна помощь Высших Сил, благодаря которой я - через горы, море и долины - смог снова встретиться с тобой. По воле Бога, Имя которого вечно Свято, обо многом я должен рассказать тебе. Ты уже предчувствуешь это сердцем, хотя тело - тесная глинистая тюрьма твоей новой земной жизни - затемняет древнее знание, когда-то по праву бывшее твоим. Как гласило древнее пророчество, мы не сможем встретиться до времени нашего последнего искупления, и пока ты, во исполнение своей кармы, не вернешь миру Книгу священных обрядов и Книгу исцеления, некогда уничтоженные Верховной Жрицей и Гонисой. Да, сейчас нужно сделать эту работу: вернуть миру содержание священных свитков папируса, некогда обращённых вами в пепел, чтобы человечество познало духовные тайны древнего Тибета, истинное знание, сохраненное для потомков нашим народом и гигантскими горными массивами Бод-Юла, после погружения в пучину плодородного континента Атталан...
Благословенна мудрость Всемогущего Творца, создавшего эту возможность. Теперь еще кое-что, прежде чем закончится мой глубокий транс. Утраченное знание не могло быть возвращено миру одним из нас двоих по отдельности. Всё, что я мог сделать, руководствуясь отрывочными сведениями древних свитков с твоими наставлениями, - найти следы твоей давней жизни в монастыре Тибета, указывающие на восьмой век до прихода Бога в мир.
Из записей Жрицы того же времени я узнал, что твоё последнее воплощение будет в этом веке одновременно с моим, хотя в другой стране и на другом континенте, и что тогда я буду знать тебя.
Но ты, мой Учитель, и ты, Сантеми, как смогли бы вы записать неведомое в этой жизни знание, когда-то обращенное вами в прах? «Мощь отошла в Небеса, Знание покинуло людей и вернулось в Высшие Сферы, ибо они больше не были его достойны...» - Помнишь твою молитву при посвящении в Верховные Жрецы? Как предупреждение всем нам: легко и на высочайших вершинах поддаться головокружению и сойти с узкой тропы Духа ради широких мирских дорог!
С трудом мы удерживались на высоте, теряя равновесие и древние знания, но все же не настолько, чтобы память о былой небесной славе и добродетели в древней Твердыне Гор навсегда покинула глубины наших душ.
И вот мы снова на земле. Я - в Египте, куда ушел из Тибета, как когда-то жрецы потерянного континента перед великой катастрофой по божественному велению отправившиеся на восток для спасения знаний, а ты - в самом сердце Европы, в ожидании, казалось, навсегда утерянного. Физически мы не знакомы, ты никогда не слышал обо мне, но срок исполнения кармы, когда временно ушедшие Адепты восстановят благодать Божию, действительно приближается.
«Всемогущая Мудрость, - сокрушенно воззвал я в первый день изгнания в скалах Абу-Симбела. - Ты знаешь, сколь не достоин человек Твоей заботы, чтобы Ты возвысила его и наделила Своей Божественной силой, но в память о нашей древней чистой жизни всё же молю Тебя о чуде. Пусть свершится справедливость! Верховный Жрец и Верховная Жрица снова живут в мире иллюзий, как и я, Твой недостойный слуга, посланный Тобой в помощь им. Что мне делать? Я их не знаю! Судьба разбросала нас по земле. Они - на другом континенте, ничего не знают о моем существовании. Я сам покинул родину, потому что в Бод-Юле большие трудности: истинная вера уходит, а разрушитель приближается к границам. Поэтому я пришел к своим египетским братьям, потомкам древних Адептов, и живу с ними в маленьком потаенном коптском монастыре на краю пустыни, среди царских гробниц Абу-Симбела. Я останусь здесь, пока не иссякнет Твой очищающий гнев. Но что мне делать? Как мне их найти? А найдя, как передать древние знания, которых и сам уже не помню, и которые они давно утеряли? Я знаю, что карма должна быть исполнена, ибо разве не обещал Ты им в древности, что, когда Первосвященник прочтёт послание своего ученика, Ты вознесёшь их и вернешь Твоему Верховному Жрецу его скипетр? Но как могу помочь я, смертный с ограниченным умом? Как я могу выполнить труд выше своих способностей? И что значит Твоё обещание, что «порядок восстановится, когда Верховный Жрец получит послание ученика?» Лишь Ты, Святая Мудрость, можешь по вере чудо сотворить по своей Божественной благодати...»
По вере... Как только я прошептал эти слова, казалось, мир внезапно изменился. Я ощутил глубокую тишину. Тревога и отчаяние исчезли, мир наполнил измученное сердце. Странная, но приятная сонливость, оцепенение, которое я всегда ощущаю во время своих молитв и глубоких медитаций на рассвете, охватило меня. Но на этот раз солнце стояло высоко над горизонтом, и я, хотя уже и совершил утренний ритуал, почувствовал внутреннее побуждение вернуться в свою келью - часть погребальной камеры царской гробницы, - перед которым не смог устоять. Я не встал на колени для молитвы, хотя и чувствовал такую потребность, но беспокойно оглядывался. Внезапно взгляд упал на пустой глиняный сосуд, в котором я ношу воду из пустынного источника. Было раннее утро, за водой идти рано, но я нагнулся за сосудом и, как лунатик, пошел к источнику...
Чтобы ты понял случившееся там чудо, кое-что поясню. Помнишь ли ты - возможно, во снах, - что в той давней жизни я был твоим лучшим учеником. Я завоевал твою дружбу и доверие благодаря осознанности и дисциплине, которую мы, послушники, ежедневно практиковали под твоим присмотром перед посвящением. Во время этих трансцендентальных упражнений моему разуму удавалось дольше всего задерживаться вне тела, и он возвращался невредимым из полетов в пространстве. Вы со Жрицей хвалили меня, ты даже приводил в пример послушникам, которые не так хорошо освоили это упражнение. Я также помню, что мог точнее всех запомнить духовный опыт и буквально передать наставления наших Руководителей, невидимых Гуру. Их советы и все впечатления полетов молниеносно вспоминались, как только я выходил из транса.
Эта, полученная трудами многих жизней, способность и сейчас жива во мне. Разве не ты учил меня, что добро и зло из души не исчезают, и однажды обретенный опыт навсегда остаётся духовным наследием? Даже в нынешней жизни в монастыре Чан-Ла-Цзы3 благодаря настоятелю Йеше я не утерял эту благодать. Слава ему и Вечной Мудрости! Но было много тайных завистников, некоторые ламы негодовали на меня. Это стало одной из причин, по которым мне пришлось так поспешно покинуть Тибет. Ведь Бод-Юл уже не тот, что при нас, о Лхалу! Там царит вера в догматы, как когда-то в Израиле до рождения Сына Божьего или в христианском мире в наши дни.
Когда чистую веру древности поглотили колдовство и черная магия, Божественное руководство послало царя Сронг-Цзан-Гампо4 в Тибет, чтобы наполнить старые мехи новым вином Учения Будды. Но старые мехи оказались крепче, и через 1200 лет после великого религиозного обновления постаревшее вино Шакьямуни тоже скисло. Высокий Бод, Крыша Мира, вмещавший в седой древности высшее знание Земли, утратил чистое жреческое почитание старого Бона и Сангье (Будды), и погрузился в догматизм в ожидании прихода нового и слишком мирского спасителя5. Этот спаситель уже вплотную приблизился к границам Тибета и мог бы совсем уничтожить, если бы не Владыка Шамбалы, в Облике Майтрейи6, охранивший его для своего Учения Истины.
Я не мог оставаться в монастыре, ибо предвидел все это и сообщил кушогу о своих опасениях. Никто, даже он, не подозревал, что я - смиренный слуга священного и легендарного монастыря Де-Юнг7 в Шамбале, путь в который до сих пор скрыт от смертных. Владыка Шамбалы послал меня в мир быть ламой и следить за ходом событий в Тибете. Но, как уже говорил, никто в моём гомпа (монастыре) не знал об этом поручении. Я везде, и в религии, шел особым путем, ведь разве не твоим учеником я когда-то был? Однажды я осмелился выступить перед настоятелем монастыря Дрепунг8, утверждая, что Йе-Ше9, Бог Высшей Мудрости, которому мы поклоняемся наряду с другими Богами, воплотился как Иисус христианского мира, и что именно Иисус, а не перерождение Будды, был высшим воплощением Божества на Земле.
Это, конечно, было в его глазах столь же большим оскорблением, как если бы вы заговорили с христианским епископом о реинкарнации. Разве этот мир не странен? Восток и Запад провозглашают две стороны вечной неделимой Истины: один говорит о ступице колеса, другой - о спицах. Один почитает только ступицу, другой - только спицы. Но это не имеет никакого значения! Священное Колесо в своем единстве будет вращаться и без этих двух сторон, неся на своих спицах судьбы людей сквозь все новые воплощения. Одних низвергнет вниз, где они увязнут в грязи, других поднимет из праха на головокружительные высоты, где они оторвутся от материи и взлетят на крыльях ветра навстречу бесчисленным сверкающим кристаллам кварца к своему вечному дому, снежной вершине над облаками.
Так Колесо Закона, которому я всегда преданно следовал со своей расой, друзьями и врагами, вознесло меня к высотам, где я смог почувствовать близость Бога. Это также одна из причин моего ухода с Тибета. Братья-жрецы стали недоверчиво следить за мной из-за странных взглядов и сбывшихся пророчеств. Меня удалили, послав во главе каравана из четырех человек инспектировать укрепления пограничных монастырей. Во время этой работы я встретился с разными ламами и понял, что многим из них не хватает пустых ритуалов догматического ламаизма. В поисках высокой трансцендентности атлантической религии и древнеегипетской мистики, эти немногие избранные пытались привести чистое учение веры предков в соответствие с великими истинами Будды и возвышенными учениями Христа. Да, эти вдохновенные ламы напряженно ждали второго пришествия Водолея.
Приходит новая эпоха. Она принесет всеобщий мир и великое единение религий, как мы все знали и чувствовали. И все, кто не созрел телом и душой для новой эпохи, погибнут при великом катаклизме...
Через семь месяцев пути, проверяя укрепления монастырей, я достиг самой дальней обители. Когда не удавалось поговорить с друзьями-ламами для передачи им важных посланий или видений, я поступал так. Остановившись на ночь в монастыре, в глубоком трансе посылал своё сознание по правилам старой религии, таким образом по очереди посещая всех. Во время этих полетов я передавал им важную информацию, время и дату получения которой просил подтвердить в письмах на адрес моего монастыря. По возвращении домой множество писем ожидало меня. Это радовало и предоставляло новые доказательства моего особого психического дара.
Однажды ночью мне было видение. Верховный Жрец Шамбалы явился и сказал, что настало время семи братьям — так назывался наш тайный союз - покинуть страну и отправиться в тайные монастыри Египта, Китая и Индии, где братья-адепты уже ждали нас. Мы должны вместе с ними подготовиться к великой задаче передачи практической части наших знаний западным адептам, которые работали под вдохновением третьего Откровения Святого Духа. Да, в то время мы уже знали, что приходит время нашего сотрудничества, и мы должны скоро покинуть Тибет. Тогда я последовал указаниям, которые ты дал перед твоим повторным воплощением на Земле, и нашёл следы нашей древней жизни в полуразрушенной подземной пещере в руинах монастыря Тампол-Бо-Ри. Так я узнал об уничтожении священных книг и исполнении твоей будущей кармы. О, сколько бессонных ночей я провел в преданной молитве и медитации, обращаясь к нашему Богу и прося Его помощи! Я уже знал, мне предопределено найти тебя, о Мастер, и что этот поиск — моё самое важное дело на Земле. Однако я понятия не имел, где искать тебя, как своим ограниченным умом помочь осуществиться предначертанному тебе на это последнее время. Особенно я взволновался, когда тридцать лет назад Жрица явилась мне во сне в момент своего воплощения. Потеряв связь с вами обоими в далекие времена, радовался, что мы снова все вместе на Земле, но тяжко было при мысли, что всё может быть напрасно – ведь мы воплотились в двух отдалённых странах, не зная друг о друге.
В те месяцы я много молился об успехе дела и просил помощи Небес. Я просил Высшую Мудрость просветить ум и рассеять темную ночь сомнений хоть слабым лучом надежды. Я молил помочь найти ваши следы. Тщетно! Мое видение исчезло, я больше ничего не видел во снах, и в полетах сознания получал от Высших сил только указания о предстоящем великом путешествии, но по возвращении в тело недолго помнил подробности. Но даже узнай я место твоего жительства, чем бы я тебе помог? Как помочь тебе исполнить карму? Ты не помнил прошлое, особенно потерянное древнее знание. Ты и не мог помнить, поскольку сам уничтожил книги. Всё известное современным тибетским налджорпа о высшей магии, столь великое по мнению Запада, - ничто рядом с истинной Магией древности. Как же исполниться древнему пророчеству о твоей карме, найденному мною высеченным в камне под руинами монастыря Тампол-Бо-Ри: уничтоженные Книги Знания будут возвращены миру Верховными Жрецом и Жрицей с помощью ученика?
Так я переживал много ночей без сна, без ответа свыше. И тут произошло нечто — нечто, полностью изменившее мою судьбу. Письма членов нашего круга с подтверждениями моих полетов сознания в мое отсутствие попали в руки настоятеля монастыря. Он прочёл их и немедленно послал рапорт в Таши-Лунпо10. Возможно, случай привлек внимание Его Высочества Гьялва-Ринпоче11, - этого я никогда не узнаю. Но факт, что запланированная поездка Семи Братьев, благодаря этому инциденту, состоялась гораздо раньше ожидаемого. Однажды ночью я и шестеро друзей получили телепатический Указ Шамбалы окончательно покинуть Тибет.
Так я и пришел в Египет. Тайный коптский монастырь собратьев, истинных египетских адептов, ожидавших моего прихода, стал мне убежищем. Уже несколько лет провел я в Египте, усиленно медитируя о твоей задаче, как во время Второй мировой войны встретился в пустыне с пленным европейским солдатом. Он трудился в рабочем отряде на полях близ оросительных каналов, недалеко от нашего монастыря. Однажды он заболел, и я, проходя мимо, предложил свою помощь. Солдат вскоре поправился и проявил крайнюю благодарность. Ежедневно он ждал меня у поворота дороги к царским гробницам, потому что я не мог никому раскрыть местонахождение нашего монастыря. Мирные крестьяне считали меня святым человеком и никогда не докучали, относясь с каким-то суеверным благоговением. Однажды утром мы снова встретились, и пленник, оказавшийся очень умным человеком, рассказал мне о древнеегипетской мудрости и знаменитых древних астрологах. Он рассказал о своем глубоком интересе к оккультизму и вере в него. С первого взгляда я определил его принадлежность к Водолею. Я осмотрел его правую ладонь, морщины на лбу и радужку глаз. Потом рассказал о его прошлом. Думаю, не стоит говорить об его удивлении, но не в том смысле, как я предполагал.
- Так и есть! - воскликнул пленник и побледнел. Он говорил по-арабски. - Нет слов. Сказанное вами в точности совпадает с оценкой сильнейшего графолога, данной в период нашего расквартирования в маленькой стране в самом сердце Европы. С тех пор всегда ношу эту бумагу с собой. Где же она?
Нервно пролистал он потрёпанную записную книжку и достал аккуратно сложенный листок зеленой бумаги. Я увидел странные буквы незнакомого европейского языка. Солдат прочел текст, преодолевая несовершенство своего арабского, а когда закончил, я был поражен. Его прошлое было описано поразительно точно, почти моими словами! Я сразу узнал наш древний метод, известный в Европе очень немногим, в котором акцент делался не столько на общей характеристике, сколько на точном описании прошлого и будущего субъекта. Ибо этот особый дар предсказания был передан ученикам Магами Востока, получившими его, в свою очередь, от Мудрецов Затерянного мира. Я взял бумагу в руки и ещё раз внимательно посмотрел на нее. Буквы сильно отличались от европейских, но, несомненно, были европейскими. И все же их необычность говорила о восточном происхождении. Прежде чем вернуть солдату, я перевернул листок и бросил на него последний взгляд. Затем произошло нечто странное. Полуденное солнце светило сквозь бумагу, и в тени моей руки буквы в зеркальном отражении выглядели совсем иначе. Перед моими изумленными глазами возникли характерные тибетские очертания - и я узнал твой почерк!
Теплый трепет охватил тело, старое сердце подпрыгнуло, так что письмо выпало из задрожавших рук. «Когда ученик прочтёт послание своего Верховного Жреца...» - разум словно парализовало, но слова древнего пророчества ожили в уме, и я понял, что небеса, наконец, сжалились надо мной, и пришло время, когда, в награду за мою веру, свершится чудо. Я попросил у пленника письмо. Мою реакцию он объяснил понятным изумлением сходством двух предсказаний, подарил письмо и попросил поминать добром. Когда на следующий день я пришёл к источнику, его уже не было. Вместе с отрядом, должно быть, перевели в другое место. Больше мы не виделись.
В ту ночь я уединился в каменной келье, много часов молился и благодарил Всевышнего за укрепление веры этим чудом. Я узнал, что ты жив. Я также узнал, что и в этой жизни твоя душа сохранила сокровище древнего знания, и, возможно, ты снова идешь Божьим путём и выбрал, как мы говорили в Тибете, Путь Стрелы...
Мое счастье было так велико, что в молитве я исполнился глубокой любви к Богу и ближним. Я почувствовал, что достиг того духовного состояния, когда безмолвная молитва переходит в глубокую медитацию и становится тем, что на Западе называют экстазом, а мы, восточники, зовём подготовкой к экстериоризации сознания, или полету в пространстве. Эти состояния, экстаз и пхо-ва, схожи, но не одинаковы, потому что мы достигаем с помощью концентрации глубокой медитации и стараемся вспомнить всё после пробуждения. В таких случаях нужен абсолютный покой, малейшее нарушение которого может привести к смерти.
Пережитое тем обычным вечером случилось со мной лишь однажды: восхищение пришло само, не по моей воле. Я боролся с оцепенением, не делая никаких приготовлений к полету сознания. Кроме того, пхо-ва опасна в вечерние часы из-за смены космических токов. Всей силой воли я боролся с ментальным напряжением, пытаясь расслабиться в спокойной медитации. Я сидел, скрестив ноги и закрыв глаза, на каменном полу кельи. «Жди... - услышал я внутренний голос, - подожди пока, отправишься ранним вечером, но не ешь за ужином. Во сне на всё получишь ответы. Тогда действуй, как будет указано».
Внезапно я очнулся, голос умолк. Глубокий звук гонга к ужину привел меня в чувство. Я встал и спустился к собратьям. Извинился, сказав, что не буду участвовать в трапезе, и попросил завтра не беспокоить, так как, возможно, мне придётся покинуть монастырь... До наступления ночи я лёг на ложе - каменную плиту в Царской гробнице, настроившись запомнить и понять сон. Я попросил Руководителя объяснить сон после пробуждения. После этого, по древнему ритуалу, я сделал семь глубоких медленных контролируемых дыханий, лёг на правый бок и осторожно надавил большим пальцем правой руки на сонную артерию...
Во сне мне явился Гуру-хранитель. Как и в двух предыдущих снах, я не разглядел его лица под вуалью Света. Рядом с его высокой фигурой стояли два, белого цвета, ламы в одеяниях тибетских жрецов. Хранитель заговорил, и его слова отозвались в моем сердце:
- Твоё время пришло. Будь готов, великая и невероятная Божественная Благодать будет явлена тебе. Через три часа после восхода вернись в келью и приготовься к самому долгому в своей жизни полёту сознания... Труд, Богом назначенный тебе, можно выполнить только вне тела... Три недели будешь в каталепсии. Её нарушение означает безвременный конец твоей жизни и невыполненное задание, за что придётся ответить. Выслушай меня, постигни задачу и благодать, которых не получал смертный с незапамятных времен. Твоё понимание сна истинно! Верховный Жрец живет в далёкой стране. Сейчас он в доме Жрицы и Гонисы. В этой земной жизни их связывают крепкие узы дружбы, сплетенные совместной кармой прошлых воплощений. На Западе они — носители духовного света и справедливости, и давно связаны с нами, своими духовными Руководителями... Тем не менее, карма должна быть завершена. Священные книги, сожженные ими в тибетской жизни, надлежит вернуть миру. Им, слабым людям, эта задача непосильна, и тебе тоже. Даже если бы мы позволили тебе физически встретиться с ними, что бы ты смог? Твое присутствие не убедило бы их, да ты и сам забыл давно древнюю мудрость. Но благодать Всевышнего - с тобой, ибо Он избрал тебя и сотворит через тебя чудо, непостижимое человеческим разумом, чудо, благодаря которому ты исполнишь свой труд. Истинное знание, как Указано, вернется к ним только через тебя. Поэтому мы переместим твою душу и перенесем ее через горы, долины и море туда, где живет Верховный Жрец. Твой бывший Мастер - исключительный инструмент для получения духовных посланий. В эти дни Жрица, которая часто находится в непосредственной связи с нами, убеждает его попробовать автоматическое письмо... Если ты окажешься с нами на одном ментальном плане, мы вернем тебе старое знание. Мы извлечем из Акаши - вечной хроники, содержащей всё, - копии уничтоженных древних книг. И ты, Ти-Тониса Лама, с нашей помощью передашь их им и продиктуешь своему Мастеру, пока он будет в трансе, Книгу Священных Обрядов и Книгу Исцеления, сожжённые более двух тысяч лет назад. Так ты, смертный, исполнишь предуказанное. Так они, Божьей милостью, исполнят карму и узнают историю своих прошлых жизней, в которых были ближе к Богу. Почему таким необычным путём, почему помогают Владыки Кармы? Не спрашивай. Благодать Всевышнего - с тобой. Узнаешь всё после Великого Суда и падёшь ниц перед величием Божьим. А теперь готовься к долгому путешествию, Ти-Тониса Лама!
Таким был мой сон, и, проснувшись, я записал каждое слово. Глубокий мир наполнил сердце, которое от такой близости к Богу исполнилось Его благодати. Воздев руки к небу, я простёрся на камни своей погребальной камеры, встречая восход, позолотивший высокие разрушенные колонны царской гробницы Абу-Симбела. Нежный ветерок с Нила нёс золотистый песок. Крохотный сверкающий кристалл кварца опустился на мой подоконник и, подхваченный крыльями ветра, взлетел в небо. «Колесо жизни... - прошептал я. - Вот, благодать Божия возносит и меня на небеса…»
Я запомнил сон и каждое слово Руководителя так ясно, что после пробуждения отказался от практики запоминания. Я сел за свой маленький деревянный стол, написал это послание тебе и закончил словами Руководителя, сделав, таким образом, всё, чтобы явиться тебе. Несказанная радость заполнила сердце. Я почувствовал, что благодать Господня действительно с нами. Кто я, слабый смиренный слуга, что Высшее Существо возлагает на меня столь возвышенную миссию? Утраченное миром Знание Он ныне возвращает через человека - человеку. Иной Мир приходит помочь трём людям в исполнении их кармы. Знание оставило недолго владевшего им человека и ушло на Небо, и сейчас Ты возвращаешь его своему Верховному Жрецу непостижимым способом... О, очисти своего слугу от сомнения и слабости! Дай ему силу, чтобы его слабое тело наполнилось огнем Святого Духа, чтобы дух его орлом взмыл и полетел над пустынями и морями для выполнения Твоего поручения... Благослови!...
Час настал. Сейчас три часа утра. Я позвал друга и ученика, Махмуда Ал-Баррани, и попросил помочь мне начать полёт сознания. Не знаю, вернусь ли. Хотя я хорошо владею техникой пхо-ва, до сих пор я посещал только астральный план, высшие сферы были для меня закрыты. То, что произойдет сейчас, было редкостью даже в наши дни, о Лхалу!... Мое старое сердце подпрыгивает при мысли о встрече с тобой после столь долгой разлуки... Но сейчас надо успокоиться... Я должен успокоиться...
Я положил это послание на грудь, прижав ладонью. Благодаря физическому контакту с ним я сохраню память, когда, с помощью Руководителя, заговорю с вами...
Махмуд рядом, готовит меня к великому путешествию. Он будет бодрствовать над безжизненным телом, пока я, с Божьей помощью, не вернусь. Пусть Небеса дадут сил выполнить задачу и правдиво передать тебе, мой Учитель, историю нашего прошлого и утраченные знания.
Помолимся...
Выслушай мои последние слова, Брат, и уложи меня. Когда же наступит час пробуждения, скажи на ухо пробуждающую молитву…
Святая Мудрость и Высшие Руководители! Откройте каналы духовных потоков в моем сознании. Дайте мне способность постигать все видимое и сущее в его божественном аспекте. Каждый атом моего покоящегося тела и рвущейся в полёт души наполнен вашей силой. Помогите мне сохранить бдительность, чтобы не поддаться соблазнам завораживающих видений...
Мой разум наполняется силой, превращаясь в чистый свет. Пусть вся моя сила сольётся с силой Святой Троицы! Да покинет дух мой тело с легкостью и верно исполнит Ваш Указ!
Махмуд... я слабею... укрой меня плащом…
Примечания
1. Абу-Симбел — скала на западном берегу Нила, в которой в правление Рамзеса II (ок. 1279-1213 гг до н.э., XIX династия) были высечены два храма - большой, в честь Рамзеса II, посвящённый Ра, Хорахти и Птаху, и малый храм Хатхор, посвящённый первой жене фараона, Нефертари Меренмут. Находится в Нубии, в 285 км южнее Асуана, у современной египетско-суданской границы. Со временем пески засыпали статуи, и только в 1813 году швейцарец Иоганн Людвиг нашёл верхний фриз главного храма. В 1817 г Джованни Бельцони удалось проникнуть в храмовый комплекс.
При строительстве Асуанской плотины храмам грозило затопление, и в 1959 году началась кампания по их спасению. В 1964-68 гг статуи были распилены и по частям перенесены на 200 м, на 65 м выше, и собраны заново.
В христианскую эпоху, будучи удалённым укромным местом, окрестности использовались христианами-коптами для строительства пещерных и подземных монастырей.
2. Лха Гьяло де тамче пхам — Бог(и) победил(и), демоны повержены (уничтожены, бегут) — словосочетание, и сейчас употребляемые в текстах некоторых буддистских и бонских практик божеств.
3. Монастырь Чан-Ла-Цзы — дацан (факультет) Чжан-лха-цзе (Чжангцзе)
на территории монастыря Ганден. Dga ldan - то же, что на санскрите Тушита, обитель Майтрейи. Монастырь на горе Ванчжур (Вангбур), на высоте 4500м, в 47 км к востоку от Лхасы, один из трёх великих государственных монастырей, наряду с Сера и Дрепунгом. В 1409 году Цонкапа с Гендуном Друбпа прибыл на это место. Гендун руководил строительством. Основные здания возведены за год. Перед смертью Цонкапа назначил настоятелем ученика Гьялцаба Дарма Ринчена.
4. Сронг-Цзан-Гампо (Сонгцэн Гампо), тиб. Srong btsan sgam po — тридцать третий правитель Ярлунга, правивший примерно в 604-650 гг. Женившись на Бхрикути, дочери непальского царя Амшувармана, и Вэнь-Чэн - дочери китайского императора династии Тан, Тай-цзуна, ввёл, для усиления своего влияния, буддизм. Остальные жёны — тибетка, тангутка и дочь правителя Шанг-Шунга — обеспечили политические союзы, хотя тангуты тоже были буддистами. В книге он назван князем из Гьягара — возможно, потому, что Ярлунгскую династию основали выходцы из индийского царства Магадхи.
5. Шамбала — в индуизме Самбхала, место рождения десятого Аватара Вишну, который появится на смене эпох и восстановит духовный и мирской закон. В буддизме — место, где (и откуда) придёт Майтрейя. Считается, что это произойдёт после череды войн и катаклизмов. Обстоятельства описаны во многих священных писаниях — в частности, в Откровении Иоанна Богослова.
6. Майтрейя - «Тот, кто есть любовь», Аджита - «Непобедимый» - грядущий Будда, тысячелетиями пребывавший, до своего прихода, в Шамбале, и, будучи бодхисаттвой, из сострадания постоянно воплощавшийся в мире как человек, ради пробуждения в людях любви, стремления к высшим ценностям и познанию, и укрепления народов и стран, которым суждено (было/есть/будет) сыграть свою роль в истории.
7. Де-Юнг — Дэджун(г), тиб. bde goong, по-тибетски Шамбала.
8. Дрепунг тиб. Bras-spungs, правильно произносится Джэбунг, расположен в 10 км от Лхасы. Самый крупный монастырь школы Гелуг, один из трёх государственных великих монастырей с подворьями по всему Тибету. Основан в 1416 году одним из ближайших учеников Чже Цонкапы Джамьяном-чойдже Таши-Палденом. До постройки Поталы был резиденцией Далай-лам.
9. Йе-Ше — то же, что и джняна (правильнее гьняна) на санскрите — мудрость. Одно из имён бодхисаттвы мудрости Манджушри. Распространённое тибетское имя (варианты — Еши, Еше). Ти-Тониса Лама, считая Тибет колыбелью древних языков, указывает на неслучайное созвучие имени Иешуа тибетскому Йе-Ше.
10. Таши-Лунпо, тиб. Bkra shis lhun po. Построен в 1447 г учеником Цонкапы Гендуном Дубпа, после смерти признанным первым Далай-ламой. Традиционно был резиденцией Панчен-ламы (Таши-ламы), второго после Далай-ламы иерарха Гелуг. Здесь находится самая большая (26 м) в Тибете статуя Майтрейи
11. Гьялва-Ринпоче — один из титулов Далай-ламы. Судя по времени, речь идёт о Далай-ламе XIII Тхуптэне Гьяцо (1876-1933), поскольку нынешний Далай-лама XIV родился в 1935, был привезён в Лхасу в 1939, интронизирован в 1950 г. До интронизации правил по традиции регент, поэтому в период 1939-1950 гг Далай-ламу можно назвать Его высочеством. С интронизации — Его Святейшество. Но в описываемый период он или ещё не родился, или был ребёнком, и никак не мог отреагировать на известие о деятельности Семи Братьев. Также Гьялва, но без «Ринпоче», - титул Кармапы, главы линии Карма Кагью школы Кагью. Но к административным делам Гелуг, к которой принадлежал Ти-Тониса, Кармапа отношения не имеет. Поэтому, вероятно, Ти-Тониса прибыл в Египет до 1933 года, при жизни Далай-ламы XIII.
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-256.pdf
ВВЕДЕНИЕ
«Следуй за Колесом Жизни... ибо твой народ, твои родственники, твои друзья или твои враги - следствие Колеса Закона…»
Из тибетской «Книги золотых правил».
Я, Ти-Тониса Лама, неизвестный миру под этим именем, шлю из скальной гробницы в Абу-Симбеле1 весть радости Мастеру и Учителю, чьи следы потерял более двух тысяч лет назад. Слава Учителю и Верховному Жрецу, во Имя Святой Мудрости и Бод-Юла! И Сантеми, Верховная Жрица и Святая Вдохновительница, вновь рядом с Ним, - спасение, мир и слава вам ныне, как и в раньше. «Лха Гьяло де тамче пхам»2 - приветствую я вас, как в древности.
Да, Бог победил! Благословенно в веках святое Имя Его, ибо, под какими бы именами ни прославляли Его люди, поверженный демон - пред Ним во прахе.
Дух мой столетиями искал тебя на небе и на земле, с тех пор как потух свет монастыря Тампол-Бо-Ри и погасли две ярчайших звезды древнего Тибета. Но сейчас, в сумерках последних дней, Божественная благодать коснулась моей души, и узнал я: ты снова живешь на земле.
Я знал, время нашей встречи будет необычным для всей Земли и нас. Особенно удивительна помощь Высших Сил, благодаря которой я - через горы, море и долины - смог снова встретиться с тобой. По воле Бога, Имя которого вечно Свято, обо многом я должен рассказать тебе. Ты уже предчувствуешь это сердцем, хотя тело - тесная глинистая тюрьма твоей новой земной жизни - затемняет древнее знание, когда-то по праву бывшее твоим. Как гласило древнее пророчество, мы не сможем встретиться до времени нашего последнего искупления, и пока ты, во исполнение своей кармы, не вернешь миру Книгу священных обрядов и Книгу исцеления, некогда уничтоженные Верховной Жрицей и Гонисой. Да, сейчас нужно сделать эту работу: вернуть миру содержание священных свитков папируса, некогда обращённых вами в пепел, чтобы человечество познало духовные тайны древнего Тибета, истинное знание, сохраненное для потомков нашим народом и гигантскими горными массивами Бод-Юла, после погружения в пучину плодородного континента Атталан...
Благословенна мудрость Всемогущего Творца, создавшего эту возможность. Теперь еще кое-что, прежде чем закончится мой глубокий транс. Утраченное знание не могло быть возвращено миру одним из нас двоих по отдельности. Всё, что я мог сделать, руководствуясь отрывочными сведениями древних свитков с твоими наставлениями, - найти следы твоей давней жизни в монастыре Тибета, указывающие на восьмой век до прихода Бога в мир.
Из записей Жрицы того же времени я узнал, что твоё последнее воплощение будет в этом веке одновременно с моим, хотя в другой стране и на другом континенте, и что тогда я буду знать тебя.
Но ты, мой Учитель, и ты, Сантеми, как смогли бы вы записать неведомое в этой жизни знание, когда-то обращенное вами в прах? «Мощь отошла в Небеса, Знание покинуло людей и вернулось в Высшие Сферы, ибо они больше не были его достойны...» - Помнишь твою молитву при посвящении в Верховные Жрецы? Как предупреждение всем нам: легко и на высочайших вершинах поддаться головокружению и сойти с узкой тропы Духа ради широких мирских дорог!
С трудом мы удерживались на высоте, теряя равновесие и древние знания, но все же не настолько, чтобы память о былой небесной славе и добродетели в древней Твердыне Гор навсегда покинула глубины наших душ.
И вот мы снова на земле. Я - в Египте, куда ушел из Тибета, как когда-то жрецы потерянного континента перед великой катастрофой по божественному велению отправившиеся на восток для спасения знаний, а ты - в самом сердце Европы, в ожидании, казалось, навсегда утерянного. Физически мы не знакомы, ты никогда не слышал обо мне, но срок исполнения кармы, когда временно ушедшие Адепты восстановят благодать Божию, действительно приближается.
«Всемогущая Мудрость, - сокрушенно воззвал я в первый день изгнания в скалах Абу-Симбела. - Ты знаешь, сколь не достоин человек Твоей заботы, чтобы Ты возвысила его и наделила Своей Божественной силой, но в память о нашей древней чистой жизни всё же молю Тебя о чуде. Пусть свершится справедливость! Верховный Жрец и Верховная Жрица снова живут в мире иллюзий, как и я, Твой недостойный слуга, посланный Тобой в помощь им. Что мне делать? Я их не знаю! Судьба разбросала нас по земле. Они - на другом континенте, ничего не знают о моем существовании. Я сам покинул родину, потому что в Бод-Юле большие трудности: истинная вера уходит, а разрушитель приближается к границам. Поэтому я пришел к своим египетским братьям, потомкам древних Адептов, и живу с ними в маленьком потаенном коптском монастыре на краю пустыни, среди царских гробниц Абу-Симбела. Я останусь здесь, пока не иссякнет Твой очищающий гнев. Но что мне делать? Как мне их найти? А найдя, как передать древние знания, которых и сам уже не помню, и которые они давно утеряли? Я знаю, что карма должна быть исполнена, ибо разве не обещал Ты им в древности, что, когда Первосвященник прочтёт послание своего ученика, Ты вознесёшь их и вернешь Твоему Верховному Жрецу его скипетр? Но как могу помочь я, смертный с ограниченным умом? Как я могу выполнить труд выше своих способностей? И что значит Твоё обещание, что «порядок восстановится, когда Верховный Жрец получит послание ученика?» Лишь Ты, Святая Мудрость, можешь по вере чудо сотворить по своей Божественной благодати...»
По вере... Как только я прошептал эти слова, казалось, мир внезапно изменился. Я ощутил глубокую тишину. Тревога и отчаяние исчезли, мир наполнил измученное сердце. Странная, но приятная сонливость, оцепенение, которое я всегда ощущаю во время своих молитв и глубоких медитаций на рассвете, охватило меня. Но на этот раз солнце стояло высоко над горизонтом, и я, хотя уже и совершил утренний ритуал, почувствовал внутреннее побуждение вернуться в свою келью - часть погребальной камеры царской гробницы, - перед которым не смог устоять. Я не встал на колени для молитвы, хотя и чувствовал такую потребность, но беспокойно оглядывался. Внезапно взгляд упал на пустой глиняный сосуд, в котором я ношу воду из пустынного источника. Было раннее утро, за водой идти рано, но я нагнулся за сосудом и, как лунатик, пошел к источнику...
Чтобы ты понял случившееся там чудо, кое-что поясню. Помнишь ли ты - возможно, во снах, - что в той давней жизни я был твоим лучшим учеником. Я завоевал твою дружбу и доверие благодаря осознанности и дисциплине, которую мы, послушники, ежедневно практиковали под твоим присмотром перед посвящением. Во время этих трансцендентальных упражнений моему разуму удавалось дольше всего задерживаться вне тела, и он возвращался невредимым из полетов в пространстве. Вы со Жрицей хвалили меня, ты даже приводил в пример послушникам, которые не так хорошо освоили это упражнение. Я также помню, что мог точнее всех запомнить духовный опыт и буквально передать наставления наших Руководителей, невидимых Гуру. Их советы и все впечатления полетов молниеносно вспоминались, как только я выходил из транса.
Эта, полученная трудами многих жизней, способность и сейчас жива во мне. Разве не ты учил меня, что добро и зло из души не исчезают, и однажды обретенный опыт навсегда остаётся духовным наследием? Даже в нынешней жизни в монастыре Чан-Ла-Цзы3 благодаря настоятелю Йеше я не утерял эту благодать. Слава ему и Вечной Мудрости! Но было много тайных завистников, некоторые ламы негодовали на меня. Это стало одной из причин, по которым мне пришлось так поспешно покинуть Тибет. Ведь Бод-Юл уже не тот, что при нас, о Лхалу! Там царит вера в догматы, как когда-то в Израиле до рождения Сына Божьего или в христианском мире в наши дни.
Когда чистую веру древности поглотили колдовство и черная магия, Божественное руководство послало царя Сронг-Цзан-Гампо4 в Тибет, чтобы наполнить старые мехи новым вином Учения Будды. Но старые мехи оказались крепче, и через 1200 лет после великого религиозного обновления постаревшее вино Шакьямуни тоже скисло. Высокий Бод, Крыша Мира, вмещавший в седой древности высшее знание Земли, утратил чистое жреческое почитание старого Бона и Сангье (Будды), и погрузился в догматизм в ожидании прихода нового и слишком мирского спасителя5. Этот спаситель уже вплотную приблизился к границам Тибета и мог бы совсем уничтожить, если бы не Владыка Шамбалы, в Облике Майтрейи6, охранивший его для своего Учения Истины.
Я не мог оставаться в монастыре, ибо предвидел все это и сообщил кушогу о своих опасениях. Никто, даже он, не подозревал, что я - смиренный слуга священного и легендарного монастыря Де-Юнг7 в Шамбале, путь в который до сих пор скрыт от смертных. Владыка Шамбалы послал меня в мир быть ламой и следить за ходом событий в Тибете. Но, как уже говорил, никто в моём гомпа (монастыре) не знал об этом поручении. Я везде, и в религии, шел особым путем, ведь разве не твоим учеником я когда-то был? Однажды я осмелился выступить перед настоятелем монастыря Дрепунг8, утверждая, что Йе-Ше9, Бог Высшей Мудрости, которому мы поклоняемся наряду с другими Богами, воплотился как Иисус христианского мира, и что именно Иисус, а не перерождение Будды, был высшим воплощением Божества на Земле.
Это, конечно, было в его глазах столь же большим оскорблением, как если бы вы заговорили с христианским епископом о реинкарнации. Разве этот мир не странен? Восток и Запад провозглашают две стороны вечной неделимой Истины: один говорит о ступице колеса, другой - о спицах. Один почитает только ступицу, другой - только спицы. Но это не имеет никакого значения! Священное Колесо в своем единстве будет вращаться и без этих двух сторон, неся на своих спицах судьбы людей сквозь все новые воплощения. Одних низвергнет вниз, где они увязнут в грязи, других поднимет из праха на головокружительные высоты, где они оторвутся от материи и взлетят на крыльях ветра навстречу бесчисленным сверкающим кристаллам кварца к своему вечному дому, снежной вершине над облаками.
Так Колесо Закона, которому я всегда преданно следовал со своей расой, друзьями и врагами, вознесло меня к высотам, где я смог почувствовать близость Бога. Это также одна из причин моего ухода с Тибета. Братья-жрецы стали недоверчиво следить за мной из-за странных взглядов и сбывшихся пророчеств. Меня удалили, послав во главе каравана из четырех человек инспектировать укрепления пограничных монастырей. Во время этой работы я встретился с разными ламами и понял, что многим из них не хватает пустых ритуалов догматического ламаизма. В поисках высокой трансцендентности атлантической религии и древнеегипетской мистики, эти немногие избранные пытались привести чистое учение веры предков в соответствие с великими истинами Будды и возвышенными учениями Христа. Да, эти вдохновенные ламы напряженно ждали второго пришествия Водолея.
Приходит новая эпоха. Она принесет всеобщий мир и великое единение религий, как мы все знали и чувствовали. И все, кто не созрел телом и душой для новой эпохи, погибнут при великом катаклизме...
Через семь месяцев пути, проверяя укрепления монастырей, я достиг самой дальней обители. Когда не удавалось поговорить с друзьями-ламами для передачи им важных посланий или видений, я поступал так. Остановившись на ночь в монастыре, в глубоком трансе посылал своё сознание по правилам старой религии, таким образом по очереди посещая всех. Во время этих полетов я передавал им важную информацию, время и дату получения которой просил подтвердить в письмах на адрес моего монастыря. По возвращении домой множество писем ожидало меня. Это радовало и предоставляло новые доказательства моего особого психического дара.
Однажды ночью мне было видение. Верховный Жрец Шамбалы явился и сказал, что настало время семи братьям — так назывался наш тайный союз - покинуть страну и отправиться в тайные монастыри Египта, Китая и Индии, где братья-адепты уже ждали нас. Мы должны вместе с ними подготовиться к великой задаче передачи практической части наших знаний западным адептам, которые работали под вдохновением третьего Откровения Святого Духа. Да, в то время мы уже знали, что приходит время нашего сотрудничества, и мы должны скоро покинуть Тибет. Тогда я последовал указаниям, которые ты дал перед твоим повторным воплощением на Земле, и нашёл следы нашей древней жизни в полуразрушенной подземной пещере в руинах монастыря Тампол-Бо-Ри. Так я узнал об уничтожении священных книг и исполнении твоей будущей кармы. О, сколько бессонных ночей я провел в преданной молитве и медитации, обращаясь к нашему Богу и прося Его помощи! Я уже знал, мне предопределено найти тебя, о Мастер, и что этот поиск — моё самое важное дело на Земле. Однако я понятия не имел, где искать тебя, как своим ограниченным умом помочь осуществиться предначертанному тебе на это последнее время. Особенно я взволновался, когда тридцать лет назад Жрица явилась мне во сне в момент своего воплощения. Потеряв связь с вами обоими в далекие времена, радовался, что мы снова все вместе на Земле, но тяжко было при мысли, что всё может быть напрасно – ведь мы воплотились в двух отдалённых странах, не зная друг о друге.
В те месяцы я много молился об успехе дела и просил помощи Небес. Я просил Высшую Мудрость просветить ум и рассеять темную ночь сомнений хоть слабым лучом надежды. Я молил помочь найти ваши следы. Тщетно! Мое видение исчезло, я больше ничего не видел во снах, и в полетах сознания получал от Высших сил только указания о предстоящем великом путешествии, но по возвращении в тело недолго помнил подробности. Но даже узнай я место твоего жительства, чем бы я тебе помог? Как помочь тебе исполнить карму? Ты не помнил прошлое, особенно потерянное древнее знание. Ты и не мог помнить, поскольку сам уничтожил книги. Всё известное современным тибетским налджорпа о высшей магии, столь великое по мнению Запада, - ничто рядом с истинной Магией древности. Как же исполниться древнему пророчеству о твоей карме, найденному мною высеченным в камне под руинами монастыря Тампол-Бо-Ри: уничтоженные Книги Знания будут возвращены миру Верховными Жрецом и Жрицей с помощью ученика?
Так я переживал много ночей без сна, без ответа свыше. И тут произошло нечто — нечто, полностью изменившее мою судьбу. Письма членов нашего круга с подтверждениями моих полетов сознания в мое отсутствие попали в руки настоятеля монастыря. Он прочёл их и немедленно послал рапорт в Таши-Лунпо10. Возможно, случай привлек внимание Его Высочества Гьялва-Ринпоче11, - этого я никогда не узнаю. Но факт, что запланированная поездка Семи Братьев, благодаря этому инциденту, состоялась гораздо раньше ожидаемого. Однажды ночью я и шестеро друзей получили телепатический Указ Шамбалы окончательно покинуть Тибет.
Так я и пришел в Египет. Тайный коптский монастырь собратьев, истинных египетских адептов, ожидавших моего прихода, стал мне убежищем. Уже несколько лет провел я в Египте, усиленно медитируя о твоей задаче, как во время Второй мировой войны встретился в пустыне с пленным европейским солдатом. Он трудился в рабочем отряде на полях близ оросительных каналов, недалеко от нашего монастыря. Однажды он заболел, и я, проходя мимо, предложил свою помощь. Солдат вскоре поправился и проявил крайнюю благодарность. Ежедневно он ждал меня у поворота дороги к царским гробницам, потому что я не мог никому раскрыть местонахождение нашего монастыря. Мирные крестьяне считали меня святым человеком и никогда не докучали, относясь с каким-то суеверным благоговением. Однажды утром мы снова встретились, и пленник, оказавшийся очень умным человеком, рассказал мне о древнеегипетской мудрости и знаменитых древних астрологах. Он рассказал о своем глубоком интересе к оккультизму и вере в него. С первого взгляда я определил его принадлежность к Водолею. Я осмотрел его правую ладонь, морщины на лбу и радужку глаз. Потом рассказал о его прошлом. Думаю, не стоит говорить об его удивлении, но не в том смысле, как я предполагал.
- Так и есть! - воскликнул пленник и побледнел. Он говорил по-арабски. - Нет слов. Сказанное вами в точности совпадает с оценкой сильнейшего графолога, данной в период нашего расквартирования в маленькой стране в самом сердце Европы. С тех пор всегда ношу эту бумагу с собой. Где же она?
Нервно пролистал он потрёпанную записную книжку и достал аккуратно сложенный листок зеленой бумаги. Я увидел странные буквы незнакомого европейского языка. Солдат прочел текст, преодолевая несовершенство своего арабского, а когда закончил, я был поражен. Его прошлое было описано поразительно точно, почти моими словами! Я сразу узнал наш древний метод, известный в Европе очень немногим, в котором акцент делался не столько на общей характеристике, сколько на точном описании прошлого и будущего субъекта. Ибо этот особый дар предсказания был передан ученикам Магами Востока, получившими его, в свою очередь, от Мудрецов Затерянного мира. Я взял бумагу в руки и ещё раз внимательно посмотрел на нее. Буквы сильно отличались от европейских, но, несомненно, были европейскими. И все же их необычность говорила о восточном происхождении. Прежде чем вернуть солдату, я перевернул листок и бросил на него последний взгляд. Затем произошло нечто странное. Полуденное солнце светило сквозь бумагу, и в тени моей руки буквы в зеркальном отражении выглядели совсем иначе. Перед моими изумленными глазами возникли характерные тибетские очертания - и я узнал твой почерк!
Теплый трепет охватил тело, старое сердце подпрыгнуло, так что письмо выпало из задрожавших рук. «Когда ученик прочтёт послание своего Верховного Жреца...» - разум словно парализовало, но слова древнего пророчества ожили в уме, и я понял, что небеса, наконец, сжалились надо мной, и пришло время, когда, в награду за мою веру, свершится чудо. Я попросил у пленника письмо. Мою реакцию он объяснил понятным изумлением сходством двух предсказаний, подарил письмо и попросил поминать добром. Когда на следующий день я пришёл к источнику, его уже не было. Вместе с отрядом, должно быть, перевели в другое место. Больше мы не виделись.
В ту ночь я уединился в каменной келье, много часов молился и благодарил Всевышнего за укрепление веры этим чудом. Я узнал, что ты жив. Я также узнал, что и в этой жизни твоя душа сохранила сокровище древнего знания, и, возможно, ты снова идешь Божьим путём и выбрал, как мы говорили в Тибете, Путь Стрелы...
Мое счастье было так велико, что в молитве я исполнился глубокой любви к Богу и ближним. Я почувствовал, что достиг того духовного состояния, когда безмолвная молитва переходит в глубокую медитацию и становится тем, что на Западе называют экстазом, а мы, восточники, зовём подготовкой к экстериоризации сознания, или полету в пространстве. Эти состояния, экстаз и пхо-ва, схожи, но не одинаковы, потому что мы достигаем с помощью концентрации глубокой медитации и стараемся вспомнить всё после пробуждения. В таких случаях нужен абсолютный покой, малейшее нарушение которого может привести к смерти.
Пережитое тем обычным вечером случилось со мной лишь однажды: восхищение пришло само, не по моей воле. Я боролся с оцепенением, не делая никаких приготовлений к полету сознания. Кроме того, пхо-ва опасна в вечерние часы из-за смены космических токов. Всей силой воли я боролся с ментальным напряжением, пытаясь расслабиться в спокойной медитации. Я сидел, скрестив ноги и закрыв глаза, на каменном полу кельи. «Жди... - услышал я внутренний голос, - подожди пока, отправишься ранним вечером, но не ешь за ужином. Во сне на всё получишь ответы. Тогда действуй, как будет указано».
Внезапно я очнулся, голос умолк. Глубокий звук гонга к ужину привел меня в чувство. Я встал и спустился к собратьям. Извинился, сказав, что не буду участвовать в трапезе, и попросил завтра не беспокоить, так как, возможно, мне придётся покинуть монастырь... До наступления ночи я лёг на ложе - каменную плиту в Царской гробнице, настроившись запомнить и понять сон. Я попросил Руководителя объяснить сон после пробуждения. После этого, по древнему ритуалу, я сделал семь глубоких медленных контролируемых дыханий, лёг на правый бок и осторожно надавил большим пальцем правой руки на сонную артерию...
Во сне мне явился Гуру-хранитель. Как и в двух предыдущих снах, я не разглядел его лица под вуалью Света. Рядом с его высокой фигурой стояли два, белого цвета, ламы в одеяниях тибетских жрецов. Хранитель заговорил, и его слова отозвались в моем сердце:
- Твоё время пришло. Будь готов, великая и невероятная Божественная Благодать будет явлена тебе. Через три часа после восхода вернись в келью и приготовься к самому долгому в своей жизни полёту сознания... Труд, Богом назначенный тебе, можно выполнить только вне тела... Три недели будешь в каталепсии. Её нарушение означает безвременный конец твоей жизни и невыполненное задание, за что придётся ответить. Выслушай меня, постигни задачу и благодать, которых не получал смертный с незапамятных времен. Твоё понимание сна истинно! Верховный Жрец живет в далёкой стране. Сейчас он в доме Жрицы и Гонисы. В этой земной жизни их связывают крепкие узы дружбы, сплетенные совместной кармой прошлых воплощений. На Западе они — носители духовного света и справедливости, и давно связаны с нами, своими духовными Руководителями... Тем не менее, карма должна быть завершена. Священные книги, сожженные ими в тибетской жизни, надлежит вернуть миру. Им, слабым людям, эта задача непосильна, и тебе тоже. Даже если бы мы позволили тебе физически встретиться с ними, что бы ты смог? Твое присутствие не убедило бы их, да ты и сам забыл давно древнюю мудрость. Но благодать Всевышнего - с тобой, ибо Он избрал тебя и сотворит через тебя чудо, непостижимое человеческим разумом, чудо, благодаря которому ты исполнишь свой труд. Истинное знание, как Указано, вернется к ним только через тебя. Поэтому мы переместим твою душу и перенесем ее через горы, долины и море туда, где живет Верховный Жрец. Твой бывший Мастер - исключительный инструмент для получения духовных посланий. В эти дни Жрица, которая часто находится в непосредственной связи с нами, убеждает его попробовать автоматическое письмо... Если ты окажешься с нами на одном ментальном плане, мы вернем тебе старое знание. Мы извлечем из Акаши - вечной хроники, содержащей всё, - копии уничтоженных древних книг. И ты, Ти-Тониса Лама, с нашей помощью передашь их им и продиктуешь своему Мастеру, пока он будет в трансе, Книгу Священных Обрядов и Книгу Исцеления, сожжённые более двух тысяч лет назад. Так ты, смертный, исполнишь предуказанное. Так они, Божьей милостью, исполнят карму и узнают историю своих прошлых жизней, в которых были ближе к Богу. Почему таким необычным путём, почему помогают Владыки Кармы? Не спрашивай. Благодать Всевышнего - с тобой. Узнаешь всё после Великого Суда и падёшь ниц перед величием Божьим. А теперь готовься к долгому путешествию, Ти-Тониса Лама!
Таким был мой сон, и, проснувшись, я записал каждое слово. Глубокий мир наполнил сердце, которое от такой близости к Богу исполнилось Его благодати. Воздев руки к небу, я простёрся на камни своей погребальной камеры, встречая восход, позолотивший высокие разрушенные колонны царской гробницы Абу-Симбела. Нежный ветерок с Нила нёс золотистый песок. Крохотный сверкающий кристалл кварца опустился на мой подоконник и, подхваченный крыльями ветра, взлетел в небо. «Колесо жизни... - прошептал я. - Вот, благодать Божия возносит и меня на небеса…»
Я запомнил сон и каждое слово Руководителя так ясно, что после пробуждения отказался от практики запоминания. Я сел за свой маленький деревянный стол, написал это послание тебе и закончил словами Руководителя, сделав, таким образом, всё, чтобы явиться тебе. Несказанная радость заполнила сердце. Я почувствовал, что благодать Господня действительно с нами. Кто я, слабый смиренный слуга, что Высшее Существо возлагает на меня столь возвышенную миссию? Утраченное миром Знание Он ныне возвращает через человека - человеку. Иной Мир приходит помочь трём людям в исполнении их кармы. Знание оставило недолго владевшего им человека и ушло на Небо, и сейчас Ты возвращаешь его своему Верховному Жрецу непостижимым способом... О, очисти своего слугу от сомнения и слабости! Дай ему силу, чтобы его слабое тело наполнилось огнем Святого Духа, чтобы дух его орлом взмыл и полетел над пустынями и морями для выполнения Твоего поручения... Благослови!...
Час настал. Сейчас три часа утра. Я позвал друга и ученика, Махмуда Ал-Баррани, и попросил помочь мне начать полёт сознания. Не знаю, вернусь ли. Хотя я хорошо владею техникой пхо-ва, до сих пор я посещал только астральный план, высшие сферы были для меня закрыты. То, что произойдет сейчас, было редкостью даже в наши дни, о Лхалу!... Мое старое сердце подпрыгивает при мысли о встрече с тобой после столь долгой разлуки... Но сейчас надо успокоиться... Я должен успокоиться...
Я положил это послание на грудь, прижав ладонью. Благодаря физическому контакту с ним я сохраню память, когда, с помощью Руководителя, заговорю с вами...
Махмуд рядом, готовит меня к великому путешествию. Он будет бодрствовать над безжизненным телом, пока я, с Божьей помощью, не вернусь. Пусть Небеса дадут сил выполнить задачу и правдиво передать тебе, мой Учитель, историю нашего прошлого и утраченные знания.
Помолимся...
Выслушай мои последние слова, Брат, и уложи меня. Когда же наступит час пробуждения, скажи на ухо пробуждающую молитву…
Святая Мудрость и Высшие Руководители! Откройте каналы духовных потоков в моем сознании. Дайте мне способность постигать все видимое и сущее в его божественном аспекте. Каждый атом моего покоящегося тела и рвущейся в полёт души наполнен вашей силой. Помогите мне сохранить бдительность, чтобы не поддаться соблазнам завораживающих видений...
Мой разум наполняется силой, превращаясь в чистый свет. Пусть вся моя сила сольётся с силой Святой Троицы! Да покинет дух мой тело с легкостью и верно исполнит Ваш Указ!
Махмуд... я слабею... укрой меня плащом…
Примечания
1. Абу-Симбел — скала на западном берегу Нила, в которой в правление Рамзеса II (ок. 1279-1213 гг до н.э., XIX династия) были высечены два храма - большой, в честь Рамзеса II, посвящённый Ра, Хорахти и Птаху, и малый храм Хатхор, посвящённый первой жене фараона, Нефертари Меренмут. Находится в Нубии, в 285 км южнее Асуана, у современной египетско-суданской границы. Со временем пески засыпали статуи, и только в 1813 году швейцарец Иоганн Людвиг нашёл верхний фриз главного храма. В 1817 г Джованни Бельцони удалось проникнуть в храмовый комплекс.
При строительстве Асуанской плотины храмам грозило затопление, и в 1959 году началась кампания по их спасению. В 1964-68 гг статуи были распилены и по частям перенесены на 200 м, на 65 м выше, и собраны заново.
В христианскую эпоху, будучи удалённым укромным местом, окрестности использовались христианами-коптами для строительства пещерных и подземных монастырей.
2. Лха Гьяло де тамче пхам — Бог(и) победил(и), демоны повержены (уничтожены, бегут) — словосочетание, и сейчас употребляемые в текстах некоторых буддистских и бонских практик божеств.
3. Монастырь Чан-Ла-Цзы — дацан (факультет) Чжан-лха-цзе (Чжангцзе)
на территории монастыря Ганден. Dga ldan - то же, что на санскрите Тушита, обитель Майтрейи. Монастырь на горе Ванчжур (Вангбур), на высоте 4500м, в 47 км к востоку от Лхасы, один из трёх великих государственных монастырей, наряду с Сера и Дрепунгом. В 1409 году Цонкапа с Гендуном Друбпа прибыл на это место. Гендун руководил строительством. Основные здания возведены за год. Перед смертью Цонкапа назначил настоятелем ученика Гьялцаба Дарма Ринчена.
4. Сронг-Цзан-Гампо (Сонгцэн Гампо), тиб. Srong btsan sgam po — тридцать третий правитель Ярлунга, правивший примерно в 604-650 гг. Женившись на Бхрикути, дочери непальского царя Амшувармана, и Вэнь-Чэн - дочери китайского императора династии Тан, Тай-цзуна, ввёл, для усиления своего влияния, буддизм. Остальные жёны — тибетка, тангутка и дочь правителя Шанг-Шунга — обеспечили политические союзы, хотя тангуты тоже были буддистами. В книге он назван князем из Гьягара — возможно, потому, что Ярлунгскую династию основали выходцы из индийского царства Магадхи.
5. Шамбала — в индуизме Самбхала, место рождения десятого Аватара Вишну, который появится на смене эпох и восстановит духовный и мирской закон. В буддизме — место, где (и откуда) придёт Майтрейя. Считается, что это произойдёт после череды войн и катаклизмов. Обстоятельства описаны во многих священных писаниях — в частности, в Откровении Иоанна Богослова.
6. Майтрейя - «Тот, кто есть любовь», Аджита - «Непобедимый» - грядущий Будда, тысячелетиями пребывавший, до своего прихода, в Шамбале, и, будучи бодхисаттвой, из сострадания постоянно воплощавшийся в мире как человек, ради пробуждения в людях любви, стремления к высшим ценностям и познанию, и укрепления народов и стран, которым суждено (было/есть/будет) сыграть свою роль в истории.
7. Де-Юнг — Дэджун(г), тиб. bde goong, по-тибетски Шамбала.
8. Дрепунг тиб. Bras-spungs, правильно произносится Джэбунг, расположен в 10 км от Лхасы. Самый крупный монастырь школы Гелуг, один из трёх государственных великих монастырей с подворьями по всему Тибету. Основан в 1416 году одним из ближайших учеников Чже Цонкапы Джамьяном-чойдже Таши-Палденом. До постройки Поталы был резиденцией Далай-лам.
9. Йе-Ше — то же, что и джняна (правильнее гьняна) на санскрите — мудрость. Одно из имён бодхисаттвы мудрости Манджушри. Распространённое тибетское имя (варианты — Еши, Еше). Ти-Тониса Лама, считая Тибет колыбелью древних языков, указывает на неслучайное созвучие имени Иешуа тибетскому Йе-Ше.
10. Таши-Лунпо, тиб. Bkra shis lhun po. Построен в 1447 г учеником Цонкапы Гендуном Дубпа, после смерти признанным первым Далай-ламой. Традиционно был резиденцией Панчен-ламы (Таши-ламы), второго после Далай-ламы иерарха Гелуг. Здесь находится самая большая (26 м) в Тибете статуя Майтрейи
11. Гьялва-Ринпоче — один из титулов Далай-ламы. Судя по времени, речь идёт о Далай-ламе XIII Тхуптэне Гьяцо (1876-1933), поскольку нынешний Далай-лама XIV родился в 1935, был привезён в Лхасу в 1939, интронизирован в 1950 г. До интронизации правил по традиции регент, поэтому в период 1939-1950 гг Далай-ламу можно назвать Его высочеством. С интронизации — Его Святейшество. Но в описываемый период он или ещё не родился, или был ребёнком, и никак не мог отреагировать на известие о деятельности Семи Братьев. Также Гьялва, но без «Ринпоче», - титул Кармапы, главы линии Карма Кагью школы Кагью. Но к административным делам Гелуг, к которой принадлежал Ти-Тониса, Кармапа отношения не имеет. Поэтому, вероятно, Ти-Тониса прибыл в Египет до 1933 года, при жизни Далай-ламы XIII.
Re: Барна Балог и венгерские медиаторы
Источник: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 256. Ти-Тониса Лама "Скалистая гора". pdf-стр. 25-45
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-256.pdf
ГЛАВА 1.
Овеваемая небесными ветрами вершина Джомо-Лун-Гама окутана жёлто-черными облаками, их призрачные тени пали на глубокие ущелья и пропасти. Широкое плоскогорье осветилось в мрачных сумерках. Хотя солнце стояло высоко, его холодные лучи не проникали сквозь плотную облачную завесу, укрывшую горные гиганты, словно одеяние Бога Бод-Юла. Начиналась буря. Пастухи укрепили опоры шатра и подбросили топлива в огонь. Пламя с шипением взметнулось, внутренность шатра наполнилась едким дымом.
Свет от шатра, временами видимый сквозь мглу, призывал поспешить. Я хотел добраться домой, пока погода совсем не испортилась. От волнения я почти не чувствовал холода. Сегодня великий день - день, который я запомню навсегда. Я чувствовал, что жизнь достигла поворотной точки, и Колесо Судьбы либо вознесет меня, либо придется продолжить монотонную жизнь в нашем Богом забытом местечке, сопровождая отцовские караваны в далекий Тазик-Юл1 или в страну Хорпа2. Я не хотел быть торговцем. Не было ни малейшего желания. «Вот мой младший брат, сделай чонгпа3 из него, - сказал я отцу ровно год назад, когда он навьючивал мулов. - Я хочу стать ламой и следовать путём Божьим. В этом, я знаю, моё истинное предназначение». Хотя эти слова всегда были готовы слететь с моих уст, произнеся их, я так испугался, что ушёл в угол комнаты разбирать промасленные упаковочные ремни. Когда же, наконец, поднял голову и искоса посмотрел на отца, то, к своему изумлению, увидел его смотрящим перед собой со слезами на глазах.
- Отец! - испуганно вскрикнув, я подбежал и низко поклонился. - Не сердись. Я не хотел тебя обидеть. Но ты же видишь, как я был неловок в наших последних путешествиях. Я ошибаюсь в расчётах. Недавно торговец из Гьянака4 обсчитал меня на десять шкур дри. Ты проявил щедрость, сделал вид, будто не заметил. Но я же чувствовал, этот случай тебя раздражает, ты думаешь, что первенец задарма ест отцовский хлеб! Поэтому предлагаю брата Драг-По. Он очень сообразительный мальчик, будет тебе гораздо полезнее меня... Яб5! Не сердись, ты же знаешь, я всегда был странным. Я вижу видения, толкую сны. Помнишь святого ламу, встреченного на перевале Ла-ри Ла6? Он посмотрел на меня, возложил руки мне на голову и сказал незабываемые слова: «Ты станешь жрецом, сынок, и будешь служить Святой Мудрости!» Я всё ждал, что ты сам заговоришь со мной, но ты молчал. И я решил, что ты хочешь сделать меня торговцем, и постарался этим довольствоваться. Однако вчера мне снова приснился сон. Я в большом монастыре, в жреческих одеждах. Мы, послушники, по очереди касались великолепного облачения Верховного Жреца...
Отец поднял руку, и я умолк. Некоторое время он молча смотрел на меня.
- Скажи, сынок, это твоё окончательное решение? - спросил он, наконец. - Ты всё тщательно обдумал? Ты хочешь навсегда покинуть родителей? Ты же знаешь, мы богаты. В следующем году я отправлю караван в далекий Гьягар7. Там большой монастырь, который платит серебром и золотом за тонкий шелк и южные ткани для роскошных одежд. Тебе шестнадцать, скоро станешь мужчиной. Кому оставить процветающее дело, если не тебе? Хоть мы и скромно живем в этой маленькой горной деревушке, мы не бедняки! Мы живём здесь только потому, что долина защищена от камнепада. Если бы я захотел, мы могли бы переехать на юг и жить комфортнее. Но здесь нам гораздо лучше. Неужели ты хочешь покинуть нас?
Его печальное лицо и горящие глаза стояли передо мной, когда я спешил домой хмурым ветреным утром. Они так глубоко тронули меня, что я уже почти смирился с судьбой. Да, и сейчас я отчетливо видел, как вошла мать, - да будет благословенна ее память, - и взглянула на отца.
- Ты слышала? - спросил он. – Ти-Тониса хочет покинуть нас. Он тоскует по монастырю. Ему недостаточно отцовских земных караванов, идущих опасными горными тропами. Хочет лететь Путём Стрелы.
Мама с улыбкой посмотрела на меня, словно ничего не знала, хотя я не раз делился с ней сокровенной мечтой.
- Это правда, сынок? Ты действительно хочешь быть ламой? - А что скажет отец? Может, он тебя не отпустит?
У мамы была привычка в шутку задавать обескураживающие вопросы, на которые никогда не ждала ответов. Отца они всегда особенно сбивали с толку.
- Почему бы тебе не отпустить сына, яб? Разве ты беден? Разве на твоих складах не найдётся подарков монастырю? Или думаешь, я буду его удерживать? Не моя ли утроба родила его, не моя ли он плоть и кровь? Но что делать, если сами Боги призвали его? И разве святой мопа с перевала Ла-ри Ла не предсказал ему судьбу? Подойди, сынок!
Я подошёл, она обеими руками взяла мое лицо. Краем глаза я увидел, что лицо отца осветилось широкой улыбкой, он почесал лоб.
- Что мне делать, чам8, если тебе это взбрело в голову? Разве я когда-нибудь возражал тебе? Да будет по воле Йе-Ше - и твоей...
Мать рассмеялась и ласково взглянула на меня, однако в глазах была печаль...
Я вспомнил этот старый разговор, торопясь до бури успеть домой. Сколько всего произошло с тех пор! Сопротивление отца в тот день было сломлено. Он решил исполнить мое желание. Не было слов описать моё счастье. Но у мечты стать послушником Великого Монастыря было ещё препятствие, кроме двенадцати дней пути. Даже в послушники не принимали недостаточно подготовленных в основах религии. Но научиться им было непросто, так как в монастыри чужие попасть не могли, а среди странствующих лам, к которым можно было бы обратиться, склонные к обучению и достаточно терпеливые встречались очень редко. Так что мне повезло, что в четверти дня пути от нашей деревни поселился старый отшельник. К нему вёл крутой подъем. Мы почитали его как святого, и соседние горцы шли за советом к нему, а не к колдунам нгаг-па. Его звали Рам-Чен Лама, все cчитали его жрецом, которым он и был, пока в сорок лет не ушёл из монастыря в отшельники, чтобы посвятить остаток жизни безмолвной медитации. К нему родители и отдали меня на год в учение, и с тех пор я каждый день карабкался к его пещере в скале. В благодарность отец прислал ему еду и одеяла, но одеял он так и не принял, сказав, что у него есть.
Как я изменился за этот год! Сколько студёных дней провел в его бедном скиту, не чувствуя холода! Новый, лучший мир медленно открывался мне, и я нарадоваться не мог, что выбрал этот путь.
Когда при втором посещении начались занятия, он осмотрел моё тело с головы до пят и ощупал ноги тонкими костлявыми руками. «Если твои ноги не будут крепкими как камень, ты никогда не станешь ламой, дитя мое», - сказал он качая головой, пока я размышлял, какая связь между ногами и высочайшими тайнами Земли? Каким же невежественным олухом я был! Но позже, через муки боли, я понял, насколько важны сильные ноги и физические упражнения для будущего ламы. Без них человек на крутом узком духовном пути быстро в бессилии падёт на колени. Он начал урок, велев сесть перед ним со скрещенными ногами на покрытый тонким слоем листьев каменный пол.
- Так и сиди, сын мой, - добавил он дружелюбно. - Сиди тихо, не двигайся и не ёрзай. Не думай о неудобной позе. Молчи, сиди прямо, не моргай. Пока не научишься управлять собой, все мои речи будут впустую, ибо это - основа самообладания и духовного развития.
Усидеть со скрещенными ногами было очень трудно. К счастью, от лазанья по горам ноги были крепкими. Поэтому я зафиксировал взгляд на Отце Рам-Чене и благоговейно слушал его. Несмотря на возраст, он прямо сидел передо мной и говорил тихо, почти шепотом, как бы самому себе:
- В обычае людском, сын мой, слишком часто моргать. Вторая человеческая слабость - постоянно двигать руками. Поэтому ты должен сначала научиться управлять своим телом. Через глаза и пальцы излучается самая мощная духовная сила, магнетизм. С его помощью мы исцеляем и можем влиять на других. Кто часто нервно моргает, постоянно прерывает поток магнитной силы из глаз, поэтому не может влиять на других. Ни говорить убедительно, ни практиковать более высокую умственную концентрацию он не может... Махающий руками рассеивает драгоценные токи своего тела. Поэтому будь спокойным и положи руки на бедра ладонями вверх. Стоя и при ходьбе сжимай кулаки большими пальцами внутрь, и во время сна тоже. Только глупцы расточают силу и семя.
От сильного напряжения глаза налились слезами, но я не смел моргнуть и смотрел на Мастера чуть не плача. Вдруг он открыл глаза и взглянул на меня. Словно жаркое пламя охватило меня с головы до ног. Желание моргать исчезло, глаза высохли.
- Вот так! Так-то лучше..., - удовлетворенно пробормотал он, будто это моя заслуга. - Следи за сказанным, я не привык повторять. Если не нужно будет сидеть прямо, - скажу... А теперь посмотрим, что ты знаешь об уме или душе. Из скольких частей состоит человек?
- Из двух, - радостно ответил я, - из тела и души.
Мастер какое-то время задумчиво смотрел на меня, словно размышляя, стоит ли тратить время на такого тупоголового.
- Нет, сын мой, - из трёх, потому что сказать «из четырёх» было бы выше твоего понимания. Итак, человек состоит из трёх частей: тела, души и духа. Не забывай об этом, я никогда больше так не скажу, потому что понимание различных ментальных уровней в других мирах отличается от нашего. То, что так же ясно, как воздух, которым ты дышишь, я повторять не буду. А теперь ответь на следующий вопрос: что в человеке мыслит?
Я напряженно думал, стремясь заслужить его благосклонность на первом же уроке. Поэтому ответил сразу, радуясь, что он спросил то, что я знал:
- Душа!
- Нет, сын, мыслит дух — истинный ты. Душа, одеяние духа, только чувствует. Если ты это усвоил, не возражаю, если ради простоты мы дальше будем говорить только о душе и теле... А теперь скажи, какая часть тебя жаждет удовольствий и комфорта?
- Тело, - ответил я.
- Очень хорошо. А какая часть чувствует холод и усталость?
- Тело! - гордо ответил я.
- Хороший ответ, дитя мое, снова хороший ответ! А какая часть чувствует радость, беспокойство и гнев?
- Душа!
- Да, душа. А какая часть ощущает жажду и голод?
- Тело! - ответил я.
- Нет, сынок, душа. Душа создана Святой Мудростью чистой, но пала. И с тех пор алчет и жаждет истины...
Так я получил первый урок в пещере, и никогда этот день не забуду. Перед уходом домой, уже в сумерках, Мастер задал ещё один вопрос. Он, казалось, был доволен результатом физических упражнений.
- Можешь ли сказать, через сколько состояний проходит душа после смерти тела? - спросил он.
- Да, отец, - ответил я, не задумываясь, и когда я сказал это, еще сидя на корточках на холодной скале, меня охватило странное оцепенение. Я смотрел перед собой — и сквозь Рам-Чен Ламу, и даже сквозь скальную стену. И когда заговорил и услышал свой голос, не узнал его.
- Да, отец... у человеческой души два таких состояния... Чикай бардо и чоньид бардо9. Первое состояние существования следует непосредственно за смертью, когда оглушенная душа осознаёт, с первой ослепительной вспышкой Божественного Света, что она мертва - но не смертна. Именно в этот момент решается судьба человеческой души. Страшась Света, она утрачивает его, и спускается в низшие миры страдания - до нового рождения на Земле... Другое состояние - Путь Осознанности, при правильном решении ведущий к великой награде - обретению Духовного Руководителя.
Учитель удивленно взглянул на меня, подошёл, положил руки на голову и пристально посмотрел в глаза. Я снова всё видел ясно - странное оцепенение ушло. Отец Рам-Чен воздел руки.
- Свет Мудрости озарил его... - благоговейно прошептал он, - Сынок, я рад, что принял тебя в ученики. Голос твоего Руководителя говорил через тебя. Хвала Святой Мудрости, наделившей тебя таким психическим даром. Ты можешь стать большим человеком, поистине святым ламой.
Он прислонился к скале и сосредоточил на мне взгляд. Странная волна бессознательности, захлестнувшая некоторое время назад, полностью рассеялась. Я поймал себя на том, что пытаюсь ответить на вопрос о двух состояниях бытия после смерти. Уже не помню, ответил ли?
Мастер снова воздел руки и произнес молитву: «Хвала тебе, Великая Мудрость, с первых шагов твой жрец стал твоим служителем. Вот, в великой силе и мудрости Ты позволяешь мне служить Тебе здесь, в этом уединении!...» Затем повернулся и возложил мне обе руки на голову.
- И ты, Тониса, начни в мире, вере и истине Путь Стрелы, который крут, ибо ведёт на Небо. Не смотри ни вправо, ни влево. Если пропасть разверзлась пред тобой, и одна нога уже сорвалась, смотри только вверх - всегда вверх. Всегда смотрящий в Небо никогда не дрогнет. Примкнув к духовной силе своего Руководителя, вознесёшься над бездной. А сейчас иди, сын мой, и пусть Небо защитит тебя в пути. Завтра жду в это же время.
Так прошел первый день предварительного обучения в пещере отшельника Рам-Чена. Да будет благословенна его память и прославлено имя Святой Мудрости вовеки за то, что предала мою судьбу в такие хорошие руки! Они держали меня крепко, эти руки, и мягко направляли мои неуверенные шаги...
С того дня весь год я приходил каждое утро, хотя приходилось карабкаться с рассвета до полудня, чтобы добраться до его скита. Мул не мог пройти по узким выступающим карнизам, и мне часто приходилось, с угрозой для жизни, висеть на скалах, отыскивая ногами надежную опору. Кроме того, отец Рам-Чен строго велел приходить только пешком. Да, он был очень ласков, но и строг. Особенно к моему телу, страшно напрягавшемся от непривычных смертельных упражнений. Ежедневные долгий путь и восхождение утомляли меня, но его это не особо трогало.
- День и ночь, холод и жара, каменное ложе и мягкая постель, страдание и счастье - равны для идущего с Богом, - утешал он, видя моё отчаяние.
И эту фразу он, вопреки своей привычке, повторял довольно часто. Я и сейчас в большом долгу перед ним. Без его мудрого, строгого и преданного руководства я не был бы успешен в монастыре. Ведь многие кандидаты в первый день испытаний потерпели неудачу. Строгая дисциплина отца Рам-Чена укрепила тело и душу. В дополнение к благодати Божией, наделившей меня необычными психическими способностями для достойного служения в этой жизни и после, учения старого отшельника до самой смерти помогали идти верхним путем...
Итак, не прошло двенадцати лун, как я научился большему, чем другие за срок вдвое дольше. Мы почти каждый день практиковали передачу мыслей. Согласно Рам-Чен Ламе, очищение ума - основа любой передачи мыслей. И для всех оно самое трудное. Мы сидели рядом, в темноте, сосредоточившись на блестящем металлическом шаре, на шнуре свисавшем с потолка пещеры. Спустя какое-то время я должен был рассказывать о мыслях и образах, увиденных в шаре. Он сравнивал их со своими и отмечал степень совпадения. Позже задача усложнилась, - я сидел молча на корточках, не глядя ни на что. Я направлял ум внутрь, со стороны наблюдая мысли и образы сознания. Потом рассказывал о них Мастеру, сравнивая с внушёнными им. Убедившись в хорошем качестве приёма, он постепенно увеличивал расстояние между нами. Я оставался в пещере, он садился снаружи на удалённую скалу. Вначале мы выполняли это упражнение только в новолуние или полнолуние, но несколько месяцев спустя - во все дни убывающей луны. Он был очень доволен мной, так как через полгода я мог получать его послания даже дома и приходить в пещеру в указанное время.
Но я не возгордился. Мастер настолько изгнал из меня остатки человеческого тщеславия, что родители с каждым днем все больше поражались моей утонченности. Отец одобрительно покачал головой и дал три одеяла для святого за то, что сделал из сына такого прекрасного человека. Одеяла из шкур киангов10 очень ценились, и я напрасно говорил, что Рам-Чен Лама не примет их. Отец настоял, чтобы я всё-таки взял их и, если Мастер откажется, тайно оставил в пещере. Поэтому я тащил тяжелые одеяла, в изнеможении взбираясь по горной тропе, ломая голову, как же убедить Учителя принять подарок.
Приближались холодные зимние дни, а вместе с ними и конец моего обучения, но он по-прежнему носил только нагольную ячью чубу. Худые руки не прикрывал, но на холод не жаловался. Он изгнал холод из тела древним методом возжжения внутреннего огня с помощью дыхательных упражнений и молитв. Как-то он и мне дал краткое наставление в этой технике, но я, вероятно, не был готов и мёрз, над чем он тихо посмеивался... Рам-Чен Лама сидел в удаленной пещере под перевалом Ванг-Ла11 в самую лютую стужу. Часто я видел его недвижно сидящим перед пещерой со скрещенными ногами, с взглядом, обращённым к высочайшим вершинам противоположной гряды. Его обнажённые руки, ноги и шея были так горячи, что снег вокруг таял. Однажды я пришел пораньше. Он только начал медитацию. Я прикоснулся к нему.
- Отец! Что ты делаешь здесь, на жутком холоде?- воскликнул я в ужасе. - Я думал, ты замёрз до смерти, сидя без движения!
Он посмотрел на меня с озорной улыбкой и сказал:
- Я согреваюсь, сынок. Но обещай больше не тревожить меня в таком состоянии, это опасно старым костям... Если ты прервешь поток Священного Огня, я действительно могу застыть от холода.
Я принёс на последний урок одеяла, уже зная, что зря. Однако робко сгрузил ношу со спины и расстелил перед ним.
- Отец прислал тебе, - сказал я, - и просит принять в знак смиренной благодарности за то, что ты сделал из меня человека.
Он медленно покачал головой и ответил:
- Так, так, Ти-Тониса, ты столько раз был здесь - и не узнал меня?.. Но мы не можем обидеть твоих родителей.
Он взял два драгоценных одеяла и позвал с собой. Я увидел пасшегося на широком каменном уступе, рядом с нашей тропой, дикого козла. Заслышав наши шаги, он испуганно навострил уши и приготовился к прыжку, когда отшельник крикнул.
- Цонг12!... -позвал старик. - Цонг, иди сюда!
Козёл выслушал с почти человеческим выражением в глазах, весело мекнул и поскакал вверх по крутому склону.
- А где же твоя жена? - спросил отец Рам-Чен.
Козёл — честное слово - мигом рванул вниз и, пока я приходил в себя от неожиданности, крутыми прыжками вернулся вместе с самкой. Рам-Чен Лама сложил вдвое одеяла и стянул ремнями.
- По крайней мере, вам не придется мерзнуть в эти зимние месяцы, бедные маленькие создания. А ты, - обратился он к ошарашенному мне, - ты лучше подумай, сынок, что дикий зверь - такое же создание Всевышнего, как и мы. Разница та, что Божественная благодать еще не коснулась его души, поэтому он бессознателен. По этой причине он вверен нашей заботе и попечению. Люби животных, Ти-Тониса. Они - твои младшие, беспомощные братья. Защищай их всю жизнь от издевательств плохих людей. И крутой верхний Путь Стрелы станет легче... Обещаешь, дитя мое?
Я смотрел на него и долго не мог ответить, - в горле застрял комок.
- Да. Да, отец, - наконец пробормотал я.
- Тогда возьми третье одеяло и храни всю жизнь. Вряд ли воспользуешься, оно тебе не понадобится. Но, встретив замерзающего человека или животное, укрой его в память обо мне… Сегодня урока не будет, сынок. Сегодня ты пришел в последний раз. Скоро отправишься в Великий Монастырь, где, скорее всего, будешь принят. Прошу, не забывай старого мастера, и, когда будешь посвящён в тайны путешествия сознания, иногда навещай и рассказывай о своей жизни...А сейчас, в последнее наставление перед великим путешествием, позволь рассказать две истории... Человек, перед началом земного странствия из-за падения, получил от Высшего Духа сундук с сокровищами. Он всё глубже погружался в материю, и сундук, всегда при нем, все больше ржавел и приходил в негодность. Наконец, он счёл сундук бесполезным и задвинул в угол. Теперь можешь вернуть сокровище - своё законное наследство - только верой. Ты должен верить, что в старом сундуке, который ты не пожелал открыть, тебе уготовано величайшее на Земле сокровище. Оно обретается любовью к другим и самоотречением. Встань перед нападающим, опустив голову, в глубине сердца зная, что факел жжёт руку зажегшего. И если осветишь его светом своей души, единственным твоим оружием, воинственная жестокость отступит перед сиянием и величием меча Света. Поэтому всех люби и не делай врагов.
Я стоял, опустив голову, переживая, что могу никогда его больше не увидеть.
- А теперь, прими последнее предупреждение. Ты сможешь по праву называться жрецом, только следуя Путём Истины. Истина принадлежит Святой Мудрости, и чтящий Истину тем чтит Бога. Поступки и мысли проверяй на соответствие Истине. Действие Истины обратно пропорционально действию арвы, Закона судьбы. Следуя путем Истины, освобождаешься от акхора, обязательного цикла перерождений. Идя путём Истины, не подпадаешь под Закон, - Истина защищает тебя.
- Как она защищает меня, Отец?- спросил я.
- На каждом шагу она перед тобой, как щит. При уклонении в сторону щит останется, где был, а ты выйдешь из-под его защиты. Поэтому крепко держи его и никогда не выпускай, иначе твои желания уведут тебя с пути. И помни, трудно вновь найти щит во тьме этого мира. Поэтому возьми его и, увидев перед собой, следуй за ним, ибо он - защита твоя от лжи... А теперь, можешь ли назвать, о Тониса, другое имя щита Истины?
- Вера!- ответил я без сомнений и встал на колени.
- Тогда - верь!- сказал он громко, в первый раз за все наши тихие уроки, и возложил руки мне на голову. - Верь, люби ближних, борись за Истину. Эти три заповеди, в сущности, едины. Да благословит тебя беспредельный свет, да охранит Святая Мудрость каждый твой шаг! Иди, сынок...
Не помню, как покинул пещеру, - великая печаль объяла сердце. Я полюбил старого Рам-Чен Ламу - возможно, больше отца, и мысль, что никогда не увижу его, была невыносима. Спотыкаясь, я побежал вниз по крутой тропинке, не смея оглянуться. Только у высокой крутой скалы остановился и обернулся. Он стоял вверху на тропе в лучах полуденного солнца. На небе собирались штормовые тучи, и, когда они заслонили солнце, необычный ореол окружил его седую голову. Он протянул ко мне руки и стоял неподвижно, как статуя. Сердце вздрогнуло, и я, пораженный, смотрел на его лицо. Затем простёрся и помолился за него. Когда встал, его святой образ исчез...
Почти полдня бежал я привычной дорогой, сердце болело в глубине существа. Не верилось, что никогда больше не увижу его доброго лица, не услышу его поучений. На полпути небо над Джомо-Лун-Гам потемнело, сумерки спустились в долину. Шёл ураган, и если бы я к тому времени не вышел на ведущую к дому тропу, попал бы в беду. Видимые вдали огни пастушьих шатров наполнили радостью, я ускорился. На душе полегчало. Тяжесть ушла, и стало стыдно, что несмотря на постоянные мысли о Рам-Чене Ламе, расставание с ним почти не причиняло боли. Странная особенность у меня — у других за долгую жизнь редко встречал— как бы грустно ни было покидать дом и расставаться, сердце страдает только до половины пути. Потом мысли о будущем и впечатления от новых мест переключают меня. Так и сейчас. Я думал о Великом Монастыре, в который скоро отправлюсь. Отец обещал, что, если я окончу обучение с честью, он с караваном выйдет как можно раньше, чтобы скорее прибыть в монастырь Тампол-Бо-Ри. Там он оплатит моё образование, и мы надолго простимся...
Поздним вечером я добрался до дома. От усталости еле держался на ногах. Я знал, что мать, как обычно, ждёт на большом дворе. Хорошо представлял её волнение, ведь она знала, что сегодня Рам-Чен Лама решит, достоин ли я Монастыря...
Войдя в каменные ворота, я окинул взглядом знакомый двор, освещённый выглянувшей из-за облаков луной. По трём сторонам стояли сараи, кладовые, конюшни и хижины слуг. Над воротами — наше жилище. Амбары в дальнем конце двора прижались к огромной складчатой скале, исчезавшей высоко в темноте. Мы не видели ее вершины и днём. Дикие козы и кианги иногда пересекали двор по широкой дуге, чтобы продолжить головокружительный путь по противоположному склону. Сколько раз я восхищался их смертельными прыжками, чудесным полетом над тридцатиметровым двором, гордой осанкой, с которой они, как бескрылые орлы, парили в воздухе. И когда я шагнул в ворота, над головой пролетели два кианга. Они бежали от бури в поисках укрытия на границе скал и равнины. Железные копыта гулко цокали о твёрдые скалы, когда огромными прыжками они прыгали через канавы с водой. Когда ещё я услышу знакомый стук их копыт? И когда увижу свой дом снова? В ответ в уме прозвучал немедленный ответ старого учителя: «Сынок, мы лишь странники на этой земле. Наша дом - небо, не земля. Куда бы ты ни шел, что бы ни делал, чувствуй себя бездомным странником. Прав оставивший близких и дом, чтобы жить без друга, жены или ребёнка...»
- Тониса, ты? - окликнула мать из темноты. - Слава Богу, ты пришёл! Буря надвигается, я волновалась за тебя. Входи, сынок.
Вся семья была в сборе. Торжественно сидели они возле канга, нашего очага, в праздничных одеждах. Отец - на корточках у огня, руки на коленях. При звуке наших шагов он быстро оглянулся. Драг-По, младший брат, украсил сапоги ячьей кожи цветными лентами, обычное его веселье играло в сощуренных миндалевидных глазах. Ручной бхарал13 лежал у ног, а мой кот прижался к шее дикой козы.
- Тониса сдал экзамен!- взволнованно воскликнула мама, когда мы вошли, потому что я уже рассказал ей самое главное во дворе. - Разве я тебе не говорила, яб? Разве не правда? Не Боги ли создали его жрецом?! Может, ты ещё сомневаешься? Или поверил, наконец, ламе с Ла-ри Ла? Тониса больше не вернётся в пещеру отшельника. Святой счёл его достойным Великого Монастыря. Благословил и сказал, что благодаря своим редким способностям он станет большим ламой. И что Дух будет говорить его устами - ведь так он сказал, сынок?
Драг-По удивленно уставился на меня блестящими глазами, на детском лице застыла улыбка. Должно быть, он уже считал меня полностью образованным ламой.
- Конечно, нет, мама, - ответил я, приветствуя отца глубоким поклоном. - Он сказал лишь, что Небеса наградили меня редкими дарами. Когда он задал мне решающий вопрос, я понял, что не могу ответить. Но потом меня охватило странное оцепенение, и, придя в себя, я узнал, что уже ответил. Так бывало очень часто, и на экзамене я всего лишь повторил внушённые ответы.
Мы с мамой устроились на толстой ячьей шкуре. Брат пробрался поближе ко мне, благоговейно следя за каждым движением.
- Понравились ли святому человеку одеяла? - спросил отец.
- Да-а… - ответил я, поперхнувшись от мысли, что цонг, укрытый одеялами, больше никогда не замёрзнет. Хорошо, догадался припрятать третье одеяло в коридоре.
Мать встала и сняла с огня глиняный чайник. Отрезала кусок кирпичного чая, бросила в кипящую воду, добавила горсть молотого ячменя, кусок масла, и размешала всё это мутовкой. Драг-По по-прежнему смотрел на меня, а я - на огонь, прислушиваясь в повисшей тишине к потрескиванию торфа. В пламени возникла седая голова и высокая фигура Отца Рам-Чена, точь-в-точь как когда он стоял и протягивал ко мне руки.
- Скажи, Тониса, - спросил брат, - ты научился искусству Быстрого Бега? Вчера в долине я встретил лунг-гом ламу. Он меня так поразил, что я весь день в себя не мог прийти. Он так быстро бежал, что ноги едва касались земли! Я спрятался и только из-под локтя осмелился взглянуть. Но он уже исчез... Скажи, отшельник научил тебя такому? Длинному скользящему шагу?
- Замолчи, глупый, - рассердилась мама, разливая чай. - Ты же не думаешь, что он уже всему научился? Чем же он будет заниматься в монастыре? - Тониса, пей чай — скорее! На улице очень холодно, а ты ещё весь потный. Зачем так торопился?
Я обеими руками взял горячую кружку и не ответил. Отцовское молчание беспокоило. Я думал, он обрадуется, что год учёбы закончился. В этот миг я посмотрел на маму и всё понял. Отец никогда не показывал чувств.
- Когда поедем, сынок? - спросил он, подняв голову, но по лицу было непонятно, рад он или расстроен.
- Когда захочешь, Отец... Спасибо за помощь в образовании. Без твоего любящего сердца я не смог бы осуществить главную мечту своей жизни. Обещаю быть лучшим жрецом, чем торговцем.
Отец поднял руку, чтобы остановить меня.
- Не говори так, сын. Ты бы стал очень хорошим проводником каравана. Никто не знает горных перевалов лучше тебя. Драг-По пойдёт по твоим стопам. Я счастлив, он светлый мальчик и может управлять своей жизнью.
Кот Симо забрался ко мне на колени, потёрся головой о руку и мурлыкнул. Потом раза два тоскливо мяукнул. Будто чувствовал, что нам недолго быть вместе. Неужели придется расстаться со всеми любимыми? «Счастлив, кто оставил близких ради одинокой жизни в уединении...» - услышал я в душе голос Мастера. - Любовь к созданиям Божиим - препятствие. Надо сбросить оковы этой любви ради любви ко всем существам!..»
- Готовься в путь, - сказал отец. - У тебя всего неделя. Тем временем я приготовлю дары монастырю. Твоё счастье, что мы не бедны, и тебе не будет стыдно за родителей. Монастырю нужна поддержка. Святые ламы молятся за нас высоко в горах, исцеляют в болезнях. Но кто может прожить одной молитвой? Я охотно дам всё, что смогу, доверяя первенца их попечению. Надеюсь, ты не посрамишь меня, сынок... - добавил он, скупо улыбнувшись. - Из нашего рода жрецов пока не было, но мы крепко сшиты. Высокие горы укрепили наши тела, а близость Богов - души. Ты должен пройти все испытания, ибо ты силен. Над твоей душой потрудился Отец Рам-Чен. Поэтому сможешь восходить со светлой душой и сильным сердцем. Смело ступай путём Богов, ведущим вверх. И, проходя узкими вратами, не забывай родителей.
Снаружи ревела буря, сотрясая ставни. Словно тысячи демонов сорвались с вершины Джомо-Лун-Гам, с дикими криками и визгами раскачивая крышу. Однако мы молча сидели на ячьей шкуре, безмолвно глядя на огонь...
Примечания
1. Утверждается, что таинственная страна Олмо Лунгринг ('ol-mo lung-rings) или Олмолинг ('ol-mo'i gling) входила в состав большего географического региона, расположенного к северо-западу от Тибета и носящего название Таджиг (stag-gzig, var. Rtag-gzigs) или Тагзик, Тазик. Это часть Центральной Азии, где в древние времена говорили на таких иранских языках, как авестийский и согдианский. В свете современных открытий, касающихся миграции индоарийских народов, регион может охватывать область от Алтая и Тянь-Шаня, включать территории традиционного расселения народа, до сих пор самоназываемого таджиками (точьик), то есть от Таджикистан, Афганистан, пограничные с Кыргызстаном и Узбекистаном области, и до, как минимум, центральных областей Ирана.
Олмо Лунгринг была первоисточником Юндрунг Бон, и в последующие времена мудрецы Тибета часто отправлялись туда в поисках этих драгоценных учений. Они отправлялись на северо-запад от горы Кайлас в Шанг-Шунге и проходили в два раза дальше, чем расстояние от Шигадзе в Центральном Тибете до Кайласа. Следуя географии, этот маршрут в точности привел бы их за Памир в Согдиану. Хотя никакие бонские путеводители по Олмо Лунгринг до наших дней не дошли, таковые существуют среди тибетских буддийских текстов - таких, как знаменитый "Shambhala'i lam-yig" третьего Панчен Ламы (Пал-ден Е-ше, dPal-ldan ye-shes, род. 1739). Вплоть до 1959 года бонцы еще отправлялись на поиски легендарной страны, хотя никто из них не возвращался назад: они проходили через врата в иной мир. Тем не менее, благочестивые Бонпо до сих пор молятся о перерождении в этой таинственной срединной стране.
В те времена Таджиг считался населенным "sTag-gzig hos rigs", то есть королевской расой (rgyal rigs) "Хос" или персов ("Ху" по-китайски). Но еще в более отдаленные времена народ Таджига принадлежал к линии преемственности "rGyal-bu 'thing-ge". А в "Ma-rgyud" находится история императора Таджига по имени Гьервер (Gyer-wer), правивший большей частью известного мира, в который входили Иран с Мидией, Согдиана (Хорезм), территория расселения юэ-чжи и их предков.
Доступ в Олмо Лунгринг может осуществляться через так называемый "путь стрелы" (mda1 lam), который был проложен Тонпа Шенрабом, когда он выпустил стрелу изнутри кольца высоких неприступных гор. Пробив их стену, стрела создала туннель или проход. Но найти эти врата - непростая задача даже для посвященных, потому что они скрыты крутыми ущельями, и мифические дикие животные стоят на страже у входа.
Существует старая бонская карта. В центре карты находится город или, может быть, дворец, замок, словом, населенный пункт под названием Бар-по-со-ргйад. Это одна из столиц Персидской монархии - Пасаргады (греч.), или Парсогард (перс.). Этот город в 550 г. до н.э. стал резиденцией двух первых царей Персии - Кира Великого и Камбиза. Дарий перенес свой престол в Персеполь, основанный в 522 г. до н.э. На нашей карте Пасаргады - исходная точка для локализации. К западу от него помечена страна Хос, совпадающая по фонетике и географическому местоположению с эламским городом Сузы (Шушун). Это название дожило до нашего времени в топониме Хузистан. К западу от Сузианы был расположен Вавилон, и он действительно помечен на нашей карте, равно как и "Страна Гья-лаг-од-ма", что расшифровывается как страна халдеев (Гья-лаг-од//калду//халдеи). В VII в. до н.э. халдеи, овладев Вавилоном, соперничали сначала с Ассирией и Мидией, а затем с Персией. Западнее помещались страна Пун, т.е. Финикия, и город Ланлин, который мы интерпретируем как Иерусалим. Из традиционной тибетской литературы известно, что это был главный город Палестины (Му-ле-стонг//Пелестем)
Перечисленные отождествления еще не позволяют уточнить хронологию составления карты, так как они были известны в течение всего первого тысячелетия до нашей эры. Однако следующий пункт, город Несендры в "Стране демонов, крадущих людей", где имеются гробницы-храмы, "серые, сияющие", - это Египет и его столица Александрия, построенная в 331 г. до н.э. Следовательно, наша карта была составлена в эллинистическую эпоху, хотя наверняка не эллинами. Установив это, мы легко интерпретируем несколько названий на восточной части карты, На восток от Пасаргад лежит страна Абадара, хорошо известная нам как Бактрия, расположенная в современном Северном Афганистане, На юго-восток от Бактрии показана "Черная долина страданий", т.е. пустыня Белуджистана. Дальше к югу помечено море, т.е. в данном случае это будет Аравийский и Персидский заливы, по которым проплыл флот Александра.
2. Примечание представляет собой выдержки из главы XVI “Хорпы и их страна» работы Ю.Н. Рериха «По тропам Срединной Азии»
Обширная горная местность севернее Нагчу в Тибете известна под названием Хор, а племена кочевников, населяющие ее, называются хорпами.
Границы обширной провинции хорошо обозначены. Линии границы обычно проходят вдоль горных хребтов, но во многих случаях племена хорпов пасут свой скот с обеих сторон от границы. Южная граница провинции проходит по горной цепи, в которой расположен перевал Тасангла (высотой 16570 футов).
Регион Хора – это страна, в которой чередуются покрытые травой холмы, долины с болотистой почвой и огромные снежные горные цепи, которые в большинстве тянутся с запада на восток. К востоку страна больше пересечена и своим ландшафтом, с узкими и глубокими разрезами долин, возвышающимися утесами, напоминает путешественнику периферийные области Восточного Тибета.
Главная географическая особенность – высокий обширнейший горный массив Тангла, водораздел между верхним течением рек Дричу (Янцзы), Дзачу (Меконга) и Нагчу (Салуина). Эти три великие реки Азии имеют свой источник в этом регионе.Район изобилует горячими серными источниками и подземными ключами с пресной водой. Ровные почвы долин покрыты разновидностью крупной осоки, которая предоставляет обильные пастбища стадам рогатого скота и овец.
Климат суровый и необычный, западные ветры проносятся через волнистые холмы и нагорья. Длинная и жестокая холодная зима в шесть месяцев замораживает страну и делает ее пустынной и негостеприимной.
Весна начинается только в конце апреля или в мае, когда реки вскрываются и земля, насыщенная талой водой, украшает луга свежей травой. За весной следует короткое лето в каких-нибудь два месяца. В этот период местность получает наибольшее количество осадков, которые выпадают с конца июля до конца августа. Ясные солнечные дни летом редки, и вершины гор скрыты плотными дождевыми тучами. Затем приходит прохладная и ясная осень с бодрящими безветренными днями и холодными, но ясными ночами – лучший сезон для путешествий по всей горной местности Тибета.
С географической точки зрения, такое поросшее травой нагорье простирается далеко до снежного массива Шанг-шунг канг-ри, который формирует южное основание Северного Тибетского нагорья.
В современном разговорном языке слово «Хор» представляет тибетское этническое название для кочевых племен смешанного происхождения, что жили между племенами панаг-голоков и чангпов в регионе Великих Озер. В них видна примесь иностранного происхождения, и мы легко распознаем монгольский, тюркский и даже тип Homo alpinus, последние, вероятно, соответствуют частичной смеси иранской и скифской крови. Они сохранили слабые воспоминания о своем отдаленном среднеазиатском происхождении...
Довольно странное различие наблюдается в языках. Хорпы с севера говорят на своем собственном диалекте, близко связанном с первобытным диалектом кочевников Тибета и тяжело понимаемом тибетцами из Лхасы. В недавней работе по тибетской фонологии я показал некоторые отличительные черты этих диалектов кочевников, их первобытные формы и много характерных особенностей, наиболее поразительные из которых – произношение некоторых приставок и звонкое произношение древних звонких согласных, которое стало глухим в современном центральном тибетском. В словаре хорский диалект также очень отличается от центрального тибетского. Поддиалект, на котором говорят хорпы на границах Нагчу, уже сильно насыщен центральным тибетским диалектом, и, хотя он потерял произношение большого количества приставок, все еще сохраняет звонкое произношение древних звонких согласных. В лексиконе он также ближе к центральному тибетскому языку. Появляется впечатление, что хорпы севернее хребта Тангла сохранили более чистый тип хорпов и что примесь иностранной нетибетской крови в них больше, чем в их соотечественниках на юге, которые стали полностью тибетцами.
Нынешнее состояние нашего знания не позволяет сделать вывод об этнических сходствах племен, кочевавших вдоль северной границы настоящего Тибета. Известный русский исследователь Тибета и Центральной Азии Пржевальский цитирует своего местного переводчика, который заявляет, что язык местных тибетцев севернее Нагчу (хорпов) подобен лхасскому и очень отличается от тибетского в области Коко-нора. Этот великий русский исследователь добавляет, что он был не в состоянии провести какие-либо лингвистические исследования во время пребывания на тибетской границе. Фактически хорский диалект северного Тангла имеет действительно большое количество поразительных подобий с диалектом панагов области Коко-нора и Ньяронгвов Северо-Восточного Тибета.
3.Чонгпа — слово не написано по-тибетски, идентифицировать не получилось. По смыслу - торговец, караванщик, купец, но поиск напрямую результатов не дал, а написано может быть разными способами.
4. Гьянак, Великая Восточная Империя, Царство Дракона — название Китая в буддистских текстах, на современном тибетском, и означает «Страна Нага». Наг — Дракон, Змей — владыка водной стихии и покровитель императорской власти в Китае, независимо от периода и династии. Считалось, что дракон движется всегда по прямой, что ведет к разрушению, и для противостояния ему крыши китайских храмов криволинейны, я бы за счет украшений, как и линии китайского искусства
5. Яб — отец по-тибетски
6. Лари-Ла — сегодня перевал в районе Ладакх-Занскар-Спити, близ тибетско-индийской границы. Тогда всё это был Бод-Юл.
7. Гьягар — по разным источникам, название Северной Индии и Шанг-Шунга. Разночтение, возможно, связано с разными периодами: с принятием буддизма память о Шанг-Шунге в основном была утеряна. Значение слова — либо «страна храмов», либо «страна городов» (то же, что Гардарика — название Руси среди скандинавов).
8. Если мать Тонисы обращается к мужу «яб» (отец), логично услышать от него «юм» (мать). Но употреблено «чам», и, поскольку написано не по-тибетски, идентифицировать трудно. Одно из возможных значений - «тихая, спокойная». Но, возможно, Ти-Тониса из области, где «п» заменяют на «ч», и тогда «пам». По крайней мере, без венгерских оригиналов не установить пока.
9. В буддистском тексте «Бардо тодрол» говорится о шести видах бардо, второй и третий — чикай бардо и чоньид бардо. Бардо момента смерти (тиб. 'chi kha'i bar do; здесь 'chi означает "смерть", а kha – "лицо", "рот", таким образом, 'chi kha – это момент смерти, процесс умирания) – это состояние, длящееся с момента начала умирания до момента отделения души от тела.
Прямо перед смертью органы чувств перестают работать, и это является признаком вхождения в бардо умирания. Сначала мы перестаём слышать, затем видеть, затем последовательно исчезают обоняние, вкус и осязание. После этого, пока мы ещё живы, тело начинает распадаться до четырёх фундаментальных элементов, или, другими словами, до четырёх главных элементов (тиб. 'byung ba chen po bzhi): до Земли, Воды, Огня и Ветра. С окончанием этого процесса наступает смерть.
Однако после смерти душа на короткое время остаётся в сердечном центре, пока происходит процесс ликвидации связей с этой жизнью. Для этого сверху спускается чистый белый свет (тиб. dkar lam – белый свет, белизна) Этот получаемый опыт также называется "Белизна". Данная белизна символизирует семя отца. Спускающийся чистый белый свет объясняется как белая бодхичитта, идущая от головного центра к сердечному центру. Затем из области пупа поднимается тёмно-красная энергия (тиб. dmar lam; здесь dmar – красный, кровь). Этот обязательный опыт также называется "Краснота". Данная краснота символизирует менструальную кровь матери, а чёрная примесь в тёмно-красном свете выражает мирские желаниячеловека. Как белый свет, так и тёмно-красная энергия впитываются в сердечный центр (дхарма-чакра, анахата-чакра). Таким образом, карма, относящаяся к физическому телу, распадается до первоначальных элементов.
Но помимо кармы, относящейся к генам, душа с рождения обладает кармой, созданной в прошлых жизнях, и она влияет на человека в течение этой жизни. В бардо момента смерти эта карма также распадается до фундаментальных элементов. Это последнее, через что необходимо пройти для перехода к следующему промежуточному состоянию. С Небес спускается путь из абсолютно чёрного света (тиб. nag lam – чёрный свет). Этот опыт также называется "Чернота". Чернота символизирует загрязнённую карму Мира Людей. Этот свет также впитывается сердечный центр.
Таким образом, когда вся карма человека распадается до фундаментальных элементов, связь с этим миром обрывается.
Ещё находясь в бардо момента смерти, душа увидит ослепительный прозрачный свет. Это ясный свет Дхарматы. Только практикующий высокого уровня способен объединиться с ним и войти в тот же момент в Мир Без Форм и обрести реализацию будды в измерении дхармакаи. Такой человек должен достичь совершенства в правильной практике до смерти. В абсолютном большинстве этот интенсивный прекрасный свет шокирует души, пугает их, вызывает кому, состояние полного отсутствия сознания. Когда же сознание возвращается к ним, они оказываются перед мирными или гневными божествами бардо. Или же они проскакивают бессознательно в следующее бардо – бардо становления.
Между тем, если сознание не теряется, но душа не способна объединиться с первым светом и таким образом войти в Мир Без Форм, через некоторое время начинает светить почти прозрачный серебристо белый свет. Если объединиться с этим вторым ясным светом, "впрыгнуть" в него, то сможешь перевоплотиться в Мире Форм и обрести реализацию будды в измерении самбхогакаи. Этот мир состоит из тончайших субстанций, пищей в нём является свет, одежда также сделана из света. Но для душ непрактикующих этот свет также очень ярок, и они пугаются. Чтобы войти в этот мир необходимы большие духовные заслуги.
Наконец, когда исчезает серебристо-белый свет, появляется ещё один ясный свет и освещает душу умершего. Он прекрасного красно-фиолетового цвета. Слившись с этим светом, душа перевоплотится в измерении нирманакаи. Существа, при жизни взрастившие в своей душе святую любовь из четырёх неизмеримых состояний, обладающие большой любовью ко всем живым существам, после смерти способны войти в этот свет. Центром этого измерения богов являются Небеса Тушита.
Бардо дхарматы (тиб. chos nyid bar do; здесь тиб. chos nyid; – сущность, неотъемлемая природа, истинная природа) – это промежуточное состояние истинной природы ума и явлений.
Сто мирных или гневных божеств бардо являются перед душой умершего в период бардо дхарматы. В "Бардо Тодрол" говорится, что все образы мирных или гневных божеств, а также радужный свет, проявляющиеся в это время, пустотны, нематериальны, возникают из собственного ума, из энергии собственного состояния знания. Поэтому не следует бояться ужасающих проявлений: "пустота не может разрушить пустоту". Необходимо правильно распознать в них проявление своей сущности и освободиться от страха и растерянности.
В наставлении говорится о том, что в это время должна делать душа умершего, чтобы достичь Освобождения в бардо дхарматы. О важности духовной практики в наставлении говорится:
"Итак, много или мало человек занимался практикой, в момент смерти он испытывает сильный страх, большую растерянность, а поэтому нет для него иного метода, чем "Освобождение [в бардо] путём слушания" (тиб. bar do thos grol). Тому же, у кого самый большой опыт, сразу после того, как сознание и тело расстанутся, явится путь дхарматы.
Те, кто в течение жизни узнал истинную природу собственного сознания и имел соответствующие переживания, будут очень сильны, когда воссияет ясный свет бардо момента смерти. Вот почему так важно при жизни заниматься практикой.
Кто при жизни созерцал тантрийские божества, используя прямой метод [завершения] или метод зарождения, тот очень силён, когда в бардо дхарматы появляются мирные и гневные видения.
Поэтому очень важно ещё при жизни хорошо упражнять ум в "Освобождении путём слушания"".
Далее в наставлении говорится, что достичь Освобождения в бардо дхарматы под силу лишь тем, "кто много практиковал, был хорошо знаком с Учением и длительно накапливал благие деяния".
Чоньид бардо длится до момента обретения психического тела бардо становления.
10. Кианг — млекопитающее семейства лошадиных, родич кулана. Имеет три подвида. Место обитания — весь гималайский регион, особенно Тибет
11. Ванг-Ла — идентифицировать не удалось.
12. Бхарал, голубой баран или нахур входит в семейство полорогих, род голубые бараны. Широко распространён по всему Тибетскому нагорью. Помимо Тибета живёт в высокогорных районах Китая, в северо-восточной части Пакистана, в горах на северо-западе Непала и на территории Индии, граничащей с Китаем. Нахуры чрезвычайно терпимы и к жаре, и к ветру, и к холоду. Держатся обычно недалеко от утёсов, в лесистую местность не входят. Живут в диапазоне от 1200 до 6000 метров над уровнем моря.
http://www.tepid.ru/bharal.html
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-256.pdf
ГЛАВА 1.
Овеваемая небесными ветрами вершина Джомо-Лун-Гама окутана жёлто-черными облаками, их призрачные тени пали на глубокие ущелья и пропасти. Широкое плоскогорье осветилось в мрачных сумерках. Хотя солнце стояло высоко, его холодные лучи не проникали сквозь плотную облачную завесу, укрывшую горные гиганты, словно одеяние Бога Бод-Юла. Начиналась буря. Пастухи укрепили опоры шатра и подбросили топлива в огонь. Пламя с шипением взметнулось, внутренность шатра наполнилась едким дымом.
Свет от шатра, временами видимый сквозь мглу, призывал поспешить. Я хотел добраться домой, пока погода совсем не испортилась. От волнения я почти не чувствовал холода. Сегодня великий день - день, который я запомню навсегда. Я чувствовал, что жизнь достигла поворотной точки, и Колесо Судьбы либо вознесет меня, либо придется продолжить монотонную жизнь в нашем Богом забытом местечке, сопровождая отцовские караваны в далекий Тазик-Юл1 или в страну Хорпа2. Я не хотел быть торговцем. Не было ни малейшего желания. «Вот мой младший брат, сделай чонгпа3 из него, - сказал я отцу ровно год назад, когда он навьючивал мулов. - Я хочу стать ламой и следовать путём Божьим. В этом, я знаю, моё истинное предназначение». Хотя эти слова всегда были готовы слететь с моих уст, произнеся их, я так испугался, что ушёл в угол комнаты разбирать промасленные упаковочные ремни. Когда же, наконец, поднял голову и искоса посмотрел на отца, то, к своему изумлению, увидел его смотрящим перед собой со слезами на глазах.
- Отец! - испуганно вскрикнув, я подбежал и низко поклонился. - Не сердись. Я не хотел тебя обидеть. Но ты же видишь, как я был неловок в наших последних путешествиях. Я ошибаюсь в расчётах. Недавно торговец из Гьянака4 обсчитал меня на десять шкур дри. Ты проявил щедрость, сделал вид, будто не заметил. Но я же чувствовал, этот случай тебя раздражает, ты думаешь, что первенец задарма ест отцовский хлеб! Поэтому предлагаю брата Драг-По. Он очень сообразительный мальчик, будет тебе гораздо полезнее меня... Яб5! Не сердись, ты же знаешь, я всегда был странным. Я вижу видения, толкую сны. Помнишь святого ламу, встреченного на перевале Ла-ри Ла6? Он посмотрел на меня, возложил руки мне на голову и сказал незабываемые слова: «Ты станешь жрецом, сынок, и будешь служить Святой Мудрости!» Я всё ждал, что ты сам заговоришь со мной, но ты молчал. И я решил, что ты хочешь сделать меня торговцем, и постарался этим довольствоваться. Однако вчера мне снова приснился сон. Я в большом монастыре, в жреческих одеждах. Мы, послушники, по очереди касались великолепного облачения Верховного Жреца...
Отец поднял руку, и я умолк. Некоторое время он молча смотрел на меня.
- Скажи, сынок, это твоё окончательное решение? - спросил он, наконец. - Ты всё тщательно обдумал? Ты хочешь навсегда покинуть родителей? Ты же знаешь, мы богаты. В следующем году я отправлю караван в далекий Гьягар7. Там большой монастырь, который платит серебром и золотом за тонкий шелк и южные ткани для роскошных одежд. Тебе шестнадцать, скоро станешь мужчиной. Кому оставить процветающее дело, если не тебе? Хоть мы и скромно живем в этой маленькой горной деревушке, мы не бедняки! Мы живём здесь только потому, что долина защищена от камнепада. Если бы я захотел, мы могли бы переехать на юг и жить комфортнее. Но здесь нам гораздо лучше. Неужели ты хочешь покинуть нас?
Его печальное лицо и горящие глаза стояли передо мной, когда я спешил домой хмурым ветреным утром. Они так глубоко тронули меня, что я уже почти смирился с судьбой. Да, и сейчас я отчетливо видел, как вошла мать, - да будет благословенна ее память, - и взглянула на отца.
- Ты слышала? - спросил он. – Ти-Тониса хочет покинуть нас. Он тоскует по монастырю. Ему недостаточно отцовских земных караванов, идущих опасными горными тропами. Хочет лететь Путём Стрелы.
Мама с улыбкой посмотрела на меня, словно ничего не знала, хотя я не раз делился с ней сокровенной мечтой.
- Это правда, сынок? Ты действительно хочешь быть ламой? - А что скажет отец? Может, он тебя не отпустит?
У мамы была привычка в шутку задавать обескураживающие вопросы, на которые никогда не ждала ответов. Отца они всегда особенно сбивали с толку.
- Почему бы тебе не отпустить сына, яб? Разве ты беден? Разве на твоих складах не найдётся подарков монастырю? Или думаешь, я буду его удерживать? Не моя ли утроба родила его, не моя ли он плоть и кровь? Но что делать, если сами Боги призвали его? И разве святой мопа с перевала Ла-ри Ла не предсказал ему судьбу? Подойди, сынок!
Я подошёл, она обеими руками взяла мое лицо. Краем глаза я увидел, что лицо отца осветилось широкой улыбкой, он почесал лоб.
- Что мне делать, чам8, если тебе это взбрело в голову? Разве я когда-нибудь возражал тебе? Да будет по воле Йе-Ше - и твоей...
Мать рассмеялась и ласково взглянула на меня, однако в глазах была печаль...
Я вспомнил этот старый разговор, торопясь до бури успеть домой. Сколько всего произошло с тех пор! Сопротивление отца в тот день было сломлено. Он решил исполнить мое желание. Не было слов описать моё счастье. Но у мечты стать послушником Великого Монастыря было ещё препятствие, кроме двенадцати дней пути. Даже в послушники не принимали недостаточно подготовленных в основах религии. Но научиться им было непросто, так как в монастыри чужие попасть не могли, а среди странствующих лам, к которым можно было бы обратиться, склонные к обучению и достаточно терпеливые встречались очень редко. Так что мне повезло, что в четверти дня пути от нашей деревни поселился старый отшельник. К нему вёл крутой подъем. Мы почитали его как святого, и соседние горцы шли за советом к нему, а не к колдунам нгаг-па. Его звали Рам-Чен Лама, все cчитали его жрецом, которым он и был, пока в сорок лет не ушёл из монастыря в отшельники, чтобы посвятить остаток жизни безмолвной медитации. К нему родители и отдали меня на год в учение, и с тех пор я каждый день карабкался к его пещере в скале. В благодарность отец прислал ему еду и одеяла, но одеял он так и не принял, сказав, что у него есть.
Как я изменился за этот год! Сколько студёных дней провел в его бедном скиту, не чувствуя холода! Новый, лучший мир медленно открывался мне, и я нарадоваться не мог, что выбрал этот путь.
Когда при втором посещении начались занятия, он осмотрел моё тело с головы до пят и ощупал ноги тонкими костлявыми руками. «Если твои ноги не будут крепкими как камень, ты никогда не станешь ламой, дитя мое», - сказал он качая головой, пока я размышлял, какая связь между ногами и высочайшими тайнами Земли? Каким же невежественным олухом я был! Но позже, через муки боли, я понял, насколько важны сильные ноги и физические упражнения для будущего ламы. Без них человек на крутом узком духовном пути быстро в бессилии падёт на колени. Он начал урок, велев сесть перед ним со скрещенными ногами на покрытый тонким слоем листьев каменный пол.
- Так и сиди, сын мой, - добавил он дружелюбно. - Сиди тихо, не двигайся и не ёрзай. Не думай о неудобной позе. Молчи, сиди прямо, не моргай. Пока не научишься управлять собой, все мои речи будут впустую, ибо это - основа самообладания и духовного развития.
Усидеть со скрещенными ногами было очень трудно. К счастью, от лазанья по горам ноги были крепкими. Поэтому я зафиксировал взгляд на Отце Рам-Чене и благоговейно слушал его. Несмотря на возраст, он прямо сидел передо мной и говорил тихо, почти шепотом, как бы самому себе:
- В обычае людском, сын мой, слишком часто моргать. Вторая человеческая слабость - постоянно двигать руками. Поэтому ты должен сначала научиться управлять своим телом. Через глаза и пальцы излучается самая мощная духовная сила, магнетизм. С его помощью мы исцеляем и можем влиять на других. Кто часто нервно моргает, постоянно прерывает поток магнитной силы из глаз, поэтому не может влиять на других. Ни говорить убедительно, ни практиковать более высокую умственную концентрацию он не может... Махающий руками рассеивает драгоценные токи своего тела. Поэтому будь спокойным и положи руки на бедра ладонями вверх. Стоя и при ходьбе сжимай кулаки большими пальцами внутрь, и во время сна тоже. Только глупцы расточают силу и семя.
От сильного напряжения глаза налились слезами, но я не смел моргнуть и смотрел на Мастера чуть не плача. Вдруг он открыл глаза и взглянул на меня. Словно жаркое пламя охватило меня с головы до ног. Желание моргать исчезло, глаза высохли.
- Вот так! Так-то лучше..., - удовлетворенно пробормотал он, будто это моя заслуга. - Следи за сказанным, я не привык повторять. Если не нужно будет сидеть прямо, - скажу... А теперь посмотрим, что ты знаешь об уме или душе. Из скольких частей состоит человек?
- Из двух, - радостно ответил я, - из тела и души.
Мастер какое-то время задумчиво смотрел на меня, словно размышляя, стоит ли тратить время на такого тупоголового.
- Нет, сын мой, - из трёх, потому что сказать «из четырёх» было бы выше твоего понимания. Итак, человек состоит из трёх частей: тела, души и духа. Не забывай об этом, я никогда больше так не скажу, потому что понимание различных ментальных уровней в других мирах отличается от нашего. То, что так же ясно, как воздух, которым ты дышишь, я повторять не буду. А теперь ответь на следующий вопрос: что в человеке мыслит?
Я напряженно думал, стремясь заслужить его благосклонность на первом же уроке. Поэтому ответил сразу, радуясь, что он спросил то, что я знал:
- Душа!
- Нет, сын, мыслит дух — истинный ты. Душа, одеяние духа, только чувствует. Если ты это усвоил, не возражаю, если ради простоты мы дальше будем говорить только о душе и теле... А теперь скажи, какая часть тебя жаждет удовольствий и комфорта?
- Тело, - ответил я.
- Очень хорошо. А какая часть чувствует холод и усталость?
- Тело! - гордо ответил я.
- Хороший ответ, дитя мое, снова хороший ответ! А какая часть чувствует радость, беспокойство и гнев?
- Душа!
- Да, душа. А какая часть ощущает жажду и голод?
- Тело! - ответил я.
- Нет, сынок, душа. Душа создана Святой Мудростью чистой, но пала. И с тех пор алчет и жаждет истины...
Так я получил первый урок в пещере, и никогда этот день не забуду. Перед уходом домой, уже в сумерках, Мастер задал ещё один вопрос. Он, казалось, был доволен результатом физических упражнений.
- Можешь ли сказать, через сколько состояний проходит душа после смерти тела? - спросил он.
- Да, отец, - ответил я, не задумываясь, и когда я сказал это, еще сидя на корточках на холодной скале, меня охватило странное оцепенение. Я смотрел перед собой — и сквозь Рам-Чен Ламу, и даже сквозь скальную стену. И когда заговорил и услышал свой голос, не узнал его.
- Да, отец... у человеческой души два таких состояния... Чикай бардо и чоньид бардо9. Первое состояние существования следует непосредственно за смертью, когда оглушенная душа осознаёт, с первой ослепительной вспышкой Божественного Света, что она мертва - но не смертна. Именно в этот момент решается судьба человеческой души. Страшась Света, она утрачивает его, и спускается в низшие миры страдания - до нового рождения на Земле... Другое состояние - Путь Осознанности, при правильном решении ведущий к великой награде - обретению Духовного Руководителя.
Учитель удивленно взглянул на меня, подошёл, положил руки на голову и пристально посмотрел в глаза. Я снова всё видел ясно - странное оцепенение ушло. Отец Рам-Чен воздел руки.
- Свет Мудрости озарил его... - благоговейно прошептал он, - Сынок, я рад, что принял тебя в ученики. Голос твоего Руководителя говорил через тебя. Хвала Святой Мудрости, наделившей тебя таким психическим даром. Ты можешь стать большим человеком, поистине святым ламой.
Он прислонился к скале и сосредоточил на мне взгляд. Странная волна бессознательности, захлестнувшая некоторое время назад, полностью рассеялась. Я поймал себя на том, что пытаюсь ответить на вопрос о двух состояниях бытия после смерти. Уже не помню, ответил ли?
Мастер снова воздел руки и произнес молитву: «Хвала тебе, Великая Мудрость, с первых шагов твой жрец стал твоим служителем. Вот, в великой силе и мудрости Ты позволяешь мне служить Тебе здесь, в этом уединении!...» Затем повернулся и возложил мне обе руки на голову.
- И ты, Тониса, начни в мире, вере и истине Путь Стрелы, который крут, ибо ведёт на Небо. Не смотри ни вправо, ни влево. Если пропасть разверзлась пред тобой, и одна нога уже сорвалась, смотри только вверх - всегда вверх. Всегда смотрящий в Небо никогда не дрогнет. Примкнув к духовной силе своего Руководителя, вознесёшься над бездной. А сейчас иди, сын мой, и пусть Небо защитит тебя в пути. Завтра жду в это же время.
Так прошел первый день предварительного обучения в пещере отшельника Рам-Чена. Да будет благословенна его память и прославлено имя Святой Мудрости вовеки за то, что предала мою судьбу в такие хорошие руки! Они держали меня крепко, эти руки, и мягко направляли мои неуверенные шаги...
С того дня весь год я приходил каждое утро, хотя приходилось карабкаться с рассвета до полудня, чтобы добраться до его скита. Мул не мог пройти по узким выступающим карнизам, и мне часто приходилось, с угрозой для жизни, висеть на скалах, отыскивая ногами надежную опору. Кроме того, отец Рам-Чен строго велел приходить только пешком. Да, он был очень ласков, но и строг. Особенно к моему телу, страшно напрягавшемся от непривычных смертельных упражнений. Ежедневные долгий путь и восхождение утомляли меня, но его это не особо трогало.
- День и ночь, холод и жара, каменное ложе и мягкая постель, страдание и счастье - равны для идущего с Богом, - утешал он, видя моё отчаяние.
И эту фразу он, вопреки своей привычке, повторял довольно часто. Я и сейчас в большом долгу перед ним. Без его мудрого, строгого и преданного руководства я не был бы успешен в монастыре. Ведь многие кандидаты в первый день испытаний потерпели неудачу. Строгая дисциплина отца Рам-Чена укрепила тело и душу. В дополнение к благодати Божией, наделившей меня необычными психическими способностями для достойного служения в этой жизни и после, учения старого отшельника до самой смерти помогали идти верхним путем...
Итак, не прошло двенадцати лун, как я научился большему, чем другие за срок вдвое дольше. Мы почти каждый день практиковали передачу мыслей. Согласно Рам-Чен Ламе, очищение ума - основа любой передачи мыслей. И для всех оно самое трудное. Мы сидели рядом, в темноте, сосредоточившись на блестящем металлическом шаре, на шнуре свисавшем с потолка пещеры. Спустя какое-то время я должен был рассказывать о мыслях и образах, увиденных в шаре. Он сравнивал их со своими и отмечал степень совпадения. Позже задача усложнилась, - я сидел молча на корточках, не глядя ни на что. Я направлял ум внутрь, со стороны наблюдая мысли и образы сознания. Потом рассказывал о них Мастеру, сравнивая с внушёнными им. Убедившись в хорошем качестве приёма, он постепенно увеличивал расстояние между нами. Я оставался в пещере, он садился снаружи на удалённую скалу. Вначале мы выполняли это упражнение только в новолуние или полнолуние, но несколько месяцев спустя - во все дни убывающей луны. Он был очень доволен мной, так как через полгода я мог получать его послания даже дома и приходить в пещеру в указанное время.
Но я не возгордился. Мастер настолько изгнал из меня остатки человеческого тщеславия, что родители с каждым днем все больше поражались моей утонченности. Отец одобрительно покачал головой и дал три одеяла для святого за то, что сделал из сына такого прекрасного человека. Одеяла из шкур киангов10 очень ценились, и я напрасно говорил, что Рам-Чен Лама не примет их. Отец настоял, чтобы я всё-таки взял их и, если Мастер откажется, тайно оставил в пещере. Поэтому я тащил тяжелые одеяла, в изнеможении взбираясь по горной тропе, ломая голову, как же убедить Учителя принять подарок.
Приближались холодные зимние дни, а вместе с ними и конец моего обучения, но он по-прежнему носил только нагольную ячью чубу. Худые руки не прикрывал, но на холод не жаловался. Он изгнал холод из тела древним методом возжжения внутреннего огня с помощью дыхательных упражнений и молитв. Как-то он и мне дал краткое наставление в этой технике, но я, вероятно, не был готов и мёрз, над чем он тихо посмеивался... Рам-Чен Лама сидел в удаленной пещере под перевалом Ванг-Ла11 в самую лютую стужу. Часто я видел его недвижно сидящим перед пещерой со скрещенными ногами, с взглядом, обращённым к высочайшим вершинам противоположной гряды. Его обнажённые руки, ноги и шея были так горячи, что снег вокруг таял. Однажды я пришел пораньше. Он только начал медитацию. Я прикоснулся к нему.
- Отец! Что ты делаешь здесь, на жутком холоде?- воскликнул я в ужасе. - Я думал, ты замёрз до смерти, сидя без движения!
Он посмотрел на меня с озорной улыбкой и сказал:
- Я согреваюсь, сынок. Но обещай больше не тревожить меня в таком состоянии, это опасно старым костям... Если ты прервешь поток Священного Огня, я действительно могу застыть от холода.
Я принёс на последний урок одеяла, уже зная, что зря. Однако робко сгрузил ношу со спины и расстелил перед ним.
- Отец прислал тебе, - сказал я, - и просит принять в знак смиренной благодарности за то, что ты сделал из меня человека.
Он медленно покачал головой и ответил:
- Так, так, Ти-Тониса, ты столько раз был здесь - и не узнал меня?.. Но мы не можем обидеть твоих родителей.
Он взял два драгоценных одеяла и позвал с собой. Я увидел пасшегося на широком каменном уступе, рядом с нашей тропой, дикого козла. Заслышав наши шаги, он испуганно навострил уши и приготовился к прыжку, когда отшельник крикнул.
- Цонг12!... -позвал старик. - Цонг, иди сюда!
Козёл выслушал с почти человеческим выражением в глазах, весело мекнул и поскакал вверх по крутому склону.
- А где же твоя жена? - спросил отец Рам-Чен.
Козёл — честное слово - мигом рванул вниз и, пока я приходил в себя от неожиданности, крутыми прыжками вернулся вместе с самкой. Рам-Чен Лама сложил вдвое одеяла и стянул ремнями.
- По крайней мере, вам не придется мерзнуть в эти зимние месяцы, бедные маленькие создания. А ты, - обратился он к ошарашенному мне, - ты лучше подумай, сынок, что дикий зверь - такое же создание Всевышнего, как и мы. Разница та, что Божественная благодать еще не коснулась его души, поэтому он бессознателен. По этой причине он вверен нашей заботе и попечению. Люби животных, Ти-Тониса. Они - твои младшие, беспомощные братья. Защищай их всю жизнь от издевательств плохих людей. И крутой верхний Путь Стрелы станет легче... Обещаешь, дитя мое?
Я смотрел на него и долго не мог ответить, - в горле застрял комок.
- Да. Да, отец, - наконец пробормотал я.
- Тогда возьми третье одеяло и храни всю жизнь. Вряд ли воспользуешься, оно тебе не понадобится. Но, встретив замерзающего человека или животное, укрой его в память обо мне… Сегодня урока не будет, сынок. Сегодня ты пришел в последний раз. Скоро отправишься в Великий Монастырь, где, скорее всего, будешь принят. Прошу, не забывай старого мастера, и, когда будешь посвящён в тайны путешествия сознания, иногда навещай и рассказывай о своей жизни...А сейчас, в последнее наставление перед великим путешествием, позволь рассказать две истории... Человек, перед началом земного странствия из-за падения, получил от Высшего Духа сундук с сокровищами. Он всё глубже погружался в материю, и сундук, всегда при нем, все больше ржавел и приходил в негодность. Наконец, он счёл сундук бесполезным и задвинул в угол. Теперь можешь вернуть сокровище - своё законное наследство - только верой. Ты должен верить, что в старом сундуке, который ты не пожелал открыть, тебе уготовано величайшее на Земле сокровище. Оно обретается любовью к другим и самоотречением. Встань перед нападающим, опустив голову, в глубине сердца зная, что факел жжёт руку зажегшего. И если осветишь его светом своей души, единственным твоим оружием, воинственная жестокость отступит перед сиянием и величием меча Света. Поэтому всех люби и не делай врагов.
Я стоял, опустив голову, переживая, что могу никогда его больше не увидеть.
- А теперь, прими последнее предупреждение. Ты сможешь по праву называться жрецом, только следуя Путём Истины. Истина принадлежит Святой Мудрости, и чтящий Истину тем чтит Бога. Поступки и мысли проверяй на соответствие Истине. Действие Истины обратно пропорционально действию арвы, Закона судьбы. Следуя путем Истины, освобождаешься от акхора, обязательного цикла перерождений. Идя путём Истины, не подпадаешь под Закон, - Истина защищает тебя.
- Как она защищает меня, Отец?- спросил я.
- На каждом шагу она перед тобой, как щит. При уклонении в сторону щит останется, где был, а ты выйдешь из-под его защиты. Поэтому крепко держи его и никогда не выпускай, иначе твои желания уведут тебя с пути. И помни, трудно вновь найти щит во тьме этого мира. Поэтому возьми его и, увидев перед собой, следуй за ним, ибо он - защита твоя от лжи... А теперь, можешь ли назвать, о Тониса, другое имя щита Истины?
- Вера!- ответил я без сомнений и встал на колени.
- Тогда - верь!- сказал он громко, в первый раз за все наши тихие уроки, и возложил руки мне на голову. - Верь, люби ближних, борись за Истину. Эти три заповеди, в сущности, едины. Да благословит тебя беспредельный свет, да охранит Святая Мудрость каждый твой шаг! Иди, сынок...
Не помню, как покинул пещеру, - великая печаль объяла сердце. Я полюбил старого Рам-Чен Ламу - возможно, больше отца, и мысль, что никогда не увижу его, была невыносима. Спотыкаясь, я побежал вниз по крутой тропинке, не смея оглянуться. Только у высокой крутой скалы остановился и обернулся. Он стоял вверху на тропе в лучах полуденного солнца. На небе собирались штормовые тучи, и, когда они заслонили солнце, необычный ореол окружил его седую голову. Он протянул ко мне руки и стоял неподвижно, как статуя. Сердце вздрогнуло, и я, пораженный, смотрел на его лицо. Затем простёрся и помолился за него. Когда встал, его святой образ исчез...
Почти полдня бежал я привычной дорогой, сердце болело в глубине существа. Не верилось, что никогда больше не увижу его доброго лица, не услышу его поучений. На полпути небо над Джомо-Лун-Гам потемнело, сумерки спустились в долину. Шёл ураган, и если бы я к тому времени не вышел на ведущую к дому тропу, попал бы в беду. Видимые вдали огни пастушьих шатров наполнили радостью, я ускорился. На душе полегчало. Тяжесть ушла, и стало стыдно, что несмотря на постоянные мысли о Рам-Чене Ламе, расставание с ним почти не причиняло боли. Странная особенность у меня — у других за долгую жизнь редко встречал— как бы грустно ни было покидать дом и расставаться, сердце страдает только до половины пути. Потом мысли о будущем и впечатления от новых мест переключают меня. Так и сейчас. Я думал о Великом Монастыре, в который скоро отправлюсь. Отец обещал, что, если я окончу обучение с честью, он с караваном выйдет как можно раньше, чтобы скорее прибыть в монастырь Тампол-Бо-Ри. Там он оплатит моё образование, и мы надолго простимся...
Поздним вечером я добрался до дома. От усталости еле держался на ногах. Я знал, что мать, как обычно, ждёт на большом дворе. Хорошо представлял её волнение, ведь она знала, что сегодня Рам-Чен Лама решит, достоин ли я Монастыря...
Войдя в каменные ворота, я окинул взглядом знакомый двор, освещённый выглянувшей из-за облаков луной. По трём сторонам стояли сараи, кладовые, конюшни и хижины слуг. Над воротами — наше жилище. Амбары в дальнем конце двора прижались к огромной складчатой скале, исчезавшей высоко в темноте. Мы не видели ее вершины и днём. Дикие козы и кианги иногда пересекали двор по широкой дуге, чтобы продолжить головокружительный путь по противоположному склону. Сколько раз я восхищался их смертельными прыжками, чудесным полетом над тридцатиметровым двором, гордой осанкой, с которой они, как бескрылые орлы, парили в воздухе. И когда я шагнул в ворота, над головой пролетели два кианга. Они бежали от бури в поисках укрытия на границе скал и равнины. Железные копыта гулко цокали о твёрдые скалы, когда огромными прыжками они прыгали через канавы с водой. Когда ещё я услышу знакомый стук их копыт? И когда увижу свой дом снова? В ответ в уме прозвучал немедленный ответ старого учителя: «Сынок, мы лишь странники на этой земле. Наша дом - небо, не земля. Куда бы ты ни шел, что бы ни делал, чувствуй себя бездомным странником. Прав оставивший близких и дом, чтобы жить без друга, жены или ребёнка...»
- Тониса, ты? - окликнула мать из темноты. - Слава Богу, ты пришёл! Буря надвигается, я волновалась за тебя. Входи, сынок.
Вся семья была в сборе. Торжественно сидели они возле канга, нашего очага, в праздничных одеждах. Отец - на корточках у огня, руки на коленях. При звуке наших шагов он быстро оглянулся. Драг-По, младший брат, украсил сапоги ячьей кожи цветными лентами, обычное его веселье играло в сощуренных миндалевидных глазах. Ручной бхарал13 лежал у ног, а мой кот прижался к шее дикой козы.
- Тониса сдал экзамен!- взволнованно воскликнула мама, когда мы вошли, потому что я уже рассказал ей самое главное во дворе. - Разве я тебе не говорила, яб? Разве не правда? Не Боги ли создали его жрецом?! Может, ты ещё сомневаешься? Или поверил, наконец, ламе с Ла-ри Ла? Тониса больше не вернётся в пещеру отшельника. Святой счёл его достойным Великого Монастыря. Благословил и сказал, что благодаря своим редким способностям он станет большим ламой. И что Дух будет говорить его устами - ведь так он сказал, сынок?
Драг-По удивленно уставился на меня блестящими глазами, на детском лице застыла улыбка. Должно быть, он уже считал меня полностью образованным ламой.
- Конечно, нет, мама, - ответил я, приветствуя отца глубоким поклоном. - Он сказал лишь, что Небеса наградили меня редкими дарами. Когда он задал мне решающий вопрос, я понял, что не могу ответить. Но потом меня охватило странное оцепенение, и, придя в себя, я узнал, что уже ответил. Так бывало очень часто, и на экзамене я всего лишь повторил внушённые ответы.
Мы с мамой устроились на толстой ячьей шкуре. Брат пробрался поближе ко мне, благоговейно следя за каждым движением.
- Понравились ли святому человеку одеяла? - спросил отец.
- Да-а… - ответил я, поперхнувшись от мысли, что цонг, укрытый одеялами, больше никогда не замёрзнет. Хорошо, догадался припрятать третье одеяло в коридоре.
Мать встала и сняла с огня глиняный чайник. Отрезала кусок кирпичного чая, бросила в кипящую воду, добавила горсть молотого ячменя, кусок масла, и размешала всё это мутовкой. Драг-По по-прежнему смотрел на меня, а я - на огонь, прислушиваясь в повисшей тишине к потрескиванию торфа. В пламени возникла седая голова и высокая фигура Отца Рам-Чена, точь-в-точь как когда он стоял и протягивал ко мне руки.
- Скажи, Тониса, - спросил брат, - ты научился искусству Быстрого Бега? Вчера в долине я встретил лунг-гом ламу. Он меня так поразил, что я весь день в себя не мог прийти. Он так быстро бежал, что ноги едва касались земли! Я спрятался и только из-под локтя осмелился взглянуть. Но он уже исчез... Скажи, отшельник научил тебя такому? Длинному скользящему шагу?
- Замолчи, глупый, - рассердилась мама, разливая чай. - Ты же не думаешь, что он уже всему научился? Чем же он будет заниматься в монастыре? - Тониса, пей чай — скорее! На улице очень холодно, а ты ещё весь потный. Зачем так торопился?
Я обеими руками взял горячую кружку и не ответил. Отцовское молчание беспокоило. Я думал, он обрадуется, что год учёбы закончился. В этот миг я посмотрел на маму и всё понял. Отец никогда не показывал чувств.
- Когда поедем, сынок? - спросил он, подняв голову, но по лицу было непонятно, рад он или расстроен.
- Когда захочешь, Отец... Спасибо за помощь в образовании. Без твоего любящего сердца я не смог бы осуществить главную мечту своей жизни. Обещаю быть лучшим жрецом, чем торговцем.
Отец поднял руку, чтобы остановить меня.
- Не говори так, сын. Ты бы стал очень хорошим проводником каравана. Никто не знает горных перевалов лучше тебя. Драг-По пойдёт по твоим стопам. Я счастлив, он светлый мальчик и может управлять своей жизнью.
Кот Симо забрался ко мне на колени, потёрся головой о руку и мурлыкнул. Потом раза два тоскливо мяукнул. Будто чувствовал, что нам недолго быть вместе. Неужели придется расстаться со всеми любимыми? «Счастлив, кто оставил близких ради одинокой жизни в уединении...» - услышал я в душе голос Мастера. - Любовь к созданиям Божиим - препятствие. Надо сбросить оковы этой любви ради любви ко всем существам!..»
- Готовься в путь, - сказал отец. - У тебя всего неделя. Тем временем я приготовлю дары монастырю. Твоё счастье, что мы не бедны, и тебе не будет стыдно за родителей. Монастырю нужна поддержка. Святые ламы молятся за нас высоко в горах, исцеляют в болезнях. Но кто может прожить одной молитвой? Я охотно дам всё, что смогу, доверяя первенца их попечению. Надеюсь, ты не посрамишь меня, сынок... - добавил он, скупо улыбнувшись. - Из нашего рода жрецов пока не было, но мы крепко сшиты. Высокие горы укрепили наши тела, а близость Богов - души. Ты должен пройти все испытания, ибо ты силен. Над твоей душой потрудился Отец Рам-Чен. Поэтому сможешь восходить со светлой душой и сильным сердцем. Смело ступай путём Богов, ведущим вверх. И, проходя узкими вратами, не забывай родителей.
Снаружи ревела буря, сотрясая ставни. Словно тысячи демонов сорвались с вершины Джомо-Лун-Гам, с дикими криками и визгами раскачивая крышу. Однако мы молча сидели на ячьей шкуре, безмолвно глядя на огонь...
Примечания
1. Утверждается, что таинственная страна Олмо Лунгринг ('ol-mo lung-rings) или Олмолинг ('ol-mo'i gling) входила в состав большего географического региона, расположенного к северо-западу от Тибета и носящего название Таджиг (stag-gzig, var. Rtag-gzigs) или Тагзик, Тазик. Это часть Центральной Азии, где в древние времена говорили на таких иранских языках, как авестийский и согдианский. В свете современных открытий, касающихся миграции индоарийских народов, регион может охватывать область от Алтая и Тянь-Шаня, включать территории традиционного расселения народа, до сих пор самоназываемого таджиками (точьик), то есть от Таджикистан, Афганистан, пограничные с Кыргызстаном и Узбекистаном области, и до, как минимум, центральных областей Ирана.
Олмо Лунгринг была первоисточником Юндрунг Бон, и в последующие времена мудрецы Тибета часто отправлялись туда в поисках этих драгоценных учений. Они отправлялись на северо-запад от горы Кайлас в Шанг-Шунге и проходили в два раза дальше, чем расстояние от Шигадзе в Центральном Тибете до Кайласа. Следуя географии, этот маршрут в точности привел бы их за Памир в Согдиану. Хотя никакие бонские путеводители по Олмо Лунгринг до наших дней не дошли, таковые существуют среди тибетских буддийских текстов - таких, как знаменитый "Shambhala'i lam-yig" третьего Панчен Ламы (Пал-ден Е-ше, dPal-ldan ye-shes, род. 1739). Вплоть до 1959 года бонцы еще отправлялись на поиски легендарной страны, хотя никто из них не возвращался назад: они проходили через врата в иной мир. Тем не менее, благочестивые Бонпо до сих пор молятся о перерождении в этой таинственной срединной стране.
В те времена Таджиг считался населенным "sTag-gzig hos rigs", то есть королевской расой (rgyal rigs) "Хос" или персов ("Ху" по-китайски). Но еще в более отдаленные времена народ Таджига принадлежал к линии преемственности "rGyal-bu 'thing-ge". А в "Ma-rgyud" находится история императора Таджига по имени Гьервер (Gyer-wer), правивший большей частью известного мира, в который входили Иран с Мидией, Согдиана (Хорезм), территория расселения юэ-чжи и их предков.
Доступ в Олмо Лунгринг может осуществляться через так называемый "путь стрелы" (mda1 lam), который был проложен Тонпа Шенрабом, когда он выпустил стрелу изнутри кольца высоких неприступных гор. Пробив их стену, стрела создала туннель или проход. Но найти эти врата - непростая задача даже для посвященных, потому что они скрыты крутыми ущельями, и мифические дикие животные стоят на страже у входа.
Существует старая бонская карта. В центре карты находится город или, может быть, дворец, замок, словом, населенный пункт под названием Бар-по-со-ргйад. Это одна из столиц Персидской монархии - Пасаргады (греч.), или Парсогард (перс.). Этот город в 550 г. до н.э. стал резиденцией двух первых царей Персии - Кира Великого и Камбиза. Дарий перенес свой престол в Персеполь, основанный в 522 г. до н.э. На нашей карте Пасаргады - исходная точка для локализации. К западу от него помечена страна Хос, совпадающая по фонетике и географическому местоположению с эламским городом Сузы (Шушун). Это название дожило до нашего времени в топониме Хузистан. К западу от Сузианы был расположен Вавилон, и он действительно помечен на нашей карте, равно как и "Страна Гья-лаг-од-ма", что расшифровывается как страна халдеев (Гья-лаг-од//калду//халдеи). В VII в. до н.э. халдеи, овладев Вавилоном, соперничали сначала с Ассирией и Мидией, а затем с Персией. Западнее помещались страна Пун, т.е. Финикия, и город Ланлин, который мы интерпретируем как Иерусалим. Из традиционной тибетской литературы известно, что это был главный город Палестины (Му-ле-стонг//Пелестем)
Перечисленные отождествления еще не позволяют уточнить хронологию составления карты, так как они были известны в течение всего первого тысячелетия до нашей эры. Однако следующий пункт, город Несендры в "Стране демонов, крадущих людей", где имеются гробницы-храмы, "серые, сияющие", - это Египет и его столица Александрия, построенная в 331 г. до н.э. Следовательно, наша карта была составлена в эллинистическую эпоху, хотя наверняка не эллинами. Установив это, мы легко интерпретируем несколько названий на восточной части карты, На восток от Пасаргад лежит страна Абадара, хорошо известная нам как Бактрия, расположенная в современном Северном Афганистане, На юго-восток от Бактрии показана "Черная долина страданий", т.е. пустыня Белуджистана. Дальше к югу помечено море, т.е. в данном случае это будет Аравийский и Персидский заливы, по которым проплыл флот Александра.
2. Примечание представляет собой выдержки из главы XVI “Хорпы и их страна» работы Ю.Н. Рериха «По тропам Срединной Азии»
Обширная горная местность севернее Нагчу в Тибете известна под названием Хор, а племена кочевников, населяющие ее, называются хорпами.
Границы обширной провинции хорошо обозначены. Линии границы обычно проходят вдоль горных хребтов, но во многих случаях племена хорпов пасут свой скот с обеих сторон от границы. Южная граница провинции проходит по горной цепи, в которой расположен перевал Тасангла (высотой 16570 футов).
Регион Хора – это страна, в которой чередуются покрытые травой холмы, долины с болотистой почвой и огромные снежные горные цепи, которые в большинстве тянутся с запада на восток. К востоку страна больше пересечена и своим ландшафтом, с узкими и глубокими разрезами долин, возвышающимися утесами, напоминает путешественнику периферийные области Восточного Тибета.
Главная географическая особенность – высокий обширнейший горный массив Тангла, водораздел между верхним течением рек Дричу (Янцзы), Дзачу (Меконга) и Нагчу (Салуина). Эти три великие реки Азии имеют свой источник в этом регионе.Район изобилует горячими серными источниками и подземными ключами с пресной водой. Ровные почвы долин покрыты разновидностью крупной осоки, которая предоставляет обильные пастбища стадам рогатого скота и овец.
Климат суровый и необычный, западные ветры проносятся через волнистые холмы и нагорья. Длинная и жестокая холодная зима в шесть месяцев замораживает страну и делает ее пустынной и негостеприимной.
Весна начинается только в конце апреля или в мае, когда реки вскрываются и земля, насыщенная талой водой, украшает луга свежей травой. За весной следует короткое лето в каких-нибудь два месяца. В этот период местность получает наибольшее количество осадков, которые выпадают с конца июля до конца августа. Ясные солнечные дни летом редки, и вершины гор скрыты плотными дождевыми тучами. Затем приходит прохладная и ясная осень с бодрящими безветренными днями и холодными, но ясными ночами – лучший сезон для путешествий по всей горной местности Тибета.
С географической точки зрения, такое поросшее травой нагорье простирается далеко до снежного массива Шанг-шунг канг-ри, который формирует южное основание Северного Тибетского нагорья.
В современном разговорном языке слово «Хор» представляет тибетское этническое название для кочевых племен смешанного происхождения, что жили между племенами панаг-голоков и чангпов в регионе Великих Озер. В них видна примесь иностранного происхождения, и мы легко распознаем монгольский, тюркский и даже тип Homo alpinus, последние, вероятно, соответствуют частичной смеси иранской и скифской крови. Они сохранили слабые воспоминания о своем отдаленном среднеазиатском происхождении...
Довольно странное различие наблюдается в языках. Хорпы с севера говорят на своем собственном диалекте, близко связанном с первобытным диалектом кочевников Тибета и тяжело понимаемом тибетцами из Лхасы. В недавней работе по тибетской фонологии я показал некоторые отличительные черты этих диалектов кочевников, их первобытные формы и много характерных особенностей, наиболее поразительные из которых – произношение некоторых приставок и звонкое произношение древних звонких согласных, которое стало глухим в современном центральном тибетском. В словаре хорский диалект также очень отличается от центрального тибетского. Поддиалект, на котором говорят хорпы на границах Нагчу, уже сильно насыщен центральным тибетским диалектом, и, хотя он потерял произношение большого количества приставок, все еще сохраняет звонкое произношение древних звонких согласных. В лексиконе он также ближе к центральному тибетскому языку. Появляется впечатление, что хорпы севернее хребта Тангла сохранили более чистый тип хорпов и что примесь иностранной нетибетской крови в них больше, чем в их соотечественниках на юге, которые стали полностью тибетцами.
Нынешнее состояние нашего знания не позволяет сделать вывод об этнических сходствах племен, кочевавших вдоль северной границы настоящего Тибета. Известный русский исследователь Тибета и Центральной Азии Пржевальский цитирует своего местного переводчика, который заявляет, что язык местных тибетцев севернее Нагчу (хорпов) подобен лхасскому и очень отличается от тибетского в области Коко-нора. Этот великий русский исследователь добавляет, что он был не в состоянии провести какие-либо лингвистические исследования во время пребывания на тибетской границе. Фактически хорский диалект северного Тангла имеет действительно большое количество поразительных подобий с диалектом панагов области Коко-нора и Ньяронгвов Северо-Восточного Тибета.
3.Чонгпа — слово не написано по-тибетски, идентифицировать не получилось. По смыслу - торговец, караванщик, купец, но поиск напрямую результатов не дал, а написано может быть разными способами.
4. Гьянак, Великая Восточная Империя, Царство Дракона — название Китая в буддистских текстах, на современном тибетском, и означает «Страна Нага». Наг — Дракон, Змей — владыка водной стихии и покровитель императорской власти в Китае, независимо от периода и династии. Считалось, что дракон движется всегда по прямой, что ведет к разрушению, и для противостояния ему крыши китайских храмов криволинейны, я бы за счет украшений, как и линии китайского искусства
5. Яб — отец по-тибетски
6. Лари-Ла — сегодня перевал в районе Ладакх-Занскар-Спити, близ тибетско-индийской границы. Тогда всё это был Бод-Юл.
7. Гьягар — по разным источникам, название Северной Индии и Шанг-Шунга. Разночтение, возможно, связано с разными периодами: с принятием буддизма память о Шанг-Шунге в основном была утеряна. Значение слова — либо «страна храмов», либо «страна городов» (то же, что Гардарика — название Руси среди скандинавов).
8. Если мать Тонисы обращается к мужу «яб» (отец), логично услышать от него «юм» (мать). Но употреблено «чам», и, поскольку написано не по-тибетски, идентифицировать трудно. Одно из возможных значений - «тихая, спокойная». Но, возможно, Ти-Тониса из области, где «п» заменяют на «ч», и тогда «пам». По крайней мере, без венгерских оригиналов не установить пока.
9. В буддистском тексте «Бардо тодрол» говорится о шести видах бардо, второй и третий — чикай бардо и чоньид бардо. Бардо момента смерти (тиб. 'chi kha'i bar do; здесь 'chi означает "смерть", а kha – "лицо", "рот", таким образом, 'chi kha – это момент смерти, процесс умирания) – это состояние, длящееся с момента начала умирания до момента отделения души от тела.
Прямо перед смертью органы чувств перестают работать, и это является признаком вхождения в бардо умирания. Сначала мы перестаём слышать, затем видеть, затем последовательно исчезают обоняние, вкус и осязание. После этого, пока мы ещё живы, тело начинает распадаться до четырёх фундаментальных элементов, или, другими словами, до четырёх главных элементов (тиб. 'byung ba chen po bzhi): до Земли, Воды, Огня и Ветра. С окончанием этого процесса наступает смерть.
Однако после смерти душа на короткое время остаётся в сердечном центре, пока происходит процесс ликвидации связей с этой жизнью. Для этого сверху спускается чистый белый свет (тиб. dkar lam – белый свет, белизна) Этот получаемый опыт также называется "Белизна". Данная белизна символизирует семя отца. Спускающийся чистый белый свет объясняется как белая бодхичитта, идущая от головного центра к сердечному центру. Затем из области пупа поднимается тёмно-красная энергия (тиб. dmar lam; здесь dmar – красный, кровь). Этот обязательный опыт также называется "Краснота". Данная краснота символизирует менструальную кровь матери, а чёрная примесь в тёмно-красном свете выражает мирские желаниячеловека. Как белый свет, так и тёмно-красная энергия впитываются в сердечный центр (дхарма-чакра, анахата-чакра). Таким образом, карма, относящаяся к физическому телу, распадается до первоначальных элементов.
Но помимо кармы, относящейся к генам, душа с рождения обладает кармой, созданной в прошлых жизнях, и она влияет на человека в течение этой жизни. В бардо момента смерти эта карма также распадается до фундаментальных элементов. Это последнее, через что необходимо пройти для перехода к следующему промежуточному состоянию. С Небес спускается путь из абсолютно чёрного света (тиб. nag lam – чёрный свет). Этот опыт также называется "Чернота". Чернота символизирует загрязнённую карму Мира Людей. Этот свет также впитывается сердечный центр.
Таким образом, когда вся карма человека распадается до фундаментальных элементов, связь с этим миром обрывается.
Ещё находясь в бардо момента смерти, душа увидит ослепительный прозрачный свет. Это ясный свет Дхарматы. Только практикующий высокого уровня способен объединиться с ним и войти в тот же момент в Мир Без Форм и обрести реализацию будды в измерении дхармакаи. Такой человек должен достичь совершенства в правильной практике до смерти. В абсолютном большинстве этот интенсивный прекрасный свет шокирует души, пугает их, вызывает кому, состояние полного отсутствия сознания. Когда же сознание возвращается к ним, они оказываются перед мирными или гневными божествами бардо. Или же они проскакивают бессознательно в следующее бардо – бардо становления.
Между тем, если сознание не теряется, но душа не способна объединиться с первым светом и таким образом войти в Мир Без Форм, через некоторое время начинает светить почти прозрачный серебристо белый свет. Если объединиться с этим вторым ясным светом, "впрыгнуть" в него, то сможешь перевоплотиться в Мире Форм и обрести реализацию будды в измерении самбхогакаи. Этот мир состоит из тончайших субстанций, пищей в нём является свет, одежда также сделана из света. Но для душ непрактикующих этот свет также очень ярок, и они пугаются. Чтобы войти в этот мир необходимы большие духовные заслуги.
Наконец, когда исчезает серебристо-белый свет, появляется ещё один ясный свет и освещает душу умершего. Он прекрасного красно-фиолетового цвета. Слившись с этим светом, душа перевоплотится в измерении нирманакаи. Существа, при жизни взрастившие в своей душе святую любовь из четырёх неизмеримых состояний, обладающие большой любовью ко всем живым существам, после смерти способны войти в этот свет. Центром этого измерения богов являются Небеса Тушита.
Бардо дхарматы (тиб. chos nyid bar do; здесь тиб. chos nyid; – сущность, неотъемлемая природа, истинная природа) – это промежуточное состояние истинной природы ума и явлений.
Сто мирных или гневных божеств бардо являются перед душой умершего в период бардо дхарматы. В "Бардо Тодрол" говорится, что все образы мирных или гневных божеств, а также радужный свет, проявляющиеся в это время, пустотны, нематериальны, возникают из собственного ума, из энергии собственного состояния знания. Поэтому не следует бояться ужасающих проявлений: "пустота не может разрушить пустоту". Необходимо правильно распознать в них проявление своей сущности и освободиться от страха и растерянности.
В наставлении говорится о том, что в это время должна делать душа умершего, чтобы достичь Освобождения в бардо дхарматы. О важности духовной практики в наставлении говорится:
"Итак, много или мало человек занимался практикой, в момент смерти он испытывает сильный страх, большую растерянность, а поэтому нет для него иного метода, чем "Освобождение [в бардо] путём слушания" (тиб. bar do thos grol). Тому же, у кого самый большой опыт, сразу после того, как сознание и тело расстанутся, явится путь дхарматы.
Те, кто в течение жизни узнал истинную природу собственного сознания и имел соответствующие переживания, будут очень сильны, когда воссияет ясный свет бардо момента смерти. Вот почему так важно при жизни заниматься практикой.
Кто при жизни созерцал тантрийские божества, используя прямой метод [завершения] или метод зарождения, тот очень силён, когда в бардо дхарматы появляются мирные и гневные видения.
Поэтому очень важно ещё при жизни хорошо упражнять ум в "Освобождении путём слушания"".
Далее в наставлении говорится, что достичь Освобождения в бардо дхарматы под силу лишь тем, "кто много практиковал, был хорошо знаком с Учением и длительно накапливал благие деяния".
Чоньид бардо длится до момента обретения психического тела бардо становления.
10. Кианг — млекопитающее семейства лошадиных, родич кулана. Имеет три подвида. Место обитания — весь гималайский регион, особенно Тибет
11. Ванг-Ла — идентифицировать не удалось.
12. Бхарал, голубой баран или нахур входит в семейство полорогих, род голубые бараны. Широко распространён по всему Тибетскому нагорью. Помимо Тибета живёт в высокогорных районах Китая, в северо-восточной части Пакистана, в горах на северо-западе Непала и на территории Индии, граничащей с Китаем. Нахуры чрезвычайно терпимы и к жаре, и к ветру, и к холоду. Держатся обычно недалеко от утёсов, в лесистую местность не входят. Живут в диапазоне от 1200 до 6000 метров над уровнем моря.
http://www.tepid.ru/bharal.html
Re: Барна Балог и венгерские медиаторы
Источник: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 256. Ти-Тониса Лама "Скалистая гора". pdf-стр. 46-62
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-256.pdf
ГЛАВА 2.
Спустя неделю мы вышли в Тампол-Бо-Ри. Дни пролетели, как во сне. Отец нагрузил тяжелыми вьюками десять мулов и трёх ослов, взял Драг-По и трёх слуг. В основном, в тюках были лекарственные травы, высоко ценимые в Великой Восточной Империи, и шкуры дри.. Отец выбрал круговой маршрут, чтобы, доставив меня в Великий Монастырь, пойти к пограничным городам Гьянака, Империи Дракона, населённой народом Дракона. Однажды я ходил туда: несколько месяцев дождей и холода, опасных перевалов, смертельной усталости. После таких путешествий отец богател, привозя шёлк, который делали только бледные узкоглазые гьянакцы.
По обычаю нашей страны, молодого ламу провожали в монастырь все родственники, но у нас их не было, поэтому мы отправились одни - мать со служанками осталась править домом. Прощание было тяжким; не знаю, как мне удалось оторваться от нее. Долго ещё я видел и чувствовал её глаза, словно мы связаны невидимой лентой. Эта невидимая связь наших сердец, я чувствовал, продлится до дня моей смерти, да и после не разорвётся...
Мы шли чудесной, дикой, живописной местностью, красоты которой я сначала почти не воспринимал. Грустно шагал, ведя в поводу мула узкими опасными тропами; механически переставлял ноги, духом пребывая дома. Однако произошло то, что уже не раз бывало. С полпути полегчало, боль разлуки утихла. В предчувствии будущего я смотрел вперёд, не оборачиваясь.
Мы взбирались на небесные скалы, всё выше и дальше на север, наконец, достигнув склона Джомо-Лун-Гама. За время путешествий я привык к своей высокогорной местности, и она меня особо не интересовала, но здесь всё было иначе. Такие высокие горы, слышал я от отца, есть только западнее нашего края, где я не бывал. Кангчен-Дзо-На и Джомо-Канг-Кар были выше Ти-се на северо-западе. Южный склон Владычицы Белого Снега в стране монпа1 в Кхаче-Юле2 был практически безлюден, поэтому там было много монастырей. Мы приближались к Кангчен-Дзо-На, и окрестности выглядели очень сурово. Недаром монастырь Горная Твердыня, самый большой в Бод-Юле, был построен в юго-восточных горах: из-за недоступности мало кто мог пройти.
Уже шесть дней мы поднимались все выше по непроходимым горным тропам, таким узким, что шли шаг в шаг, ведя животных в середине. Передний вёл в поводу, задний держался за хвост. Над тхурламе3 с тридцатиметровым обрывом мой мул, дрожа, остановился и пошёл только из-под палки. Отец срывался дважды, и лишь быстро брошенная верёвка проводника спасала ему жизнь. Мы взбирались в гору по узким скальным выступам и изрезанным крутым склонам, потом снова спускались во тьму глубоких ущелий, переходили бурные опасные реки. Скалы терялись в тумане, в вышине грудились облака, а в пропасти слева всю дорогу был виден ледник. Нам пришлось напрячь всю волю, чтобы не дать чудовищно притягательным силам каньона затянуть нас. Так, с величайшими трудностями, мы поднимались все выше и выше по скалистым склонам, следуя извилистой тропой.
Утром восьмого дня открылась долина, и показалась огромная гора, рядом с которой даже наш Джомо-Лун-Гам казался пустяком. Под нами ущелье, с обеих сторон уходят в небо отвесные стены, а впереди - Древнейшая из Гор. Так, во всяком случае, назвал её проводник Дзонг-Се, уже бывавший здесь и считавший, что другой такой высокой горы нет на Земле. Ежедневно он дважды останавливался и строил каменные тхойоры4, чтобы уважить горных и водных духов, которых, - в этом он был убеждён, - здесь полно. По его словам, здесь следовало идти предельно осторожно и со святыми мыслями, ибо ме-па и срин-по5 читали мысли плохого человека и, если им не нравились, сбрасывали в бездну. Но святых лам, каким я хотел стать, и людей высокой жизни, они не трогали. Дсонг-Се смотрел на меня благоговейно, узнав, что я иду в самый большой монастырь Бод-Юла. То, что мы жили на юго-востоке, и у меня не было выбора, кроме как просить о приёме в Тампол-Бо-Ри, казалось, было знаком Высшей Мудрости. На самом деле, сюда попасть труднее всего, но вариантов не было, и пришлось смириться с обстоятельствами.
Скрытая в облаках вершина весь день была перед нами, но приблизилась только на следующий день. Карниз спускался вдоль стены, и, круто изгибаясь, словно природный мост, вывел нас сбоку от Кангчен-Дзо-На. Поздней ночью в свете полной луны мы спустились на перевал, но воздух был так разрежен, а идти по обледенелым и заснеженным тропам, полным кхачар6, так трудно, что пришлось разбить лагерь. На третье утро погода, наконец, прояснилась, и в ярком солнечном свете гигант Тампол-Бо-Ри воссиял во всей славе. Монастырь стоял в окружении высочайших вершин Рибога7. Задыхаясь, мы остановились насладиться чудесным зрелищем. Примерно в трёхстах метрах над нами - громадный монастырь со сверкающими белыми стенами, будто птичье гнездо, приник к широким уступам второго перевала. Даже издали поражали его гигантские размеры. Сотни и сотни высоких бастионов, террас, прямоугольных башен и самых разнообразных сооружений вокруг нижнего пика в мерцающем утреннем свете казались крепостными стенами. Мощная каменная стена заканчивалась на небольшом плато, к которому вела наша тропа. Караванщик и ещё двое бросились на землю и припали к ней лбами. Увидев, как я встал на колени, опустился и отец. Волшебная вершина в белых облаках, окружённая высокими монастырскими стенами, сиявшими в солнечных лучах, снизу смотрелась ошеломляюще, неизбежно наполняя странника почтением и благоговением. Мы двинулись, через некоторое время тропа привела к перекрёстку, и мы в изумлении увидели два спускавшихся с противоположного склона каравана. Первый, всего из нескольких яков, уже достиг небольшого плато у подножия монастыря, на котором мы недавно останавливались. Другой ещё спускался по крутой тропе к лар-ца8; я насчитал минимум пятьдесят вьючных животных и целый отряд эскорта. В своих торговых путешествиях даже отец никогда не видел такого большого каравана. Странно, ведь несколько недель мы не встречали ни души, но теперь местность словно ожила... Однако не было времени размышлять, и скоро мы вышли к широким каменным воротам Великого Монастыря. Его не зря называли Горной Твердыней - нависшие над нами грозные стены, казалось, вырастали из скал. Но запрокинув головы, мы увидели вершину далеко за пределами монастыря.
Проведя своих животных через большие открытые ворота, мы вышли на широкий двор в форме полумесяца, закрытый со всех сторон и, как я увидел позже, представлявший собой полость в скале. Один его конец был застроен и полностью покрыт крышей, другой - свободен и освещался солнцем.
Во дворе было не менее сотни человек разных рангов. Одни разгружали мулов перед конюшнями в конце полумесяца, другие, сидя на корточках на шкурах или одеялах на земле, торопливо поглощали утреннюю еду или варили чай. Как мы узнали позже, помимо двора, людям разрешалось входить только в большой вестибюль в цокольном этаже. Не было исключения из этого правила: даже богатые и знатные получали в лучшем случае маленькие одинаковые клетушки, высеченные в камне. Останавливаясь надолго, они могли уютно разместиться в них вместе с имуществом. Мы тоже разгрузили мулов в тихом уголке у ворот и беспомощно озирались.
- Вот мы и пришли, сынок, - тихо сказал отец, - и что теперь делать? Я даже не знаю, где тут вход и к кому обратиться в этом святом месте.
Я сам был так взволнован, что не вымолвил ни слова. Сознание достигнутой цели и грандиозный вид монастыря, превзошедший все ожидания, лишили меня дара речи и последних сил. Я растерянно оглядывался. Несколько человек в сопровождении двух лам в красно-коричневых одеяниях направились к другим воротам в дальнем конце двора.
Отец обратился к похожему на торговца мужчине, попросив показать нам дорогу. Тот ответил, что третий раз здесь, привозит в монастырь травы. Большинство посетителей приходили ради предсказаний будущего или излечения от разных болезней. Ворота напротив, сказал он, ведут в зал, в многочисленных комнатках правого крыла которого сидели мо-па, ламы-предсказатели, а в комнатах левого крыла - целители-магнетизёры. Узнав, с чем пришли мы, он посмотрел на меня с таким уважением, что я со стыда готов был спрятать лицо за спину мула.
- Значит, вы не паломники и не искатели удачи, господин?- спросил он вежливо. - Им всем нужны всего лишь никор-па. Но вы привели сына к тод-па9... Большое дело! Поистине большое дело!...
Добрый человек был так тронут, что впоследствии едва осмеливался заговорить с нами.
У входа в вестибюль толпилось столько народу, что мы не дерзнули войти. Вдруг на одной из верхних террас протрубили в раковину, и толпа практически застыла. Люди смотрели направо, налево и вниз в ущелье, гадая, что бы это значило. Внезапно в противоположном конце полумесяца появилась группа воинов-лам в меховых шапках, в плащах из шкур кианга. Они прошли сквозь ряды почтительно расступившихся паломников и посетителей. Затем построились в линию у ворот. Все изумлённо посмотрели туда и вскоре увидели, что великолепный караван, только недавно взошедший на нижний перевал, приближается по широкой дороге, окружавшей монастырь. Воины-ламы ввели караван, резкий звук раковин вновь пронзил утренний воздух. Ламы пошли впереди, следом — вооруженная охрана чужеземного каравана, желтокожие воины с длинными висячими усами, в деревянных доспехах, с луками и копьями. За ними - множество гружёных мулов и караванщиков. Толпа колыхнулась и откатилась назад.
Торговец тихо сказал, повернувшись к нам:
- Кажется, повезло. Будет что посмотреть! Прибыл большой человек из Гьянак-Юла!
- Из Империи Дракона? - переспросил отец. - Да, похоже, это плосконосые. Я их знаю. Не раз бывал в их стране по торговым делам. Но редко знатные господа в паланкинах приходят сюда! Ну, скажу я вам, слугам дожно быть тяжело нести его в гору на Лайгьен!
Толпа возбужденно заговорила и подалась вперед, но снова отпрянула назад от свирепого вида солдат. Я стоял впереди, так как еще не привязал своего мула в конюшне, держал его за недоуздок и смотрел на великолепную процессию.
Такого я еще в жизни не видел! На продолговатой резной платформе стоял маленький трон, и на нем, на великолепных цветных коврах, сидел незнакомец. Четыре шеста лежали на плечах слуг. Богато украшенный шёлковый зонтик защищал знатного господина — скорее от снега, чем от солнца, столь редкого здесь. Глава лам-воинов шел сбоку, изредка обмениваясь с Гьянак-па любезностями.
- И часто такие сиятельные персоны бывают здесь?- прошептал отец.
- Насколько я знаю, довольно часто, - ответил торговец. - Но такую великолепную процессию я видел лишь раз, два года назад, когда в монастырь прибыл посланник Империи Солнца из-за Великой Воды.
- Что за империя? - спросил отец. - Никогда не слышал.
- Она далеко за Великой Водой, в южной части мира. Её называют Кхем, если я правильно запомнил, правит там Пхе-Рао, которого народ почитает как Бога. Ну, скажу я вам, очень посол замёрз, напрасно кутался в меховую чубу. Даже лицо посинело от холода. Чему тут удивляться, они ведь не привыкли к нашим суровым горам.
Услышав об этой таинственной южной стране, я забыл о вельможе из Гьянака, сидевшем на троне так прямо, будто меч проглотил. Меня охватило необычное возбуждение, словно я уже слышал о ней. Пришло странное оцепенение, которое отец Рам-Чен называл даром Богов. В таких случаях я забывал, где нахожусь, окружающее словно исчезало, я смотрел сквозь него, устремив незрячий взгляд в пустоту.
В такое сонное состояние я и впал - двор и монастырь словно отодвинула невидимая рука. Вместо хмурой погоды надо мной засияло солнце, сверкавшее так, как никогда не видел. Я - на ступенях огромного храма с мраморными колоннами, среди странных босоногих людей в ярких цветных одеждах. В дальнем конце большого белого зала, довольно далеко от меня, на сверкающем троне сидел роскошно одетый правитель. Вокруг - нарядная знать, огромный раб обмахивал его большим пером. Вдали, на широком желтом плато, я увидел странный каменный холм, напоминавший пирамиду, а еще дальше - Существо, наполовину Льва, наполовину Женщину.
Передо мной, в компании семи лам, шёл красивый лама в тонкой одежде. Как эти ламы попали в тот странный мир, размышлял я, и что здесь делаю я? Я хотел заговорить с соотечественниками и только шевельнул губами, как тело задрожало, и я вернулся в него. Я увидел двор с возбужденной толпой, марширующих солдат из Гьянака, и услышал тихий гул голосов. Отец с торговцем стояли там же, в нескольких шагах. Они не заметили моего странного состояния. Я ещё был под сильным впечатлением от видения, так что не мог пошевелиться и смотрел как бы в пространство рассеянным взглядом. И с удивлением заметил, что заступил правой ногой вперёд, как бы застыв в движении перед обращением к ламе из видения.
И тогда случилось страшное. Караван вельможи уже прошел меня и почти скрылся за маленькими воротами вестибюля, когда солдат арьергарда споткнулся о мою ногу и упал. От страха я потерял дар речи и застыл, как статуя. Даже забыл убрать ногу. Так мы и стояли - то есть, стоял я, а солдат растянулся весь рост, с жуткой руганью собираясь вскочить. Люди рядом, остолбенев, смотрели на нас, и отец с торговцем тоже.
- О Господи, - воскликнул отец, - что ж ты наделал, сынок?
Торговец не проронил ни слова, в отчаянии закатив глаза.
Так я впервые переступил порог Твердыни Гор. Таким стал мой первый поступок. Опростоволосившийся храбрец из Империи Дракона, наконец, вскочил - и лучше бы земля поглотила меня. Он излил на меня такой поток проклятий на певучей тарабарщине, - счастье, что я ничего не понял. Я неловко попытался извиниться и несколько раз поклонился, вспомнив слова мастера о необходимости встречать нападающего врага в доспехе учтивости. Однако теория с первого раза не прошла проверки практикой. Солдат выхватил меч и прыгнул на меня. Я не знал, как правильно вести себя по учению старого бона. Ждать смерти как беспомощная жертва или бороться за жизнь? Я быстро взглянул на отца и увидел его отчаяние. Я также увидел, что он так далеко, что не поможет при всём желании. Но я был мускулистым парнем, на горных тропах ноги стали каменными. Упражнения в пещере отшельника сделали и руки столь же твердыми. И потом, я ведь не жрец пока, не принимал обетов. Всё молнией сверкнуло в уме, и я решил не дать себя убить. Иначе как сбудется пророчество ламы из Ла-Ри Ла и отца Рам-Чена о моём великом будущем?
Не имея сабли, я прыгнул вперед и ударил каменным ребром ладони по руке с мечом. У меня был большой опыт: так я дома глушил овец перед тем как слуги резали их. Я не выносил мысли об их страданиях. Ребро правой ладони стало таким твёрдым и мозолистым, что меч с громким звоном упал на камни. Краем глаза я увидел, что все смотрят на меня. А также, что два плосконосых солдата у вестибюля, увидев всё, бросились на помощь товарищу. Нападавший на своём языке, ощупывая запястье, что-то крикнул товарищам. Потом схватил левой рукой меч с земли и снова прыгнул на меня. Одновременно двое напали справа и слева. Отец, было, кинулся на помощь, но второй солдат сильным ударом в грудь впечатал его в колонну. Торговец спрятался, его не было видно.
Я решил, если уж суждено умереть, хоть успею перерезать горло посмевшему ударить отца... Но вдруг - сзади раздался громкий крик, такой пронзительный и резкий, что все одновременно обернулись. Краем глаза я заметил, что солдаты обернулись тоже. От ворот шёл крепкий широкоплечий лама. В нескольких шагах от нас остановился. Никогда не видел подобного лица. Светлее наших, такое же скуластое и сухое. Но глаза! От них исходила такая сила, что я, зачарованный, встал как вкопанный, - в отличие от, в основном, темных глаз лам Бод-Юла, они сверкали сине-зелёным цветом, подобным молнии.
- Oи!- крикнул он снова, - что здесь происходит?
Словно освобождённые вопросом от чар, солдаты с дикими проклятиями указали на меня пальцами и снова подняли мечи. Захотелось закрыть глаза, воля к борьбе покинула меня. Но глаз невозможно было отвести от молодого ламы, быстро вставшего между мной и солдатами. Краем глаза я видел поднятые мечи, сверкавшие в лучах солнца. Я подумал о матери и решил показать уважаемому жрецу, как умирает дворянский сын Бод-Юла. Однако произошло необычное. Лама поднял правую руку и выпрямил пальцы в направлении солдат. Синие глаза сверкнули странным огнем и неестественно расширились.
- Ра-да, - прошептал он, и я подумал, что он зовет кого-то на помощь. В следующее мгновение огонь вырвался из глаз, вытянутая рука опустилась по широкой дуге. При этом движении трое солдат, как поражённые молнией, рухнули на землю и замерли. Толпа, подошедшая было ближе, резко отпрянула.
- Яма-тсан-мо10!- зашептал народ сдавленно. - Чудо!... Чудо!...
Я начал выходить из ступора. Низко поклонился спасителю. Отец стоял рядом, сжимая мои руки, не в силах поверить, что я ещё жив. Лама подошёл вплотную и с улыбкой спросил:
- Что случилось, сын мой?
Когда я поднял на него глаза, собираясь ответить, чуть не вскрикнул от изумления. Откуда я знал эти сине-зелёные глаза, этот широкий лоб? Из видения — в солнцем залитой стране.
- Меж белых колонн, - прошептал я, и жрец с добрым лицом удивленно посмотрел на меня.
- О чём ты, дитя моё? Я спросил, что случилось, что эти чужеземные солдаты осмелились напасть на тебя на святой монастырской земле?
Я ни слова не мог сказать, за меня ответил отец.
- Мы стояли здесь, досточтимый господин, ждали разрешения войти. Я Миргон, торговец из Зондока, дворянин. Привез сына в Великий Монастырь, чтобы его приняли вы, лучшие служители Всевышнего. Хочу, чтобы он шёл путём Духа... Но тут через двор прошёл господин из Гьянака с караваном и охраной. Последний солдат споткнулся о ногу моего зазевавшегося сына и, - простите за выражение, Отец, - растянулся как лягушка...
- Да, как лягушка, - эхом отозвался Бог весть откуда возникший торговец. - И тогда, господин, тот схватил меч и напал на храбреца. Но парень не сдался, - нет, господин - он ударил его по руке...
- Именно так и было, господин, - подхватил отец. - Солдат поднял меч, два товарища кинулись ему на помощь... Кабы не вы, я бы потерял своего первенца. Пожалуйста, примите глубокую сердечную благодарность, да благословит Бог ваши дела!...
Синеглазый лама, словно не слушая, неотрывно смотрел на меня.
- Итак, - сказал он глубоким звучным голосом, отзывавшимся в моём сердце, - хоть целыми днями слушай. - Итак, ты хочешь стать ламой, да? Дело хорошее. И решение достойное. Как тебя зовут?
- Меня зовут Ти-Тониса, - смущенно ответил я и опустил взгляд, остановив его на трёх недвижных солдатах. Наконец, я посмотрел на ламу. - Спасибо, что спасли мне жизнь, Отец, но прошу вас обратить внимание на беспомощных воинов... Может, они ещё живы, им можно помочь... Я-то - никто, а они из охраны большого господина, который может наказать нас...
Лама задержал на мне взгляд, по лицу скользнула улыбка.
- Вижу, у тебя доброе сердце, Ти-Тониса. Не тревожься. Ничего страшного.
Сказав так, он подошел к трём неподвижным фигурам и склонился над ними. Столпившиеся паломники и торговцы, наблюдавшие сцену со стены, не смели приблизиться. Мой спаситель вытянул правую руку со слегка сжатыми пальцами и провел ею вдоль тела солдата от лба до поясницы. Потом повторил с двумя другими. Мгновенно воины сели, словно марионетки, потерли виски и стали глупо озираться.
Мы стояли, завороженные сценой. Солдаты, увидев внушающего почтение жреца, приветственно вскинули мечи. Лама что-то спросил у них на беглом гьянакском, они недоуменно посмотрели на него и снова потерли головы. Наконец, самый высокий жалобно сказал что-то.
- Лама спросил их, - перевел торговец, понимавший язык Небесного Царства, - почему они лежат посреди двора? Солдат ответил, что от разреженного горного воздуха закружились головы.
Лама взмахнул рукой, и три гьянакца с поклонами и извинениями побежали ко входу в приемную, где уже давно скрылась свита. Он поднял взгляд и дружелюбно оглядел нас. Послышался облегченный вздох возбуждённой толпы - словно жизнь моментально вернулась в неё. Люди и животные продолжили прерванные движения.
Жрец в коричневом одеянии посмотрел на меня.
- Мне надо идти, Тониса, но скоро я пришлю своего товарища. Он проводит тебя и покажет чин-тан-ньен. Попрощайся с отцом, ты его долго не увидишь. Он может оставаться с караваном сколько пожелает...
Жрец повернулся и направился к монастырю, но затем, словно вспомнив что-то, развернулся и снова подошел.
- Скажи, сын, что ты говорил о белых колоннах, среди которых впервые увидел меня?
- Не знаю, Отец, говорил ли я подобное, - смущенно ответил я. - В таких случаях я нахожусь в особом состоянии ума. Моментально каменею, затем всё исчезает. Когда мы стояли тут, это странное оцепенение опять охватило меня, и я увидел сияющее здание с белыми колоннами на южной равнине, где не было гор, а вокруг странные люди в забавных одеждах... Вы тоже были там, и я вскрикнул, когда увидел вас снова, спасшим мне жизнь…
Он положил левую руку мне на голову, большим и средним пальцами правой осторожно приподнял мои веки и заглянул в глаза.
- Странно... - пробормотал он, - действительно, необычный дар. Я хорошо позабочусь о тебе, арау...
Жрец развернулся на пятках и широкими шагами пошёл к приемной. Я стоял неподвижно, очарованный силой, излучаемой этим благородным существом. Какой сверхъестественной силой владеет этот молодой жрец, если солдаты пали на землю по мановению его руки и всё забыли?
- Мой господин, - инстинктивно крикнул я, пробиваясь сквозь заполнившую двор толпу, и побежал следом, словно забыв что-то важное, от которого зависело блаженство моей жизни. - Мой господин! Ваше имя!... Чтобы я знал своего спасителя и поминал в молитвах!
Ласково улыбаясь, он взглянул на меня и ответил мягким мелодичным голосом, до сих пор звенящим в моих ушах:
- Лхалу Лама…
Примечания
1. Монпа — тибето-бирманский народ Восточных Гималаев. С 500 г до н.э. имели свои королевства, до этого, судя по тексту Ти-Тонисы, были одним из народов Бод-Юла.
2. Кхаче-Юл — страна мусульман, Кашмир. Первые попавшие в Тибет мусульмане были кашмирцами. Конечно, это произошло минимум через 1500 лет после описываемого периода, и Ти-Тониса употребляет современное название региона.
3. Тхурлам — дорога, спускающаяся с горы.
4. Тхойор — положенные друг на друга небольшие камни, в разных районах Азии называются по-разному и являются алтарями.
5. Ме-па — духи огненной (ме-огонь) природы, способные вредить человеку. Срин-по (срин — черви) — в тибетской медицине общее название болезнетворных вредоносных существ — от гельминтов до вирусов и грибов. Но, поскольку медицина вышла из религии, изначально срин-по — класс вредоносных духов, чьё дыхание и выделения порождают на физическом плане все эти вредоносные организмы. Считается, что поражают только людей, развивших в себе чрезмерные отрицательные качества - не обязательно прямо порицаемые обществом, но нарушающие равновесие и открывающие доступ срин-по.
6. кхачар — идентифицировать не удалось. По смыслу — опасности (замаскированные провалы? скользкие наросты?) на горных путях
7. Рибог — ри-бо — гора, ри-бо-(гн)гам-чан — Снежная Гора -название горы Ти-се (Кайласа), ри-бо-ч(х)е — Великий Монастырь — название монастыря в Сикане. В данном контексте — монастырь стоял в окружении высочайших горных вершин. Хотя логичнее, если бы Рибог был названием конкретной горной гряды Гималаев, но такого значения найти не удалось.
8. лар-ца — ла-(р)це — верхняя точка горного перевала.
9. никор-па — те, кто внутри круга рождений (не вышел из него), либо те, чьи знания касаются только круга земной жизни, и слог «ни» даёт многократное усиление смысла, вроде «архи-»; (г)тод-па — отдавать и получать, обучать, направляться, стремиться и др.. Смысл — вам нужно не к предсказателям, а к учителям. Либо — вы не за предсказанием, а за обучением.
10. яма-тсан-мо - яма-цхан (мо) — удивительно, чудо.
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-256.pdf
ГЛАВА 2.
Спустя неделю мы вышли в Тампол-Бо-Ри. Дни пролетели, как во сне. Отец нагрузил тяжелыми вьюками десять мулов и трёх ослов, взял Драг-По и трёх слуг. В основном, в тюках были лекарственные травы, высоко ценимые в Великой Восточной Империи, и шкуры дри.. Отец выбрал круговой маршрут, чтобы, доставив меня в Великий Монастырь, пойти к пограничным городам Гьянака, Империи Дракона, населённой народом Дракона. Однажды я ходил туда: несколько месяцев дождей и холода, опасных перевалов, смертельной усталости. После таких путешествий отец богател, привозя шёлк, который делали только бледные узкоглазые гьянакцы.
По обычаю нашей страны, молодого ламу провожали в монастырь все родственники, но у нас их не было, поэтому мы отправились одни - мать со служанками осталась править домом. Прощание было тяжким; не знаю, как мне удалось оторваться от нее. Долго ещё я видел и чувствовал её глаза, словно мы связаны невидимой лентой. Эта невидимая связь наших сердец, я чувствовал, продлится до дня моей смерти, да и после не разорвётся...
Мы шли чудесной, дикой, живописной местностью, красоты которой я сначала почти не воспринимал. Грустно шагал, ведя в поводу мула узкими опасными тропами; механически переставлял ноги, духом пребывая дома. Однако произошло то, что уже не раз бывало. С полпути полегчало, боль разлуки утихла. В предчувствии будущего я смотрел вперёд, не оборачиваясь.
Мы взбирались на небесные скалы, всё выше и дальше на север, наконец, достигнув склона Джомо-Лун-Гама. За время путешествий я привык к своей высокогорной местности, и она меня особо не интересовала, но здесь всё было иначе. Такие высокие горы, слышал я от отца, есть только западнее нашего края, где я не бывал. Кангчен-Дзо-На и Джомо-Канг-Кар были выше Ти-се на северо-западе. Южный склон Владычицы Белого Снега в стране монпа1 в Кхаче-Юле2 был практически безлюден, поэтому там было много монастырей. Мы приближались к Кангчен-Дзо-На, и окрестности выглядели очень сурово. Недаром монастырь Горная Твердыня, самый большой в Бод-Юле, был построен в юго-восточных горах: из-за недоступности мало кто мог пройти.
Уже шесть дней мы поднимались все выше по непроходимым горным тропам, таким узким, что шли шаг в шаг, ведя животных в середине. Передний вёл в поводу, задний держался за хвост. Над тхурламе3 с тридцатиметровым обрывом мой мул, дрожа, остановился и пошёл только из-под палки. Отец срывался дважды, и лишь быстро брошенная верёвка проводника спасала ему жизнь. Мы взбирались в гору по узким скальным выступам и изрезанным крутым склонам, потом снова спускались во тьму глубоких ущелий, переходили бурные опасные реки. Скалы терялись в тумане, в вышине грудились облака, а в пропасти слева всю дорогу был виден ледник. Нам пришлось напрячь всю волю, чтобы не дать чудовищно притягательным силам каньона затянуть нас. Так, с величайшими трудностями, мы поднимались все выше и выше по скалистым склонам, следуя извилистой тропой.
Утром восьмого дня открылась долина, и показалась огромная гора, рядом с которой даже наш Джомо-Лун-Гам казался пустяком. Под нами ущелье, с обеих сторон уходят в небо отвесные стены, а впереди - Древнейшая из Гор. Так, во всяком случае, назвал её проводник Дзонг-Се, уже бывавший здесь и считавший, что другой такой высокой горы нет на Земле. Ежедневно он дважды останавливался и строил каменные тхойоры4, чтобы уважить горных и водных духов, которых, - в этом он был убеждён, - здесь полно. По его словам, здесь следовало идти предельно осторожно и со святыми мыслями, ибо ме-па и срин-по5 читали мысли плохого человека и, если им не нравились, сбрасывали в бездну. Но святых лам, каким я хотел стать, и людей высокой жизни, они не трогали. Дсонг-Се смотрел на меня благоговейно, узнав, что я иду в самый большой монастырь Бод-Юла. То, что мы жили на юго-востоке, и у меня не было выбора, кроме как просить о приёме в Тампол-Бо-Ри, казалось, было знаком Высшей Мудрости. На самом деле, сюда попасть труднее всего, но вариантов не было, и пришлось смириться с обстоятельствами.
Скрытая в облаках вершина весь день была перед нами, но приблизилась только на следующий день. Карниз спускался вдоль стены, и, круто изгибаясь, словно природный мост, вывел нас сбоку от Кангчен-Дзо-На. Поздней ночью в свете полной луны мы спустились на перевал, но воздух был так разрежен, а идти по обледенелым и заснеженным тропам, полным кхачар6, так трудно, что пришлось разбить лагерь. На третье утро погода, наконец, прояснилась, и в ярком солнечном свете гигант Тампол-Бо-Ри воссиял во всей славе. Монастырь стоял в окружении высочайших вершин Рибога7. Задыхаясь, мы остановились насладиться чудесным зрелищем. Примерно в трёхстах метрах над нами - громадный монастырь со сверкающими белыми стенами, будто птичье гнездо, приник к широким уступам второго перевала. Даже издали поражали его гигантские размеры. Сотни и сотни высоких бастионов, террас, прямоугольных башен и самых разнообразных сооружений вокруг нижнего пика в мерцающем утреннем свете казались крепостными стенами. Мощная каменная стена заканчивалась на небольшом плато, к которому вела наша тропа. Караванщик и ещё двое бросились на землю и припали к ней лбами. Увидев, как я встал на колени, опустился и отец. Волшебная вершина в белых облаках, окружённая высокими монастырскими стенами, сиявшими в солнечных лучах, снизу смотрелась ошеломляюще, неизбежно наполняя странника почтением и благоговением. Мы двинулись, через некоторое время тропа привела к перекрёстку, и мы в изумлении увидели два спускавшихся с противоположного склона каравана. Первый, всего из нескольких яков, уже достиг небольшого плато у подножия монастыря, на котором мы недавно останавливались. Другой ещё спускался по крутой тропе к лар-ца8; я насчитал минимум пятьдесят вьючных животных и целый отряд эскорта. В своих торговых путешествиях даже отец никогда не видел такого большого каравана. Странно, ведь несколько недель мы не встречали ни души, но теперь местность словно ожила... Однако не было времени размышлять, и скоро мы вышли к широким каменным воротам Великого Монастыря. Его не зря называли Горной Твердыней - нависшие над нами грозные стены, казалось, вырастали из скал. Но запрокинув головы, мы увидели вершину далеко за пределами монастыря.
Проведя своих животных через большие открытые ворота, мы вышли на широкий двор в форме полумесяца, закрытый со всех сторон и, как я увидел позже, представлявший собой полость в скале. Один его конец был застроен и полностью покрыт крышей, другой - свободен и освещался солнцем.
Во дворе было не менее сотни человек разных рангов. Одни разгружали мулов перед конюшнями в конце полумесяца, другие, сидя на корточках на шкурах или одеялах на земле, торопливо поглощали утреннюю еду или варили чай. Как мы узнали позже, помимо двора, людям разрешалось входить только в большой вестибюль в цокольном этаже. Не было исключения из этого правила: даже богатые и знатные получали в лучшем случае маленькие одинаковые клетушки, высеченные в камне. Останавливаясь надолго, они могли уютно разместиться в них вместе с имуществом. Мы тоже разгрузили мулов в тихом уголке у ворот и беспомощно озирались.
- Вот мы и пришли, сынок, - тихо сказал отец, - и что теперь делать? Я даже не знаю, где тут вход и к кому обратиться в этом святом месте.
Я сам был так взволнован, что не вымолвил ни слова. Сознание достигнутой цели и грандиозный вид монастыря, превзошедший все ожидания, лишили меня дара речи и последних сил. Я растерянно оглядывался. Несколько человек в сопровождении двух лам в красно-коричневых одеяниях направились к другим воротам в дальнем конце двора.
Отец обратился к похожему на торговца мужчине, попросив показать нам дорогу. Тот ответил, что третий раз здесь, привозит в монастырь травы. Большинство посетителей приходили ради предсказаний будущего или излечения от разных болезней. Ворота напротив, сказал он, ведут в зал, в многочисленных комнатках правого крыла которого сидели мо-па, ламы-предсказатели, а в комнатах левого крыла - целители-магнетизёры. Узнав, с чем пришли мы, он посмотрел на меня с таким уважением, что я со стыда готов был спрятать лицо за спину мула.
- Значит, вы не паломники и не искатели удачи, господин?- спросил он вежливо. - Им всем нужны всего лишь никор-па. Но вы привели сына к тод-па9... Большое дело! Поистине большое дело!...
Добрый человек был так тронут, что впоследствии едва осмеливался заговорить с нами.
У входа в вестибюль толпилось столько народу, что мы не дерзнули войти. Вдруг на одной из верхних террас протрубили в раковину, и толпа практически застыла. Люди смотрели направо, налево и вниз в ущелье, гадая, что бы это значило. Внезапно в противоположном конце полумесяца появилась группа воинов-лам в меховых шапках, в плащах из шкур кианга. Они прошли сквозь ряды почтительно расступившихся паломников и посетителей. Затем построились в линию у ворот. Все изумлённо посмотрели туда и вскоре увидели, что великолепный караван, только недавно взошедший на нижний перевал, приближается по широкой дороге, окружавшей монастырь. Воины-ламы ввели караван, резкий звук раковин вновь пронзил утренний воздух. Ламы пошли впереди, следом — вооруженная охрана чужеземного каравана, желтокожие воины с длинными висячими усами, в деревянных доспехах, с луками и копьями. За ними - множество гружёных мулов и караванщиков. Толпа колыхнулась и откатилась назад.
Торговец тихо сказал, повернувшись к нам:
- Кажется, повезло. Будет что посмотреть! Прибыл большой человек из Гьянак-Юла!
- Из Империи Дракона? - переспросил отец. - Да, похоже, это плосконосые. Я их знаю. Не раз бывал в их стране по торговым делам. Но редко знатные господа в паланкинах приходят сюда! Ну, скажу я вам, слугам дожно быть тяжело нести его в гору на Лайгьен!
Толпа возбужденно заговорила и подалась вперед, но снова отпрянула назад от свирепого вида солдат. Я стоял впереди, так как еще не привязал своего мула в конюшне, держал его за недоуздок и смотрел на великолепную процессию.
Такого я еще в жизни не видел! На продолговатой резной платформе стоял маленький трон, и на нем, на великолепных цветных коврах, сидел незнакомец. Четыре шеста лежали на плечах слуг. Богато украшенный шёлковый зонтик защищал знатного господина — скорее от снега, чем от солнца, столь редкого здесь. Глава лам-воинов шел сбоку, изредка обмениваясь с Гьянак-па любезностями.
- И часто такие сиятельные персоны бывают здесь?- прошептал отец.
- Насколько я знаю, довольно часто, - ответил торговец. - Но такую великолепную процессию я видел лишь раз, два года назад, когда в монастырь прибыл посланник Империи Солнца из-за Великой Воды.
- Что за империя? - спросил отец. - Никогда не слышал.
- Она далеко за Великой Водой, в южной части мира. Её называют Кхем, если я правильно запомнил, правит там Пхе-Рао, которого народ почитает как Бога. Ну, скажу я вам, очень посол замёрз, напрасно кутался в меховую чубу. Даже лицо посинело от холода. Чему тут удивляться, они ведь не привыкли к нашим суровым горам.
Услышав об этой таинственной южной стране, я забыл о вельможе из Гьянака, сидевшем на троне так прямо, будто меч проглотил. Меня охватило необычное возбуждение, словно я уже слышал о ней. Пришло странное оцепенение, которое отец Рам-Чен называл даром Богов. В таких случаях я забывал, где нахожусь, окружающее словно исчезало, я смотрел сквозь него, устремив незрячий взгляд в пустоту.
В такое сонное состояние я и впал - двор и монастырь словно отодвинула невидимая рука. Вместо хмурой погоды надо мной засияло солнце, сверкавшее так, как никогда не видел. Я - на ступенях огромного храма с мраморными колоннами, среди странных босоногих людей в ярких цветных одеждах. В дальнем конце большого белого зала, довольно далеко от меня, на сверкающем троне сидел роскошно одетый правитель. Вокруг - нарядная знать, огромный раб обмахивал его большим пером. Вдали, на широком желтом плато, я увидел странный каменный холм, напоминавший пирамиду, а еще дальше - Существо, наполовину Льва, наполовину Женщину.
Передо мной, в компании семи лам, шёл красивый лама в тонкой одежде. Как эти ламы попали в тот странный мир, размышлял я, и что здесь делаю я? Я хотел заговорить с соотечественниками и только шевельнул губами, как тело задрожало, и я вернулся в него. Я увидел двор с возбужденной толпой, марширующих солдат из Гьянака, и услышал тихий гул голосов. Отец с торговцем стояли там же, в нескольких шагах. Они не заметили моего странного состояния. Я ещё был под сильным впечатлением от видения, так что не мог пошевелиться и смотрел как бы в пространство рассеянным взглядом. И с удивлением заметил, что заступил правой ногой вперёд, как бы застыв в движении перед обращением к ламе из видения.
И тогда случилось страшное. Караван вельможи уже прошел меня и почти скрылся за маленькими воротами вестибюля, когда солдат арьергарда споткнулся о мою ногу и упал. От страха я потерял дар речи и застыл, как статуя. Даже забыл убрать ногу. Так мы и стояли - то есть, стоял я, а солдат растянулся весь рост, с жуткой руганью собираясь вскочить. Люди рядом, остолбенев, смотрели на нас, и отец с торговцем тоже.
- О Господи, - воскликнул отец, - что ж ты наделал, сынок?
Торговец не проронил ни слова, в отчаянии закатив глаза.
Так я впервые переступил порог Твердыни Гор. Таким стал мой первый поступок. Опростоволосившийся храбрец из Империи Дракона, наконец, вскочил - и лучше бы земля поглотила меня. Он излил на меня такой поток проклятий на певучей тарабарщине, - счастье, что я ничего не понял. Я неловко попытался извиниться и несколько раз поклонился, вспомнив слова мастера о необходимости встречать нападающего врага в доспехе учтивости. Однако теория с первого раза не прошла проверки практикой. Солдат выхватил меч и прыгнул на меня. Я не знал, как правильно вести себя по учению старого бона. Ждать смерти как беспомощная жертва или бороться за жизнь? Я быстро взглянул на отца и увидел его отчаяние. Я также увидел, что он так далеко, что не поможет при всём желании. Но я был мускулистым парнем, на горных тропах ноги стали каменными. Упражнения в пещере отшельника сделали и руки столь же твердыми. И потом, я ведь не жрец пока, не принимал обетов. Всё молнией сверкнуло в уме, и я решил не дать себя убить. Иначе как сбудется пророчество ламы из Ла-Ри Ла и отца Рам-Чена о моём великом будущем?
Не имея сабли, я прыгнул вперед и ударил каменным ребром ладони по руке с мечом. У меня был большой опыт: так я дома глушил овец перед тем как слуги резали их. Я не выносил мысли об их страданиях. Ребро правой ладони стало таким твёрдым и мозолистым, что меч с громким звоном упал на камни. Краем глаза я увидел, что все смотрят на меня. А также, что два плосконосых солдата у вестибюля, увидев всё, бросились на помощь товарищу. Нападавший на своём языке, ощупывая запястье, что-то крикнул товарищам. Потом схватил левой рукой меч с земли и снова прыгнул на меня. Одновременно двое напали справа и слева. Отец, было, кинулся на помощь, но второй солдат сильным ударом в грудь впечатал его в колонну. Торговец спрятался, его не было видно.
Я решил, если уж суждено умереть, хоть успею перерезать горло посмевшему ударить отца... Но вдруг - сзади раздался громкий крик, такой пронзительный и резкий, что все одновременно обернулись. Краем глаза я заметил, что солдаты обернулись тоже. От ворот шёл крепкий широкоплечий лама. В нескольких шагах от нас остановился. Никогда не видел подобного лица. Светлее наших, такое же скуластое и сухое. Но глаза! От них исходила такая сила, что я, зачарованный, встал как вкопанный, - в отличие от, в основном, темных глаз лам Бод-Юла, они сверкали сине-зелёным цветом, подобным молнии.
- Oи!- крикнул он снова, - что здесь происходит?
Словно освобождённые вопросом от чар, солдаты с дикими проклятиями указали на меня пальцами и снова подняли мечи. Захотелось закрыть глаза, воля к борьбе покинула меня. Но глаз невозможно было отвести от молодого ламы, быстро вставшего между мной и солдатами. Краем глаза я видел поднятые мечи, сверкавшие в лучах солнца. Я подумал о матери и решил показать уважаемому жрецу, как умирает дворянский сын Бод-Юла. Однако произошло необычное. Лама поднял правую руку и выпрямил пальцы в направлении солдат. Синие глаза сверкнули странным огнем и неестественно расширились.
- Ра-да, - прошептал он, и я подумал, что он зовет кого-то на помощь. В следующее мгновение огонь вырвался из глаз, вытянутая рука опустилась по широкой дуге. При этом движении трое солдат, как поражённые молнией, рухнули на землю и замерли. Толпа, подошедшая было ближе, резко отпрянула.
- Яма-тсан-мо10!- зашептал народ сдавленно. - Чудо!... Чудо!...
Я начал выходить из ступора. Низко поклонился спасителю. Отец стоял рядом, сжимая мои руки, не в силах поверить, что я ещё жив. Лама подошёл вплотную и с улыбкой спросил:
- Что случилось, сын мой?
Когда я поднял на него глаза, собираясь ответить, чуть не вскрикнул от изумления. Откуда я знал эти сине-зелёные глаза, этот широкий лоб? Из видения — в солнцем залитой стране.
- Меж белых колонн, - прошептал я, и жрец с добрым лицом удивленно посмотрел на меня.
- О чём ты, дитя моё? Я спросил, что случилось, что эти чужеземные солдаты осмелились напасть на тебя на святой монастырской земле?
Я ни слова не мог сказать, за меня ответил отец.
- Мы стояли здесь, досточтимый господин, ждали разрешения войти. Я Миргон, торговец из Зондока, дворянин. Привез сына в Великий Монастырь, чтобы его приняли вы, лучшие служители Всевышнего. Хочу, чтобы он шёл путём Духа... Но тут через двор прошёл господин из Гьянака с караваном и охраной. Последний солдат споткнулся о ногу моего зазевавшегося сына и, - простите за выражение, Отец, - растянулся как лягушка...
- Да, как лягушка, - эхом отозвался Бог весть откуда возникший торговец. - И тогда, господин, тот схватил меч и напал на храбреца. Но парень не сдался, - нет, господин - он ударил его по руке...
- Именно так и было, господин, - подхватил отец. - Солдат поднял меч, два товарища кинулись ему на помощь... Кабы не вы, я бы потерял своего первенца. Пожалуйста, примите глубокую сердечную благодарность, да благословит Бог ваши дела!...
Синеглазый лама, словно не слушая, неотрывно смотрел на меня.
- Итак, - сказал он глубоким звучным голосом, отзывавшимся в моём сердце, - хоть целыми днями слушай. - Итак, ты хочешь стать ламой, да? Дело хорошее. И решение достойное. Как тебя зовут?
- Меня зовут Ти-Тониса, - смущенно ответил я и опустил взгляд, остановив его на трёх недвижных солдатах. Наконец, я посмотрел на ламу. - Спасибо, что спасли мне жизнь, Отец, но прошу вас обратить внимание на беспомощных воинов... Может, они ещё живы, им можно помочь... Я-то - никто, а они из охраны большого господина, который может наказать нас...
Лама задержал на мне взгляд, по лицу скользнула улыбка.
- Вижу, у тебя доброе сердце, Ти-Тониса. Не тревожься. Ничего страшного.
Сказав так, он подошел к трём неподвижным фигурам и склонился над ними. Столпившиеся паломники и торговцы, наблюдавшие сцену со стены, не смели приблизиться. Мой спаситель вытянул правую руку со слегка сжатыми пальцами и провел ею вдоль тела солдата от лба до поясницы. Потом повторил с двумя другими. Мгновенно воины сели, словно марионетки, потерли виски и стали глупо озираться.
Мы стояли, завороженные сценой. Солдаты, увидев внушающего почтение жреца, приветственно вскинули мечи. Лама что-то спросил у них на беглом гьянакском, они недоуменно посмотрели на него и снова потерли головы. Наконец, самый высокий жалобно сказал что-то.
- Лама спросил их, - перевел торговец, понимавший язык Небесного Царства, - почему они лежат посреди двора? Солдат ответил, что от разреженного горного воздуха закружились головы.
Лама взмахнул рукой, и три гьянакца с поклонами и извинениями побежали ко входу в приемную, где уже давно скрылась свита. Он поднял взгляд и дружелюбно оглядел нас. Послышался облегченный вздох возбуждённой толпы - словно жизнь моментально вернулась в неё. Люди и животные продолжили прерванные движения.
Жрец в коричневом одеянии посмотрел на меня.
- Мне надо идти, Тониса, но скоро я пришлю своего товарища. Он проводит тебя и покажет чин-тан-ньен. Попрощайся с отцом, ты его долго не увидишь. Он может оставаться с караваном сколько пожелает...
Жрец повернулся и направился к монастырю, но затем, словно вспомнив что-то, развернулся и снова подошел.
- Скажи, сын, что ты говорил о белых колоннах, среди которых впервые увидел меня?
- Не знаю, Отец, говорил ли я подобное, - смущенно ответил я. - В таких случаях я нахожусь в особом состоянии ума. Моментально каменею, затем всё исчезает. Когда мы стояли тут, это странное оцепенение опять охватило меня, и я увидел сияющее здание с белыми колоннами на южной равнине, где не было гор, а вокруг странные люди в забавных одеждах... Вы тоже были там, и я вскрикнул, когда увидел вас снова, спасшим мне жизнь…
Он положил левую руку мне на голову, большим и средним пальцами правой осторожно приподнял мои веки и заглянул в глаза.
- Странно... - пробормотал он, - действительно, необычный дар. Я хорошо позабочусь о тебе, арау...
Жрец развернулся на пятках и широкими шагами пошёл к приемной. Я стоял неподвижно, очарованный силой, излучаемой этим благородным существом. Какой сверхъестественной силой владеет этот молодой жрец, если солдаты пали на землю по мановению его руки и всё забыли?
- Мой господин, - инстинктивно крикнул я, пробиваясь сквозь заполнившую двор толпу, и побежал следом, словно забыв что-то важное, от которого зависело блаженство моей жизни. - Мой господин! Ваше имя!... Чтобы я знал своего спасителя и поминал в молитвах!
Ласково улыбаясь, он взглянул на меня и ответил мягким мелодичным голосом, до сих пор звенящим в моих ушах:
- Лхалу Лама…
Примечания
1. Монпа — тибето-бирманский народ Восточных Гималаев. С 500 г до н.э. имели свои королевства, до этого, судя по тексту Ти-Тонисы, были одним из народов Бод-Юла.
2. Кхаче-Юл — страна мусульман, Кашмир. Первые попавшие в Тибет мусульмане были кашмирцами. Конечно, это произошло минимум через 1500 лет после описываемого периода, и Ти-Тониса употребляет современное название региона.
3. Тхурлам — дорога, спускающаяся с горы.
4. Тхойор — положенные друг на друга небольшие камни, в разных районах Азии называются по-разному и являются алтарями.
5. Ме-па — духи огненной (ме-огонь) природы, способные вредить человеку. Срин-по (срин — черви) — в тибетской медицине общее название болезнетворных вредоносных существ — от гельминтов до вирусов и грибов. Но, поскольку медицина вышла из религии, изначально срин-по — класс вредоносных духов, чьё дыхание и выделения порождают на физическом плане все эти вредоносные организмы. Считается, что поражают только людей, развивших в себе чрезмерные отрицательные качества - не обязательно прямо порицаемые обществом, но нарушающие равновесие и открывающие доступ срин-по.
6. кхачар — идентифицировать не удалось. По смыслу — опасности (замаскированные провалы? скользкие наросты?) на горных путях
7. Рибог — ри-бо — гора, ри-бо-(гн)гам-чан — Снежная Гора -название горы Ти-се (Кайласа), ри-бо-ч(х)е — Великий Монастырь — название монастыря в Сикане. В данном контексте — монастырь стоял в окружении высочайших горных вершин. Хотя логичнее, если бы Рибог был названием конкретной горной гряды Гималаев, но такого значения найти не удалось.
8. лар-ца — ла-(р)це — верхняя точка горного перевала.
9. никор-па — те, кто внутри круга рождений (не вышел из него), либо те, чьи знания касаются только круга земной жизни, и слог «ни» даёт многократное усиление смысла, вроде «архи-»; (г)тод-па — отдавать и получать, обучать, направляться, стремиться и др.. Смысл — вам нужно не к предсказателям, а к учителям. Либо — вы не за предсказанием, а за обучением.
10. яма-тсан-мо - яма-цхан (мо) — удивительно, чудо.
Re: Барна Балог и венгерские медиаторы
Источник: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 256. Ти-Тониса Лама "Скалистая гора". pdf-стр. 63-80
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-256.pdf
ГЛАВА 3
Вернувшись к мулам, я нашёл отца в окружении паломников и больных, возбужденно обсуждавших удивительное происшествие. Они были поражены чудом и утверждали, что Лама - воплощение божественного духа, ведь подобного никогда не бывало на монастырском дворе. Отец был счастлив и не выпускал меня из объятий.
- Сынок! Здесь ты будешь в безопасности. Я спокоен, доверяя тебя таким мудрецам и волшебникам. Они защитят тебя лучше родителей. Сдаётся мне, Ти-Тониса, это силы преисподней хотели оборвать твой путь. И, может, сам Садаг1, Тёмный Хозяин Земли, направил солдат на тебя, чтобы смерть не позволила тебе стать ламой. Но ты спасён, сынок, спасён благодаря жрецу и его чудесным силам, и это хороший знак на будущее. Злые силы побеждены, и отныне ты будешь обитателем Твердыни Гор...
- Не так всё просто, как кажется, Отец, - сказал я поразмыслив. - Придя сюда, я ещё не обитатель монастыря. Много суровых испытаний должен выдержать неофит. Испытание, насколько я знаю, начинается с вопросов Верховного Жреца, и провалившиеся возвращаются домой...
- Не бойся, сынок! Уже сам наш приезд сюда необычен. И, как я уже говорил, считаю это происшествие со счастливым концом добрым знаком. Не напрасно отшельник весь год учил тебя. Невероятно, чтобы ты провалился! Вот уж за что я совсем не волнуюсь, сынок!
Я был глубоко тронут похвалой и тем, что отцовское сердце гордилось мной, и благодарно посмотрел на него. Я пообещал не опозорить его седой головы и напрячь все силы.
- Останусь на ночь, - сказал он подумав. - Но завтра поведём караван дальше. Оставлю это место с легким сердцем, веря в твою безопасность...
Отец часто повторял это, взмахивая густыми ресницами, и я понял, что так он скрывает охватившие его чувства. Мы ещё говорили, когда подошел высокий худой жрец, и, вежливо поприветствовав, сказал, что прислан Лхалу Ламой.
- Сначала нужно разместить ваших животных, добрый господин, - сказал он отцу. - Пойдемте, я покажу конюшни и комнаты для гостей. Затем пойдём в канг на молитву, - так принято. Кандидаты с семьями должны весь день молиться.
Мы отвели мулов в конюшни по правой стороне двора, и привязали в указанном ламой месте. Как я узнал позже, он был кхарпоном — экономом, и лично принимал прибывших только в знак особого уважения.
- Господин, - столь же уважительно обратился отец, указывая на тюки. - Куда девать кхурпо? Я привез их за обучение сына и на продажу тоже. В них ценные ткани, и шелковые, годные на хадаки.
Эконом с улыбкой поклонился и, попросив сгрузить подарки у стены, позвал слуг. Он хлопнул в ладоши, - тут же появились два ламы в рабочих одеждах и принялись таскать тюки. Как я узнал позже, они принадлежали к низшему жречеству, выполнявшему хозяйственные работы.
- А теперь, после принятия, от имени Верховного Жреца, всего, что вы хотели дать нашему монастырю, - сказал управляющий, - позвольте забрать вашего сына, чтобы показать ему жилище на ближайшее время. Он может взять вещи.
Я поднял свёрток из одеяла, печально взглянул на отца и пошёл за ламой.
- Скоро верну его, - улыбнулся тот. - Я уже говорил, вы, как умоетесь с дороги, будете вместе молиться до вечера.
От левого угла двора в глубь горы тянулся длинный коридор. Эта часть предназначалась неофитам: здесь они оставались до посвящения. Вдоль стен тянулись пустые каменные комнатки, довольно далеко друг от друга. В одну из них лама привёл меня, и я сел на вещи. Простая келья, совсем пустая - ничего, кроме низкой кровати. Прежде чем мы вошли, я увидел, как из дверей своих келий выглянули два молодых человека, но, увидев эконома, быстро убрали головы. Потом мы вернулись во двор, и жрец снова повел меня с отцом длинным коридором, в конце которого находилась молитвенная комната. Совсем простая, без роскоши. По бокам горели два светильника, на заднем плане я разглядел статую Бога Мудрости. Надо сказать, в древнем Бод-Юле мы поклонялись единому Богу, только простолюдины заселили страну различными божествами, дьяволами, демонами и гоблинами. Напротив, жреческая иерархия почитала Единого Бога затонувшего атлантического мира, которого называли Знанием или Мудростью, и который сотворил всё на земле. Я узнал об этом от отца Рам-Чена. Это знание и сейчас живо в моей душе, будет жить и после смерти во всех будущих воплощениях...
Перед священной статуей, изображавшей Творца Миров со скипетром в руке, в остроконечной шапке Великого Мага, простёрлись мы на гладком каменном полу, за столетия вытоптанном бесчисленными паломниками и послушниками до выемок, в которые мы и легли. После короткой совместной молитвы лама велел подняться и сказал, чтобы мы продолжали, а вечером он вернётся и проводит меня в келью.
Сложив руки перед собой, мы снова простёрлись рядом. Отец, которого я прежде не видел молящимся, неподвижно лежал с глубоким благоговением. Мы оба поддались очарованию маленького храма. Может, бесчисленные молитвы, сохранившиеся безмолвными стенами, витали вокруг нас и вдохновляли. После двухнедельного путешествия и пережитой опасности прикосновение холодного камня в полной тишине успокаивало. Прав был Учитель, что пылкой молитве должно предшествовать полное безмолвие ума, ибо короткой молитве не преодолеть пропасть между Землей и другим миром. Так молятся только простолюдины и теплохладные. Молитва требует особой подготовки и особого состояния ума, так говорил Мастер. Сначала уединиться, направить ум внутрь, стремясь к полному безмыслию. Когда все обыденные мысли изгнаны и не носятся подобно стае обезьян в горах, можно приступать к вслушиванию во Внутренний Голос. Это голос нашего истинного трансцендентного бытия. Им мы должны молиться, иные молитвы умственные и не достигают Небес.
Так лежал я в безмолвном устремлении, сложив ладони над головой, чтобы поток молитвы, усиленный магнитным излучением пальцев, скорее достиг Престола Мудрости. Когда я достиг очищения ума, появился образ отца. Я соединил молитву с образом, чтобы Бог защитил его и всю семью от всякого зла, пока я буду в монастыре. Потом я помолился за отца Рам-Чена Ламу, и, наконец, появился облик синеглазого ламы. Я считал чудесное спасение добрым знаком, хотя дурное предчувствие незадолго до великой бури почти сбылось в виде меча гьянакца. Я попросил Святую Мудрость благословить Лхалу Ламу и вести его на всех путях в высшие сферы. Ибо этот святой лама непростой человек: всю молитву тихий голос души шептал, что он избран для великих дел, и выдающиеся знания обеспечат ему высокое положение.
Не знаю, сколько длилась долгая молитва. Подняв голову, заметил мерцание двух священных светильников, отбрасывающих танцующие тени на тёмные стены кханга.
Я увидел неподвижно лежащего рядом отца. Осторожно дотронулся, он не шевельнулся. Тут я понял, что он уснул, и улыбнулся трогательности момента. Да благословят небеса его короткий тревожный сон во время молитвы! Я хотел бы, чтобы все засыпали с молитвой, чтобы при переходе на ментальный план последняя мысль была о Боге. Добрый отец, чего только ты ни сделал для меня! Сколько трудились твои мозолистые руки и неутомимые ноги, чтобы поднять меня и обеспечить будущее! Будь благословен, и пусть сын не огорчит тебя!
Эконом вернулся и тихо, почти бесшумно, встал у открытой двери храма. Увидев его, я тронул отца за ногу в кожаной кордова. Увидел, как он проснулся и вскочил на ноги. Потом подошёл к кхарпону.
- А теперь попрощайся с отцом, сын мой, потому что долго его не увидишь. Ты отправишься со мной в свой замкан, молитвенную келью, где проведёшь ночь. Отныне ты - обитатель нашего монастыря. Уверен, после регистрации ты сдашь экзамены.
Подняв вверх ладони, я протянул отцу обе руки и, по старинному обычаю, трижды поклонился ему. Он подошел ближе и положил руки на мои. Молча мы долго смотрели друг на друга. Потом он быстро отвернулся, не проронив ни слова. Я вышел из храма и пошел за кхарпоном по длинному коридору.
- Да благословят тебя Боги, сынок, - раздался позади голос отца. - Пройди испытания с честью!
Настоятель привел меня в келью. Кроме каменной кровати, никакой мебели. Только потрёпанный коричневый плащ на крюке, в углу - пара соломенных шлёпанцев.
- Надень это, - сказалал лама. - Оставь только рубашку. Остальные вещи монастырь раздаст от твоего имени беднякам, если будешь признан достойным посвящения. Если потерпишь неудачу, получишь имущество обратно, и волен будешь покинуть это место с миром. Этот поношенный рваный плащ - символ смирения, основного качества, необходимого каждому неофиту Великого Монастыря. Не ешь вечером. Перед сном молись и медитируй.... Оставь себе одеяло... Завтра приду и отведу тебя, с другими новичками, в храм, чтобы в знак регистрации ты коснулся одежд Верховного Жреца.
С этими словами он покинул меня, оставив одного в темной келье. Я остался один, впервые в жизни, в четырёх голых стенах. Я, так любивший Природу и простор, только сейчас начал понимать, что значит свобода. Удивительно, но чувство одиночества и страх прошли так же быстро, как пришли. Я разделся и накинул рваный плащ. Потом лег на каменное ложе и стал думать о завтрашнем дне. Выдержу ли суровые испытания, о которых слышал от Рам-Чен Ламы? В чём они будут заключаться, я не знал, - Мастер не посвятил в подробности.
-…Если тело и душа подготовлены к испытаниям, быстро соберись, когда они придут. Разве солдат знает, с чем столкнётся в бою? Но огню испытаний воина предшествовали долгие тренировки, так что, стоя в первой линии, готов встретить врага. Но одно он должен иметь в виду: самосознание, благодаря которому вспомнит все сложные действия для отражения атаки, как на учениях. Разница лишь, что в настоящем испытании мечи остры... Но что это для опытного воина, умеющего парировать опасные выпады? Если поступишь так, сын мой, выдержишь испытания не только в монастыре, но и в жизни...
Долгая медитация клонила в сон, но я решил молиться хотя бы до полуночи. Было прохладно, холод разогнал сон. Одеяло, возвращенное Отцом Рам-Ченом, лежало в вещах, но я не взял его. Кто знает, какие суровые экзамены ждут тело! Надо закаляться и упражняться, разве я не слышал, что посвященные не пользуются одеялами даже ночью, потому что научились возжигать внутренний огонь? Временами я мёрз и чувствовал стыд. Поэтому попробовал простой метод: глубокий медленный вдох с концентрацией на пылающем огне. Благодаря этому мой ум вскоре очистился, исчезло и представление о холоде. Огонь, о котором была последняя мысль, казалось, согревал меня. К несчастью, я достиг только этого начального уровня генерации внутреннего тепла, поэтому при отвлечении снова начинал дрожать. Уже поздней ночью я лёг, лицом вниз, на каменное ложе, и погрузился в молитвы... Так и заснул незаметно, утром проснувшись в той же позе.
Снаружи всё было завалено глубоким снегом. Этим, возможно, объяснялся мой крепкий сон и нечувствительность к холоду. Я вышел во двор, снял плащ, обтёрся до пояса свежим снегом. Большой гарба был пуст; паломники укрылись в гостевом зале и комнатах. Только один - два пастуха, высокогорных докпа, спали на воздухе, не чуя холода. Отец тоже был где-то внутри... Я вернулся в келью, кхарпон уже ждал.
- Пойдём, дитя мое. Новички уже собрались в лха-канге. За тобой я зашел в конце, ты ведь устал от долгого путешествия.
Мы пошли длинным темным коридором, но свернули не во двор, а, отогнув ковёр на двери, повернули налево. Этот путь был дольше и освещался слабым светом ламп, зажженных прежними неофитами в память о посвящении. Мы вышли на другом конце монастыря, в освещенный солнцем молитвенный зал, точь-в-точь как кханг, где молились с семьями, но гораздо больше. Оказалось, он предназначен для насельников монастыря. Семеро юношей, примерно моего возраста, стоявших перед священным изображением, приветствовали нас глубоким поклоном. Я тоже поклонился им и по знаку кхарпона прошёл в конец ряда. В центре храма находился украшенный ячменными колосьями и горными цветами алтарь, на котором лежало вышитое облачение Верховного Жреца.
- Перед вами одежды нашего Верховного Жреца, Ичкицу!- сказал лама, остановившись у алтаря. - С прошлого полнолуния оно на алтаре ждёт будущих адептов. Почувствуйте его присутствие, дети мои, и прикоснитесь к подолу, каждый! Этим ритуалом вы будете внесены в большую книгу Твердыни Гор. Не забывайте, этим физическим прикосновением вы устанавливаете прямую связь с Великим Ламой, высочайшим представителем Священного Знания, наивысшей Мудрости Бод-Юла. Первосвященник видит всё и знает всё, даже не присутствуя телесно. Так что ведите себя в этих стенах как предстоящие его неотрывному взору.
Я подошел к алтарю, остановился перед священным облачением, расшитым необычными цветами, коснулся его правой рукой. Остальные сделали так же. Затем мы вернулись к статуе и выжидающе посмотрели на Ламу.
- А теперь услышьте мои слова, - произнёс кхарпон. - Главное правило поведения, основа этого монастыря - скромность. Пусть смирение направит каждый ваш шаг, каждое действие, пока живёте под этим кровом. Вы можете ещё не знать, что есть истинное смирение, истинное послушание. Поэтому послушайте меня... Смиренным духом вы приблизитесь не только к своему Верховному Жрецу, но к самой Невидимой Мудрости. Смирение терпит всё и делает вас достойными особой Божьей благодати. Так будьте смиренны везде и во всём, но особенно восходя в мыслях о небесном Отце или его представителе на земле, вашем Первосвященнике. Но запомните! Смирение - не покорность раба, но чистое почтение ребенка к отцу, столь всемогущему и столь непостижимые чудеса творящему. Эта настоящая детская скромность, это почтение, эта преданность и будут истинным смирением. Постоянно практикуя его, обретёте великие достижения, ибо смирение - не что иное, как одеяние Веры. Для чего же смиряться, дети мои? Смиряясь перед Богом и Верховным Жрецом, тем являете первый видимый признак веры. Ибо в чём смирение, дети мои? Полное доверия отношение к происходящему - ещё не полное предание себя Божьей воле. Послушник облекается покровом веры, только идя путём своего Господа, - преданно и неотступно. Лишь под этим прозрачным сверкающим покровом растут и крепнут вера и надежда. Мягкий шелест одеяния смирения, надетого вами сейчас, пробудит скрытые в пламени ваших душ спящие достоинства.Чем глубже самоотречение, тем светлее и тоньше ваше одеяние, пока его не поглотит полностью свет вашей веры, надежды и сострадания... Таков путь смирения, о братья!.
Мы глаз не могли отвести от губ кхарпона; каждое слово запечатлевалось в наших сердцах. Никогда не слышал таких простых, но высоких слов.
- И что есть смирение в вашей повседневной жизни..? - продолжил он страстно. - Почувствуйте в своих душах. Смирение в земном смысле - не жалкое повиновение людям, но доверие доброте человеческого сердца, вера собратьям. Смиренны вы, если, обладая великими знаниями, учитесь у простых людей тому, чего не знаете, ни на мгновение не давая им почувствовать ваше превосходство. Смирение — научаясь всё большему, всё сильнее сознавать ничтожность своего знания. Когда тайны Святой Мудрости открываются вам, и горло сжимается сознанием собственной малости, - это тоже смирение... Так будьте смиренны, мягки и добры в стенах этого Монастыря. Если пройдёте так по жизни, твёрдые скалы Бод-Юла покажутся мягкой травой под ногами. Приветствую вас, будущие ламы Монастыря, во имя святой скромности, и Вечное Знание да благословит вас.
Он поднял руки и немного помолчал. Затем сказал:
- В третьем часу дня вернусь за вами. Испытание Верховного Жреца близится - самое трудное духовное испытание. Если выдержите его, придётся пройти испытания телесные. Пока же молитесь со всем смирением и просите помощи Святой Мудрости.
Он покинул нас, мы остались одни в лха-канге. С любопытством поглядывая друг на друга, рассказывали, откуда пришли, кто такие и почему решили сюда прийти. Большинство были из более богатых семей, чем моя. Двое прибыли из далекой южной провинции Лхо, из области снежного Бого-Ла, где начинается богатая Гьягарская Империя. Они месяц сюда добирались. Остальные пятеро, из восточного Кхам-Юла, с детства жаждали стать ламами. У двух были родственники в монастыре. Мы, как обычные парни, довольно долго обсуждали предстоящие тяжелые испытания. Будучи старше всех, я сказал, что пришло время молитвы. Мы умолкли, пали ниц перед статуей Мудрости и погрузились в молитву.
Бог весть сколько прошло времени, но только мы закончили, явился кхарпон и позвал за собой. Он провел нас по длинному коридору, затем свернул в боковой через скрытый за шелковыми занавесками проход, освещённый богато украшенными лампами. Мы шли, пока не добрались до конца, завешенного тяжёлым ковром. Управляющий отодвинул его, и мы оказались в зале 20х30 футов. Поражённые, мы встали, щурясь от ослепительно яркого солнечного света с восточной стороны. Восточная стена выходила в долину и была закрыта листьями папируса, беспрепятственно пропускавшими солнечный свет. В другом конце зала мы увидели величественного пожилого ламу. Он сидел на каменном троне, покрытом коврами. Выражение лица суровое, но в глазах - благоволение и доброжелательность. Пол зала покрывал толстый соломенный мат, на котором на корточках полукругом сидело перед троном много лам. Но один человек стоял между Первосвященником и ламами, и, когда я посмотрел на него, сердце подпрыгнуло. Это был мой спаситель, и, когда я вошёл, наши взгляды встретились. Он ободряюще улыбнулся и тут же повернулся к Великому Ламе. По знаку кхарпона мы простёрлись перед троном.
- Добро пожаловать в Твердыню Гор, дети мои!- услышали мы звучный не по возрасту голос. На вид лет шестидесяти - семидесяти, Великий Лама был старше ста пятидесяти лет, и то, что он не был исключением среди святых мудрецов высокогорья, выходило за рамки понимания. - Вставайте, сыны мои, вставайте!... Возможно, вы слышали, что подвергнетесь разным испытаниям для установления умственных и физических способностей. Я знаю жизнь каждого, предвижу ваш путь. Но так как на земном плане все должно быть по законам этого плана, приготовьтесь к трудностям. Первым делом я хочу лично убедиться в ваших умственных способностях. Потом испытаем ваши тела... Внимательно выслушайте и сядьте полукругом перед посвящёнными жрецами. Старший пусть станет здесь, остальные слушают и учатся. Я задам ученику разные вопросы, а он не размышляя должен ответить. Так проверим ваши природные способности воспринимать и интерпретировать мысленные волны. Большего не скажу. Очистите и расслабьте умы, положитесь на свои знания, предоставьте всё вдохновению своих душ...
Великий Лама передохнул и, подняв скипетр, взмолился:
- Всемогущая Мудрость! Ты, зная, сколь недостаточны человеческие заслуги вознестись к Тебе и приобщиться Твоей силы, благослови юных кандидатов получить искру Твоего знания и совершенствоваться в нём. Как солнце питает своим теплом миры, наполни их мудростью, чтобы они стали достойными страны ламами!
Затем он поманил меня, а остальные отошли в конец зала и сели перед расположившимися полумесяцем ламами. Я встал в центре и выжидающе посмотрел на Верховного Жреца.
- Подойди ближе, - дружелюбно сказал тот, и я подошел. - Как тебя зовут, дитя мое?
- Ти-Тониса, Отец. Я - сын Миргона, торговца из Зондока, пришел с южного склона Владычицы Белого Снега.
- Собери внимание, сын мой, и отвечай без колебаний. Кто дал тебе душу?
- Святая Мудрость, Отец наш.
- Кто твой духовный руководитель? Кто научил основам нашей религии?
- Рам-Чен Лама, отшельник из пещеры в скалах Джомо-Лун-Гама.
По глазам я заметил, что Великий Лама доволен.
- Что тебе больше всего понравилось из его уроков?
- Что мы странники на Земле, - ответил я не думая, что пришло в голову. - Наш дом — небо, откуда мы когда-то сорвались, как кианги со скал, в бездну страданий. Но приземлившись на ноги, не разбились насмерть. Надлежит вновь подняться в светлую высь. Наш дом на небе, не на земле. Куда бы ни шли, что бы ни делали, мы остаемся бездомными странниками. Поэтому правы оставившие любимых и дом, живущие без друга, жены и ребёнка.
Верховный Жрец кивнул. На недвижном лице блеснула улыбка.
- Теперь скажи, дитя, ради кого ты выбрал эту жизнь, полную жертв?
- Не ради земных людей, и всё же... - ответил я, и словно невидимая сила отвернула мою голову от Первосвященника. Синеглазый лама стоял слева неподалёку, руки за спиной, но глаза смотрели на меня и горели тем же необычным огнем, что и вчера, когда он спас меня от смертельной опасности. - Спасение моей души, - продолжал я как во сне. - Высшее Я и память о былой славе в небесных сферах привели меня в эту жизнь. Я должен вновь подняться к высотам, с которых пал.
В тишине послышалось тихое бормотание лам. Может, просто почудилось, потому что поле зрения расширилось: трон Верховного Жреца словно отодвинулся, я почуял приближение привычного оцепенения. Я изо всех сил сопротивлялся, и смог расслышать следующий вопрос Великого Ламы.
- Кто привел тебя в наш Монастырь?
- Отец земной привёл меня высочайшими тропами, - благодаря Отцу небесному, милосердием Которого, под Вашим святым руководством, верю, пройду теперь и небесным путём духа.
Первосвященник обменялся быстрыми взглядами с синеглазым ламой и удовлетворенно кивнул, пока я со всех сил боролся с дрожью - предвестником оцепенения. Трон приближался и удалялся сообразно чередующимся состояниям сознания и бессознательности.
- Еще вопрос, сын мой. Если ответишь, счастливый и мирный вернешься в келью... Что в мире величайшее, как определишь его?
Не в силах бороться, я впал в оцепенение, но, еле видя окружающее, словно издалека услышал свой ответ.
- Величайшее в мире - Вера. В Вере дни наши полны чудес. Вера - живая реальность. Живее самой жизни. Верящий поднимает завесу над тайнами Творения. С Верой невиданное и невозможное становится доступным душе. Чем больше Вера, тем большее благословение привлекает она; и тем скорее будущее, еще нерождённое и нежданное, станет реальностью. Крылья Веры растут Надеждой - земной, но соединяющей прошлое и будущее радужным мостом. И мы зовем Веру — аджацон, - радужный мост. Твёрдо идя по радуге, ведомые Верой, достигнем небесных высот, где будущее становится настоящим. Вера - это уверенность в водительстве Святой Мудрости, доверие мудрому провидению. Вера создает настоящее из будущего, как и добродетели прошлого - фундамент настоящего. Высший аспект веры - любовь. Отрекшийся от себя и любящий всех тварей - свободен от прошлого, настоящего и будущего, живя в вечном Есть. Живущего в вечном Есть и Любовь питает вечная, и веру его вбирает огонь Йе-Ше, чьей любовью полон мир.
Я открыл глаза. Последние слова еще звучали в ушах, и словно сквозь завесу слышал я Голос, говоривший из меня и вне меня. Я сознавал, что всё это произношу не я, - так ответить я никогда не смог бы. Синеглазый лама удивлённо смотрел на меня, а Первосвященник на него.
Лишь много позже я узнал значение экзамена и последнего вопроса. На вопросы Первосвященника лама внушал ответы, от неофита требовалось воспринять их. Великий Лама с едва заметной улыбкой взглянул на меня.
- Сын мой! Последним ответом ты явил способность приёма мысленных посланий не только наших, но и своего Высшего Руководителя. Это великая Божественная благодать, не устань же благодарить за неё Святую Мудрость. Теперь возвращайся в келью. Скоро, как закончу с твоими товарищами, позову мысленно. Ты должен сам почувствовать время.
Примечания.
1. Садаг — зависит от написания. Са — земля как твердь, поверхность, почва, элемент-стихия (махабхута на санскрите). В современном тибетском — враг местности, местный дух, приносящий несчастья. В старом тибетском, если использовалось другое написание, приблизительно — хозяин Земли, ограничивающий Землю. С приходом в Тибет буддизма и его постепенным развитием понятие о хозяине Земли ушло и заменилось давно известным, но употребляемым в других контекстах, понятием о вредных духах места. Садаг как хозяин Земли на современном тибетском может быть назван Са-гьял-(рн)ге-(б)лог-чу-чиг — демон с десятью страшными прислужниками, приносящий повсюду несчастья. Здесь уместно вспомнить десятиголового царя ракшасов Равану, врага светоносного Рамы.
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-256.pdf
ГЛАВА 3
Вернувшись к мулам, я нашёл отца в окружении паломников и больных, возбужденно обсуждавших удивительное происшествие. Они были поражены чудом и утверждали, что Лама - воплощение божественного духа, ведь подобного никогда не бывало на монастырском дворе. Отец был счастлив и не выпускал меня из объятий.
- Сынок! Здесь ты будешь в безопасности. Я спокоен, доверяя тебя таким мудрецам и волшебникам. Они защитят тебя лучше родителей. Сдаётся мне, Ти-Тониса, это силы преисподней хотели оборвать твой путь. И, может, сам Садаг1, Тёмный Хозяин Земли, направил солдат на тебя, чтобы смерть не позволила тебе стать ламой. Но ты спасён, сынок, спасён благодаря жрецу и его чудесным силам, и это хороший знак на будущее. Злые силы побеждены, и отныне ты будешь обитателем Твердыни Гор...
- Не так всё просто, как кажется, Отец, - сказал я поразмыслив. - Придя сюда, я ещё не обитатель монастыря. Много суровых испытаний должен выдержать неофит. Испытание, насколько я знаю, начинается с вопросов Верховного Жреца, и провалившиеся возвращаются домой...
- Не бойся, сынок! Уже сам наш приезд сюда необычен. И, как я уже говорил, считаю это происшествие со счастливым концом добрым знаком. Не напрасно отшельник весь год учил тебя. Невероятно, чтобы ты провалился! Вот уж за что я совсем не волнуюсь, сынок!
Я был глубоко тронут похвалой и тем, что отцовское сердце гордилось мной, и благодарно посмотрел на него. Я пообещал не опозорить его седой головы и напрячь все силы.
- Останусь на ночь, - сказал он подумав. - Но завтра поведём караван дальше. Оставлю это место с легким сердцем, веря в твою безопасность...
Отец часто повторял это, взмахивая густыми ресницами, и я понял, что так он скрывает охватившие его чувства. Мы ещё говорили, когда подошел высокий худой жрец, и, вежливо поприветствовав, сказал, что прислан Лхалу Ламой.
- Сначала нужно разместить ваших животных, добрый господин, - сказал он отцу. - Пойдемте, я покажу конюшни и комнаты для гостей. Затем пойдём в канг на молитву, - так принято. Кандидаты с семьями должны весь день молиться.
Мы отвели мулов в конюшни по правой стороне двора, и привязали в указанном ламой месте. Как я узнал позже, он был кхарпоном — экономом, и лично принимал прибывших только в знак особого уважения.
- Господин, - столь же уважительно обратился отец, указывая на тюки. - Куда девать кхурпо? Я привез их за обучение сына и на продажу тоже. В них ценные ткани, и шелковые, годные на хадаки.
Эконом с улыбкой поклонился и, попросив сгрузить подарки у стены, позвал слуг. Он хлопнул в ладоши, - тут же появились два ламы в рабочих одеждах и принялись таскать тюки. Как я узнал позже, они принадлежали к низшему жречеству, выполнявшему хозяйственные работы.
- А теперь, после принятия, от имени Верховного Жреца, всего, что вы хотели дать нашему монастырю, - сказал управляющий, - позвольте забрать вашего сына, чтобы показать ему жилище на ближайшее время. Он может взять вещи.
Я поднял свёрток из одеяла, печально взглянул на отца и пошёл за ламой.
- Скоро верну его, - улыбнулся тот. - Я уже говорил, вы, как умоетесь с дороги, будете вместе молиться до вечера.
От левого угла двора в глубь горы тянулся длинный коридор. Эта часть предназначалась неофитам: здесь они оставались до посвящения. Вдоль стен тянулись пустые каменные комнатки, довольно далеко друг от друга. В одну из них лама привёл меня, и я сел на вещи. Простая келья, совсем пустая - ничего, кроме низкой кровати. Прежде чем мы вошли, я увидел, как из дверей своих келий выглянули два молодых человека, но, увидев эконома, быстро убрали головы. Потом мы вернулись во двор, и жрец снова повел меня с отцом длинным коридором, в конце которого находилась молитвенная комната. Совсем простая, без роскоши. По бокам горели два светильника, на заднем плане я разглядел статую Бога Мудрости. Надо сказать, в древнем Бод-Юле мы поклонялись единому Богу, только простолюдины заселили страну различными божествами, дьяволами, демонами и гоблинами. Напротив, жреческая иерархия почитала Единого Бога затонувшего атлантического мира, которого называли Знанием или Мудростью, и который сотворил всё на земле. Я узнал об этом от отца Рам-Чена. Это знание и сейчас живо в моей душе, будет жить и после смерти во всех будущих воплощениях...
Перед священной статуей, изображавшей Творца Миров со скипетром в руке, в остроконечной шапке Великого Мага, простёрлись мы на гладком каменном полу, за столетия вытоптанном бесчисленными паломниками и послушниками до выемок, в которые мы и легли. После короткой совместной молитвы лама велел подняться и сказал, чтобы мы продолжали, а вечером он вернётся и проводит меня в келью.
Сложив руки перед собой, мы снова простёрлись рядом. Отец, которого я прежде не видел молящимся, неподвижно лежал с глубоким благоговением. Мы оба поддались очарованию маленького храма. Может, бесчисленные молитвы, сохранившиеся безмолвными стенами, витали вокруг нас и вдохновляли. После двухнедельного путешествия и пережитой опасности прикосновение холодного камня в полной тишине успокаивало. Прав был Учитель, что пылкой молитве должно предшествовать полное безмолвие ума, ибо короткой молитве не преодолеть пропасть между Землей и другим миром. Так молятся только простолюдины и теплохладные. Молитва требует особой подготовки и особого состояния ума, так говорил Мастер. Сначала уединиться, направить ум внутрь, стремясь к полному безмыслию. Когда все обыденные мысли изгнаны и не носятся подобно стае обезьян в горах, можно приступать к вслушиванию во Внутренний Голос. Это голос нашего истинного трансцендентного бытия. Им мы должны молиться, иные молитвы умственные и не достигают Небес.
Так лежал я в безмолвном устремлении, сложив ладони над головой, чтобы поток молитвы, усиленный магнитным излучением пальцев, скорее достиг Престола Мудрости. Когда я достиг очищения ума, появился образ отца. Я соединил молитву с образом, чтобы Бог защитил его и всю семью от всякого зла, пока я буду в монастыре. Потом я помолился за отца Рам-Чена Ламу, и, наконец, появился облик синеглазого ламы. Я считал чудесное спасение добрым знаком, хотя дурное предчувствие незадолго до великой бури почти сбылось в виде меча гьянакца. Я попросил Святую Мудрость благословить Лхалу Ламу и вести его на всех путях в высшие сферы. Ибо этот святой лама непростой человек: всю молитву тихий голос души шептал, что он избран для великих дел, и выдающиеся знания обеспечат ему высокое положение.
Не знаю, сколько длилась долгая молитва. Подняв голову, заметил мерцание двух священных светильников, отбрасывающих танцующие тени на тёмные стены кханга.
Я увидел неподвижно лежащего рядом отца. Осторожно дотронулся, он не шевельнулся. Тут я понял, что он уснул, и улыбнулся трогательности момента. Да благословят небеса его короткий тревожный сон во время молитвы! Я хотел бы, чтобы все засыпали с молитвой, чтобы при переходе на ментальный план последняя мысль была о Боге. Добрый отец, чего только ты ни сделал для меня! Сколько трудились твои мозолистые руки и неутомимые ноги, чтобы поднять меня и обеспечить будущее! Будь благословен, и пусть сын не огорчит тебя!
Эконом вернулся и тихо, почти бесшумно, встал у открытой двери храма. Увидев его, я тронул отца за ногу в кожаной кордова. Увидел, как он проснулся и вскочил на ноги. Потом подошёл к кхарпону.
- А теперь попрощайся с отцом, сын мой, потому что долго его не увидишь. Ты отправишься со мной в свой замкан, молитвенную келью, где проведёшь ночь. Отныне ты - обитатель нашего монастыря. Уверен, после регистрации ты сдашь экзамены.
Подняв вверх ладони, я протянул отцу обе руки и, по старинному обычаю, трижды поклонился ему. Он подошел ближе и положил руки на мои. Молча мы долго смотрели друг на друга. Потом он быстро отвернулся, не проронив ни слова. Я вышел из храма и пошел за кхарпоном по длинному коридору.
- Да благословят тебя Боги, сынок, - раздался позади голос отца. - Пройди испытания с честью!
Настоятель привел меня в келью. Кроме каменной кровати, никакой мебели. Только потрёпанный коричневый плащ на крюке, в углу - пара соломенных шлёпанцев.
- Надень это, - сказалал лама. - Оставь только рубашку. Остальные вещи монастырь раздаст от твоего имени беднякам, если будешь признан достойным посвящения. Если потерпишь неудачу, получишь имущество обратно, и волен будешь покинуть это место с миром. Этот поношенный рваный плащ - символ смирения, основного качества, необходимого каждому неофиту Великого Монастыря. Не ешь вечером. Перед сном молись и медитируй.... Оставь себе одеяло... Завтра приду и отведу тебя, с другими новичками, в храм, чтобы в знак регистрации ты коснулся одежд Верховного Жреца.
С этими словами он покинул меня, оставив одного в темной келье. Я остался один, впервые в жизни, в четырёх голых стенах. Я, так любивший Природу и простор, только сейчас начал понимать, что значит свобода. Удивительно, но чувство одиночества и страх прошли так же быстро, как пришли. Я разделся и накинул рваный плащ. Потом лег на каменное ложе и стал думать о завтрашнем дне. Выдержу ли суровые испытания, о которых слышал от Рам-Чен Ламы? В чём они будут заключаться, я не знал, - Мастер не посвятил в подробности.
-…Если тело и душа подготовлены к испытаниям, быстро соберись, когда они придут. Разве солдат знает, с чем столкнётся в бою? Но огню испытаний воина предшествовали долгие тренировки, так что, стоя в первой линии, готов встретить врага. Но одно он должен иметь в виду: самосознание, благодаря которому вспомнит все сложные действия для отражения атаки, как на учениях. Разница лишь, что в настоящем испытании мечи остры... Но что это для опытного воина, умеющего парировать опасные выпады? Если поступишь так, сын мой, выдержишь испытания не только в монастыре, но и в жизни...
Долгая медитация клонила в сон, но я решил молиться хотя бы до полуночи. Было прохладно, холод разогнал сон. Одеяло, возвращенное Отцом Рам-Ченом, лежало в вещах, но я не взял его. Кто знает, какие суровые экзамены ждут тело! Надо закаляться и упражняться, разве я не слышал, что посвященные не пользуются одеялами даже ночью, потому что научились возжигать внутренний огонь? Временами я мёрз и чувствовал стыд. Поэтому попробовал простой метод: глубокий медленный вдох с концентрацией на пылающем огне. Благодаря этому мой ум вскоре очистился, исчезло и представление о холоде. Огонь, о котором была последняя мысль, казалось, согревал меня. К несчастью, я достиг только этого начального уровня генерации внутреннего тепла, поэтому при отвлечении снова начинал дрожать. Уже поздней ночью я лёг, лицом вниз, на каменное ложе, и погрузился в молитвы... Так и заснул незаметно, утром проснувшись в той же позе.
Снаружи всё было завалено глубоким снегом. Этим, возможно, объяснялся мой крепкий сон и нечувствительность к холоду. Я вышел во двор, снял плащ, обтёрся до пояса свежим снегом. Большой гарба был пуст; паломники укрылись в гостевом зале и комнатах. Только один - два пастуха, высокогорных докпа, спали на воздухе, не чуя холода. Отец тоже был где-то внутри... Я вернулся в келью, кхарпон уже ждал.
- Пойдём, дитя мое. Новички уже собрались в лха-канге. За тобой я зашел в конце, ты ведь устал от долгого путешествия.
Мы пошли длинным темным коридором, но свернули не во двор, а, отогнув ковёр на двери, повернули налево. Этот путь был дольше и освещался слабым светом ламп, зажженных прежними неофитами в память о посвящении. Мы вышли на другом конце монастыря, в освещенный солнцем молитвенный зал, точь-в-точь как кханг, где молились с семьями, но гораздо больше. Оказалось, он предназначен для насельников монастыря. Семеро юношей, примерно моего возраста, стоявших перед священным изображением, приветствовали нас глубоким поклоном. Я тоже поклонился им и по знаку кхарпона прошёл в конец ряда. В центре храма находился украшенный ячменными колосьями и горными цветами алтарь, на котором лежало вышитое облачение Верховного Жреца.
- Перед вами одежды нашего Верховного Жреца, Ичкицу!- сказал лама, остановившись у алтаря. - С прошлого полнолуния оно на алтаре ждёт будущих адептов. Почувствуйте его присутствие, дети мои, и прикоснитесь к подолу, каждый! Этим ритуалом вы будете внесены в большую книгу Твердыни Гор. Не забывайте, этим физическим прикосновением вы устанавливаете прямую связь с Великим Ламой, высочайшим представителем Священного Знания, наивысшей Мудрости Бод-Юла. Первосвященник видит всё и знает всё, даже не присутствуя телесно. Так что ведите себя в этих стенах как предстоящие его неотрывному взору.
Я подошел к алтарю, остановился перед священным облачением, расшитым необычными цветами, коснулся его правой рукой. Остальные сделали так же. Затем мы вернулись к статуе и выжидающе посмотрели на Ламу.
- А теперь услышьте мои слова, - произнёс кхарпон. - Главное правило поведения, основа этого монастыря - скромность. Пусть смирение направит каждый ваш шаг, каждое действие, пока живёте под этим кровом. Вы можете ещё не знать, что есть истинное смирение, истинное послушание. Поэтому послушайте меня... Смиренным духом вы приблизитесь не только к своему Верховному Жрецу, но к самой Невидимой Мудрости. Смирение терпит всё и делает вас достойными особой Божьей благодати. Так будьте смиренны везде и во всём, но особенно восходя в мыслях о небесном Отце или его представителе на земле, вашем Первосвященнике. Но запомните! Смирение - не покорность раба, но чистое почтение ребенка к отцу, столь всемогущему и столь непостижимые чудеса творящему. Эта настоящая детская скромность, это почтение, эта преданность и будут истинным смирением. Постоянно практикуя его, обретёте великие достижения, ибо смирение - не что иное, как одеяние Веры. Для чего же смиряться, дети мои? Смиряясь перед Богом и Верховным Жрецом, тем являете первый видимый признак веры. Ибо в чём смирение, дети мои? Полное доверия отношение к происходящему - ещё не полное предание себя Божьей воле. Послушник облекается покровом веры, только идя путём своего Господа, - преданно и неотступно. Лишь под этим прозрачным сверкающим покровом растут и крепнут вера и надежда. Мягкий шелест одеяния смирения, надетого вами сейчас, пробудит скрытые в пламени ваших душ спящие достоинства.Чем глубже самоотречение, тем светлее и тоньше ваше одеяние, пока его не поглотит полностью свет вашей веры, надежды и сострадания... Таков путь смирения, о братья!.
Мы глаз не могли отвести от губ кхарпона; каждое слово запечатлевалось в наших сердцах. Никогда не слышал таких простых, но высоких слов.
- И что есть смирение в вашей повседневной жизни..? - продолжил он страстно. - Почувствуйте в своих душах. Смирение в земном смысле - не жалкое повиновение людям, но доверие доброте человеческого сердца, вера собратьям. Смиренны вы, если, обладая великими знаниями, учитесь у простых людей тому, чего не знаете, ни на мгновение не давая им почувствовать ваше превосходство. Смирение — научаясь всё большему, всё сильнее сознавать ничтожность своего знания. Когда тайны Святой Мудрости открываются вам, и горло сжимается сознанием собственной малости, - это тоже смирение... Так будьте смиренны, мягки и добры в стенах этого Монастыря. Если пройдёте так по жизни, твёрдые скалы Бод-Юла покажутся мягкой травой под ногами. Приветствую вас, будущие ламы Монастыря, во имя святой скромности, и Вечное Знание да благословит вас.
Он поднял руки и немного помолчал. Затем сказал:
- В третьем часу дня вернусь за вами. Испытание Верховного Жреца близится - самое трудное духовное испытание. Если выдержите его, придётся пройти испытания телесные. Пока же молитесь со всем смирением и просите помощи Святой Мудрости.
Он покинул нас, мы остались одни в лха-канге. С любопытством поглядывая друг на друга, рассказывали, откуда пришли, кто такие и почему решили сюда прийти. Большинство были из более богатых семей, чем моя. Двое прибыли из далекой южной провинции Лхо, из области снежного Бого-Ла, где начинается богатая Гьягарская Империя. Они месяц сюда добирались. Остальные пятеро, из восточного Кхам-Юла, с детства жаждали стать ламами. У двух были родственники в монастыре. Мы, как обычные парни, довольно долго обсуждали предстоящие тяжелые испытания. Будучи старше всех, я сказал, что пришло время молитвы. Мы умолкли, пали ниц перед статуей Мудрости и погрузились в молитву.
Бог весть сколько прошло времени, но только мы закончили, явился кхарпон и позвал за собой. Он провел нас по длинному коридору, затем свернул в боковой через скрытый за шелковыми занавесками проход, освещённый богато украшенными лампами. Мы шли, пока не добрались до конца, завешенного тяжёлым ковром. Управляющий отодвинул его, и мы оказались в зале 20х30 футов. Поражённые, мы встали, щурясь от ослепительно яркого солнечного света с восточной стороны. Восточная стена выходила в долину и была закрыта листьями папируса, беспрепятственно пропускавшими солнечный свет. В другом конце зала мы увидели величественного пожилого ламу. Он сидел на каменном троне, покрытом коврами. Выражение лица суровое, но в глазах - благоволение и доброжелательность. Пол зала покрывал толстый соломенный мат, на котором на корточках полукругом сидело перед троном много лам. Но один человек стоял между Первосвященником и ламами, и, когда я посмотрел на него, сердце подпрыгнуло. Это был мой спаситель, и, когда я вошёл, наши взгляды встретились. Он ободряюще улыбнулся и тут же повернулся к Великому Ламе. По знаку кхарпона мы простёрлись перед троном.
- Добро пожаловать в Твердыню Гор, дети мои!- услышали мы звучный не по возрасту голос. На вид лет шестидесяти - семидесяти, Великий Лама был старше ста пятидесяти лет, и то, что он не был исключением среди святых мудрецов высокогорья, выходило за рамки понимания. - Вставайте, сыны мои, вставайте!... Возможно, вы слышали, что подвергнетесь разным испытаниям для установления умственных и физических способностей. Я знаю жизнь каждого, предвижу ваш путь. Но так как на земном плане все должно быть по законам этого плана, приготовьтесь к трудностям. Первым делом я хочу лично убедиться в ваших умственных способностях. Потом испытаем ваши тела... Внимательно выслушайте и сядьте полукругом перед посвящёнными жрецами. Старший пусть станет здесь, остальные слушают и учатся. Я задам ученику разные вопросы, а он не размышляя должен ответить. Так проверим ваши природные способности воспринимать и интерпретировать мысленные волны. Большего не скажу. Очистите и расслабьте умы, положитесь на свои знания, предоставьте всё вдохновению своих душ...
Великий Лама передохнул и, подняв скипетр, взмолился:
- Всемогущая Мудрость! Ты, зная, сколь недостаточны человеческие заслуги вознестись к Тебе и приобщиться Твоей силы, благослови юных кандидатов получить искру Твоего знания и совершенствоваться в нём. Как солнце питает своим теплом миры, наполни их мудростью, чтобы они стали достойными страны ламами!
Затем он поманил меня, а остальные отошли в конец зала и сели перед расположившимися полумесяцем ламами. Я встал в центре и выжидающе посмотрел на Верховного Жреца.
- Подойди ближе, - дружелюбно сказал тот, и я подошел. - Как тебя зовут, дитя мое?
- Ти-Тониса, Отец. Я - сын Миргона, торговца из Зондока, пришел с южного склона Владычицы Белого Снега.
- Собери внимание, сын мой, и отвечай без колебаний. Кто дал тебе душу?
- Святая Мудрость, Отец наш.
- Кто твой духовный руководитель? Кто научил основам нашей религии?
- Рам-Чен Лама, отшельник из пещеры в скалах Джомо-Лун-Гама.
По глазам я заметил, что Великий Лама доволен.
- Что тебе больше всего понравилось из его уроков?
- Что мы странники на Земле, - ответил я не думая, что пришло в голову. - Наш дом — небо, откуда мы когда-то сорвались, как кианги со скал, в бездну страданий. Но приземлившись на ноги, не разбились насмерть. Надлежит вновь подняться в светлую высь. Наш дом на небе, не на земле. Куда бы ни шли, что бы ни делали, мы остаемся бездомными странниками. Поэтому правы оставившие любимых и дом, живущие без друга, жены и ребёнка.
Верховный Жрец кивнул. На недвижном лице блеснула улыбка.
- Теперь скажи, дитя, ради кого ты выбрал эту жизнь, полную жертв?
- Не ради земных людей, и всё же... - ответил я, и словно невидимая сила отвернула мою голову от Первосвященника. Синеглазый лама стоял слева неподалёку, руки за спиной, но глаза смотрели на меня и горели тем же необычным огнем, что и вчера, когда он спас меня от смертельной опасности. - Спасение моей души, - продолжал я как во сне. - Высшее Я и память о былой славе в небесных сферах привели меня в эту жизнь. Я должен вновь подняться к высотам, с которых пал.
В тишине послышалось тихое бормотание лам. Может, просто почудилось, потому что поле зрения расширилось: трон Верховного Жреца словно отодвинулся, я почуял приближение привычного оцепенения. Я изо всех сил сопротивлялся, и смог расслышать следующий вопрос Великого Ламы.
- Кто привел тебя в наш Монастырь?
- Отец земной привёл меня высочайшими тропами, - благодаря Отцу небесному, милосердием Которого, под Вашим святым руководством, верю, пройду теперь и небесным путём духа.
Первосвященник обменялся быстрыми взглядами с синеглазым ламой и удовлетворенно кивнул, пока я со всех сил боролся с дрожью - предвестником оцепенения. Трон приближался и удалялся сообразно чередующимся состояниям сознания и бессознательности.
- Еще вопрос, сын мой. Если ответишь, счастливый и мирный вернешься в келью... Что в мире величайшее, как определишь его?
Не в силах бороться, я впал в оцепенение, но, еле видя окружающее, словно издалека услышал свой ответ.
- Величайшее в мире - Вера. В Вере дни наши полны чудес. Вера - живая реальность. Живее самой жизни. Верящий поднимает завесу над тайнами Творения. С Верой невиданное и невозможное становится доступным душе. Чем больше Вера, тем большее благословение привлекает она; и тем скорее будущее, еще нерождённое и нежданное, станет реальностью. Крылья Веры растут Надеждой - земной, но соединяющей прошлое и будущее радужным мостом. И мы зовем Веру — аджацон, - радужный мост. Твёрдо идя по радуге, ведомые Верой, достигнем небесных высот, где будущее становится настоящим. Вера - это уверенность в водительстве Святой Мудрости, доверие мудрому провидению. Вера создает настоящее из будущего, как и добродетели прошлого - фундамент настоящего. Высший аспект веры - любовь. Отрекшийся от себя и любящий всех тварей - свободен от прошлого, настоящего и будущего, живя в вечном Есть. Живущего в вечном Есть и Любовь питает вечная, и веру его вбирает огонь Йе-Ше, чьей любовью полон мир.
Я открыл глаза. Последние слова еще звучали в ушах, и словно сквозь завесу слышал я Голос, говоривший из меня и вне меня. Я сознавал, что всё это произношу не я, - так ответить я никогда не смог бы. Синеглазый лама удивлённо смотрел на меня, а Первосвященник на него.
Лишь много позже я узнал значение экзамена и последнего вопроса. На вопросы Первосвященника лама внушал ответы, от неофита требовалось воспринять их. Великий Лама с едва заметной улыбкой взглянул на меня.
- Сын мой! Последним ответом ты явил способность приёма мысленных посланий не только наших, но и своего Высшего Руководителя. Это великая Божественная благодать, не устань же благодарить за неё Святую Мудрость. Теперь возвращайся в келью. Скоро, как закончу с твоими товарищами, позову мысленно. Ты должен сам почувствовать время.
Примечания.
1. Садаг — зависит от написания. Са — земля как твердь, поверхность, почва, элемент-стихия (махабхута на санскрите). В современном тибетском — враг местности, местный дух, приносящий несчастья. В старом тибетском, если использовалось другое написание, приблизительно — хозяин Земли, ограничивающий Землю. С приходом в Тибет буддизма и его постепенным развитием понятие о хозяине Земли ушло и заменилось давно известным, но употребляемым в других контекстах, понятием о вредных духах места. Садаг как хозяин Земли на современном тибетском может быть назван Са-гьял-(рн)ге-(б)лог-чу-чиг — демон с десятью страшными прислужниками, приносящий повсюду несчастья. Здесь уместно вспомнить десятиголового царя ракшасов Равану, врага светоносного Рамы.
Re: Барна Балог и венгерские медиаторы
Источник: Сайт гос.музея Рерихов. Архив Рерихов, Различные архивные материалы, № 256. Ти-Тониса Лама "Скалистая гора". pdf-стр.81-106
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-256.pdf
ГЛАВА 4
Вернувшись в пустую каменную келью, я долго молился, - душа была исполнена глубокой благодарности Высшим Руководителям за помощь в первом испытании. Потом я молил Бога помочь моим товарищам, чтобы и они дали Первосвященнику правильные ответы. Вместо краткой, я произнес длинную медитативную молитву, закончив только к полудню. От отца Рам-Чена я узнал, что краткой молитвы, подобной пущенной стреле, достаточно при встрече с неожиданной опасностью. Но в мирном состоянии духа обращения к Высшей Мудрости требуют долгого молитвенного углубления. «Ты же не бросаешься сразу к своему земному отцу с требованием дать что-то, - говорил Мастер. - Ты не говоришь: «Дай это или то», но высказываешь желание твоего сердца со всем смирением...»
Солнце уже поднялось над вершиной, когда я закончил молиться. Некоторое время я ходил по комнате и, как ни странно, не чувствовал голода, хотя давно не ел. Я обдумывал события последних дней. Внезапно мысли исчезли, словно невидимая рука очистила от них мозг. Разум опустел. «Время идти к Верховному Жрецу, - пронеслась мысль, - иди скорее!» Повинуясь внутреннему зову, я выскочил из кельи и побежал знакомым длинным переходом. Отодвинув завесу входа, увидел в зале только Великого Ламу на троне, рядом - Лхалу. Лам и неофитов не было.
- Подойди, дитя мое, - рукой подозвал Первосвященник, как раз когда я отодвинул шёлковый занавес.
Я протянул к нему руки и торжественно поклонился.
- После успешной демонстрации умственных способностей, проверим твои силу и выносливость. Но сначала узнаем, сможешь ли ты вообще выдержать будущие испытания. Подойди ближе.
Я шагнул вперед, глядя с благоговением. Первосвященник встал с трона и долго смотрел мне в глаза. Затем подозвал синеглазого ламу, в ожидании его слов стоявшего с тростниковым пером и свитком папируса из Кхема.
- Он родился в год Луг-Ло1, в месяц Бья2, - сказал Великий Лхалу Ламе после краткого осмотра. - Согласно нашему древнему летоисчислению, в 10750 году после Великого Потопа. В момент его рождения восходила звезда Бод-Ла3. В соответствии со знаком месяца рождения он живуч, вынослив и часто упрям, как Луг-Ло или кианг. Упав, снова встанет. Луг-Ло дает личный магнетизм. По призванию он - жрец. Не унывая в неудачах и опасностях, безропотно будет трудиться. Человек труда и долга, но не лидер. Мастер самообладания с блестящей памятью. Однако несколько стеснителен и сдержан, поэтому не учи его слишком строго, скорее направляй ободряющими словами.
Велики Лама сделал паузу, дав время записать, а я в себя не мог прийти от изумления. Откуда Ичкицу известны год и месяц моего рождения? Откуда так хорошо знает мой характер?
- Звезда времени, управляющая созвездием Птицы Бья, вызывает большое напряжение в его душе, и Мигмар4 делает его воином. Будь с ним мягок, и он будет подобен воску. Его главные арватические ошибки - упрямство и честолюбие. Обрати внимание на них... Его управляющий сакар5 - Бод-Ла на асценденте - указывает, что будет великим мистиком. Всё говорит за то, что божественное пламя скоро вспыхнет в нем, как и способность к пространственным полетам в состоянии пхои-мон-да, которая станет его непревзойденным инструментом. Итак, сделай основной акцент на упражнения по экстериоризации. Ему предначертано великое. Он многое сделает для общины и улучшения условий жизни народа. Также он из тех, кто передаст знания прошлого, настоящего и, возможно, будущего, грядущим поколениям. Он будет справедлив к людским характерам, одарён большой интуицией и предвиденьем. Также нет сомнений в его тесной связи с иным миром. Согласно звезде времени, самая его большая арватическая человеческая ошибка - склонность к излишествам. Нужен постоянный контроль мысли за ней... У тебя хорошее здоровье, сын мой?
- Да, Отец, я никогда не болел.
- Но однажды ты сильно повредил колено, не так ли?
- Да, это правда... - запнулся я, совершенно обескураженный.
- Пиши, Лхалу... В соответствии с годом Луг-Ло и Звездой Времени он склонен к травмам нижних конечностей, желудочным и нервным болезням. Поэтому упражнениями лунг-гома укрепи его колени. В целом, у него хорошая конституция.
Великий Лама подошёл, ощупал руки, ноги и грудь. Затем ощупал череп, отшагнул в сторону и долго рассматривал.
- Ушная раковина глубокая и широкая, что, согласно Бод-Ла, говорит о насыщенной мыслительной и духовной жизни. Cреднее ухо развито, почти полностью закрыто завитком. Это доатлантический атавизм. В те времена люди во время сна закрывали уши. Они не боялись внешнего мира, веря, что само провидение хранит их сон. Нос указывает на большую волю и выносливость, подбородок выдает умственную гибкость. Покажи ладони, сын мой.
Я, как зачарованный, протянул руки. Бегло взглянув, он сказал Лхалу Ламе:
- Над линией арвы, на палец ниже линии головы, глубокая поперечная линия от Поля Войны. В возрасте двадцати трёх лет во время войны он попадет в беду, но благодаря присутствию духа выдержит все опасности. В конце линии головы - треугольник магнитной силы, в центре ладони - свастика посвящённого. На возвышении Ла я вижу остров пророческих способностей, а в центре ладони — четко прорисованный непрерывный маленький треугольник Мудрости... Предыдущие воплощения - на левой руке: восемьдесят лет жизни в Тазик-Юле двести лет назад. Пал на поле боя, забыв истинное призвание. Четыреста лет назад он девяносто лет прожил отшельником в Гьягаре. Гораздо раньше - сто лет в Ассурской Империи в правление царя Куригалзу6, был чёрным магом и пал... Тогда и получил земное имя. Поручаю его твоей опеке, Лхалу. Отведи его в келью и хорошенько подготовь к завтрашним тяжелым испытаниям. А ты, дитя мое, молись и проси помощи Вечной Мудрости.
Я опустился на колени перед Великим Ламой и коснулся лбом земли. Его поразительная мудрость ошеломила, я считал его божественным воплощением. Встав, он возложил мне на голову худые руки и с благожелательной улыбкой отошёл. Синеглазый Лама, взяв за плечо, вывел меня из зала. Мы молча шли по тёмному переходу, едва освещенному мерцающим светом жертвенных ламп. У поворота он остановился.
- Тониса... По указу Верховного Жреца принимаю ответственность духовного руководства тобой, ибо мы видим, что тебе предстоит светлое будущее. С этого дня ты на моём попечении. Поэтому во всём следуй советам старшего брата.
- Господин, - с глубоким почтением ответил я, - во всем подчиняюсь вашей воле. Не вы ли спасли меня, когда я споткнулся на пороге монастыря?
- Погоди! - он протестующе поднял руки. - Никогда не оглядывайся, арау, смотри только вперед. Удивлюсь, если ты завтра не выдержишь испытаний. Эти физические испытания гораздо сложнее умственных. Держись, собери все умственные и физические силы. И прими совет: как бы ни трудна была задача, всегда выбирай самое тяжкое, трудновыполнимое решение. Тогда сила духа преодолеет слабость тела, и ты успешно пройдешь испытания посвящения. Большего сказать не могу, так же как и твой Духовный Учитель никогда не откроет во всех подробностях, что ждёт тебя в жизни. Если Бог позволит, смертный уклонится от испытаний или подготовится к ним настолько, что не осмелится воспользоваться свободной волей, свободой выбора между добром и злом. Представь наш монастырь земным отражением Небесного Монастыря. Как вверху, так и внизу! Не забывай этот афоризм. Все здесь символично. Верховный Жрец и Жрица, живущие в высочайшей башне, представляют высших небесных вождей. Первый этаж символизирует высший ментальный план, которого неофит достигает только после посвящения. Подземный этаж представляет грубый материальный план, нашу Землю, подземные комнаты и проходы - Нижний Мир, искушения и испытания... Скоро тебе придется выдержать подземные испытания водой, а после, этажом выше, испытания Жрицы. На высшей ступени последуют испытания Огнём и Погребением. Пусть небеса дадут тебе достаточно сил, чтобы выдержать их, арау7.
Мой синеглазый лама называл меня арау, маленьким спутником, хотя фамильярность не принята была в монастыре. Никогда не слышал, чтобы лама так обращался к новичку. Эта близость чрезвычайно радовала меня, и я сразу приписал ее странным обстоятельствам нашей первой встречи и духовной связи. Казалось, я знаю его доброе лицо с незапамятных времен.
- Благодарным сердцем принимаю твой совет, аку8, - ответил я, подойдя к келье. - Твоими пожеланиями и Божьей помощью выдержу и эти испытания.
- Теперь я покину тебя, брат. Вечером твои товарищи сдадут свои экзамены, и вы поужинаете вместе в маленькой столовой подземного этажа. Позже, по указанию Верховного Жреца, кхарпон будет спрашивать о ваших семьях, родословной, положении родителей, братьев, сестер и других родственников. Их имена будут вписаны в Большую Книгу Монастыря вслед за вашими, уже вписанными мною. Возможно, тебе показалось странным, что Первосвященник диктовал твой характер и судьбоносные моменты, но это и было испытанием. Та-Лама наблюдает за каждым движением неофита, открывая ему важные события будущего. По выражению лица Великий видит, сильна ли душа. А теперь послушай... После ужина вы все уединитесь в кельях и два дня будете поститься. Можно только молиться и медитировать. Нельзя даже рассматривать внутренность комнаты. Для живущего в духе, обращённого вовнутрь, внешнего мира не существует. Запомни это, ведь во время экзаменов могут внезапно спросить, какова ширина или высота твоей кельи, и если правильно ответишь, ты провалился. Утром зайду за тобой.
Вечером я ужинал с товарищами. Простая трапеза состояла из ячменной каши, козьего сыра и чая с маслом. Я радовался, что они выдержали испытания, хотя одного пропустили только благодаря физической силе. Кхарпон, евший с нами, расспрашивал о семейном окружении, чтобы вписать его под нашими именами в книгу.
Две ночи и два дня провёл я в одиночестве, держа строгий пост. От Мастера я много слышал о полезности поста, в котором проявляется господство духа над телом. Когда мы хотим установить связь с высшими силами, пост полезен, так как подавление сил тела поднимает душу человека на астральный план и делает ее высокочувствительной к влияниям иного мира. Особенно в новолуние или полнолуние хорошо практиковать, после нескольких дней поста, связь с Высшими Учителями, - но всегда только под контролем Учителя. Именно, пост особенно открывает двери для низших духов, поэтому нужно постоянно молиться, чтобы противостоять искушениям, которые находят на нас в таких случаях с почти непреодолимой силой.
Наш долгий пост, вероятно, готовил тела и души к испытаниям. Может странно прозвучать, если скажу, что небольшое голодание полезно перед большими физическими усилиями или испытаниями – разве обычный человек не ест перед трудным делом? Например, солдаты Гьянака перед битвой. Однако во время долгих караванных переходов я убеждался, что когда из-за метели мы вынуждены были несколько дней оставаться без пищи, я шёл энергичнее. Конечно, чувство голода посещало, но быстро проходило. Лучшее средство от голода - не думать о своем желудке. Удивительно, но в таких случаях я мог идти гораздо дальше, чем после еды. Отец Рам-Чен также говорил, что пост продляет жизнь, удаляя вредные вещества из тела.
Двухдневный пост, в целом, не был труден. Днём я лежал и молился, ночью засыпал глубоким здоровым сном. На второй день, на рассвете, приснилось, что я стою в залитом солнцем храмовом зале, Первосвященник только что посвятил меня. Я ощущал себя счастливым молодым ламой, прошедшим все испытания. Когда я поднялся с холодного каменного ложа, стало очень грустно, что это был лишь сон. Я был не настроен на серьёзную медитацию. Поэтому ходил по комнате, согреваясь глубоким дыханием. Подойдя к двери, увидел у порога каменный таз и большой сосуд с водой. Кто их поставил, и когда, подумал я? Разве что ламы-трудники ночью. Я сунул голову в холодную воду и так освежился, что больше не чувствовал холода.
В третьем часу дня Лхалу Лама появился в дверях моей кельи.
- Готовься, брат! Час второго испытания настал. Следуй за мной и наберись храбрости.
Не сказав ни слова, я накинул плащ и пошёл за ним по темному переходу.
- Будь бдителен...- сказал он дорогой. - Место, куда мы направляемся, символизирует преисподнюю. Я отведу тебя в пещеру под монастырём, и там оставлю. Одно могу открыть. В этот раз будешь бороться не с соблазнами, а с собственным телом, стремящимся избегнуть боли и страданий. Тогда вспомни мои слова о выборе из двух вариантов - труднейшего. И узнай правило этого посвящения. В нём пять заповедей, они помогут тебе во всем: Вера! Мудрость! Смелость! Сила воли! Молчание!... - Повтори, арау.
- Вера...Мудрость... Смелость... Сила воли... Молчание...- прошептал я. - Что это значит, аку?
- Путь посвящения. Летя по Пути Стрелы в самоотречении жреческой жизни, чтобы проникнуть в тайны Божества, первым делом ты должен верить. Только непоколебимая вера даёт мудрость Небес и её земное отражение, и вместе с мудростью вера может зажечь божественную искру твоего духа. Кто верит, того ничто в мире не пугает. Он твёрдо знает, что жизнь во тьме земной — череда испытаний и искушений, и ничто не происходит без воли Божьей. А что по воле Бога, то человекам - добро. Поэтому посвящённый бесстрашен, смел и храбр. Смелость, с другой стороны, эквивалентна воле. Если ты храбр, ты властвуешь собой и являешь силу воли. На этом уровне последняя заповедь молчания кажется самой лёгкой. Но на ней спотыкается большинство.
- Почему, Мастер?- спросил я удивленно. - Разве молчать не проще всего?
- Только кажется. Знаешь ли, что есть молчание? Не отсутствие общения или одиночество в земном смысле. Молчать об обладании духовными силами, узнав о которых, люди вознесли бы тебя; молчать о получении посланий Иного Мира и духовных переживаниях — величайшее молчание, ибо убивает честолюбие. Если скрываешь знания, не делишься внутренними переживаниями ни с кем, кроме Учителя, чем ты в глазах людей лучше старого бедного соседа? Итак, соблюдай пять заповедей, и избежишь многих зол.
Он открыл тяжелую каменную дверь и вывел меня на темную лестничную площадку, лишь кое-где освещённую слабыми маленькими лампами. Мы медленно, осторожно спускались все ниже между мокрыми скалами, дышалось всё труднее. Ступени терялись в бесконечной глубине. Мы должно быть спустились не менее чем на 15 метров. Узкий проход вёл к подземной пещере, простые ступени вытесаны в грубом полу. За последним поворотом свет вовсе исчез, и мы спустились в такой низкий и узкий туннель, что идти пришлось согнувшись, то и дело в полной тьме натыкаясь плечами о стены. Я задыхался, чувствуя внезапную слабость, но ничего не говорил.
- Мы пришли, - сказал Лхалу Лама, остановившись передо мной на последней ступеньке. Я глянул вверх. Слабый свет масляной лампы подмигивал мне, как крохотная звездочка. Послышался скрип как бы сдвинувшейся скалы. Я почувствовал, что проводник спустился ниже.
- Я открыл пещеру в скале, - сказал он. - Ты войдешь. Я закрою вход и пойду обратно. Значит, ты не сможешь вернуться тем же путем. Иди, арау, и пусть Небеса направят твои шаги! Вера! Верь!
Я нащупал пол, чтобы пролезть в пещеру. Стукнулся головой о скальную плиту - по-видимому, сдвинутый камень. Наконец, нашёл вход и вполз. За мной бесшумно закрылась дверь.
В дыре было темно как в могиле. Я попробовал встать и ударился головой о потолок, примерно на голову ниже меня. Спотыкаясь, брел я вниз по грубому наклонному полу. Хуже всего, было непонятно, что ждёт впереди. А если земля разверзнется подо мной, и я рухну в пропасть или в подземное озеро? Такие мысли не помогали, и трудно было в этом тёмном туннеле представить, как я пройду испытание водой, если тут и следа её нет. Не только скала была сухой, но и потолок становился все ниже, так что в конце я пополз на четвереньках.
Так я полз вперёд, осторожно и через сильную боль, по этому проходу, который постепенно стал таким узким и низким, что, казалось, я ползу в могиле, которой конца нет. Через несколько шагов он сузился до бесконечной тёмной трубы, сквозь которую я продвигался дюйм за дюймом, ползком, как змея. Страшно не было, но сердце тревожилось. Что если я в темноте потерял путь и заполз в тупик? Тогда мне не вернуться... Я застрял, не в силах продвинуться ни на дюйм. Я взмолился Небу, и, стиснув зубы, протиснулся в узкую дыру. «Будь смелым! - вспомнились слова Лхалу Ламы. - Смелость и воля!» Тут с облегчением я заметил, что тёмная кишка вроде расширяется. Я смог ползти на четвереньках. Впереди блеснул слабый свет, силы вернулись. Стало просторно, я встал. Прошёл несколько шагов и от огромной радости, что могу идти, глубоко вздохнул. Внезапно я окаменел. Я застыл в движении, потому что правая нога провалилась в пустоту...
Подземный путь оборвался... слабый свет не мог рассеять полутьмы пещеры. Обеими руками уцепился за шершавые стены и медленно убрал ногу. Когда глаза постепенно привыкли к освещению, - огляделся. Я увидел, что длинный туннель, по которому я добрался сюда, заканчивался глубокой пропастью и продолжался на другой стороне. Справа и слева гладкие скалы, нет даже узкого выступа перелезть на другую сторону. Я лёг и напряженно вгляделся в глубину. Примерно в двух метрах увидел отблески воды. Я поднял голову. Может, перепрыгнуть через пропасть? Но скоро убедился в тщетности этой мысли. Более трёх метров до края. И даже если смогу спуститься в воду - не видно выступов или углублений, - как подняться потом по противоположной гладкой скале, которая возвышалась над водой не менее чем на полтора метра? Что делать? Прыгнув в воду, придется плавать по кругу, пока не утону от усталости, потому что возможности выбраться нет. Хотя я готов к испытанию, оно выше моего понимания. Если не найти выход немедленно, захлестнёт отчаяние. Итак, я в тревоге пытался очистить ум, и вдруг словно кто по лбу ударил, и внутри я услышал далёкий тихий голос: «Вера!.. Верь!.. Будь смел!.. Действуй!..»
Я был сильно напряжён, в гнетущей тишине снова нахлынули мысли. Да, я верю, смел и готов действовать, но это верная смерть... Что делать? Попробовал освободить ум, чтобы получить внушение. Почему не подумал раньше?... Вспомнил наставления Отца Рам-Чена для таких случаев: «…всякий раз, когда возникает опасность для жизни, сынок, и не видно выхода, на короткое время уйди в себя. Создай в уме состояние глубокого мира и безмолвия. Коротко, но сильно моли Бога, чтобы Он показал выход. Подожди немного. Действуй по первой мысли...»
Я успокоился. Затем помолился и ждал. «Не сомневайся! Прыгай!» - была первая мысль, и в следующее мгновение я, как был, в плаще и сандалиях, взмыл над пустотой. С громким плеском вошёл в воду — и получил сюрприз. Ноги встали на дно, а выпрямившись, увидел, что вода едва по грудь...
Смелость! Значит, это испытание смелости! Как же были правы синеглазый Лама и Отец Рам-Чен, что в самой большой опасности надо действовать, не задумываясь, по первой мысли. Мой страх был больше реальной опасности... Быстро преодолев холодную воду, добрался до другого берега - и потерял мужество. В гладких стенах не за что зацепиться. То есть уступы-то есть. Три насечки в метре над головой. Так высоко из воды не выпрыгнуть, как ни пытайся... Призраки отчаяния вновь окружили, но силой воли удалось их прогнать. Я решил больше не раздумывать, доверившись инстинкту. Медленно ощупывая отвесную скалу, я искал выступы. После трёх тщетных попыток, повинуясь внезапной мысли, окунул руку в воду, ощупал скалу, и пальцы тут же погрузились в углубление, находившееся на одной линии с верхними уступами. Этому открытию я так обрадовался, что не стал терять времени, поставил ногу в углубление и рванул к верхнему выступу. Однако так спешил выбраться из воды, что рука провалилась в пустоту, и я упал в воду... Отфыркавшись, я встал, но почувствовал, что силы оставили меня. Отдышался, собрался и возобновил попытки. На сей раз усилия увенчались успехом. Я ухватился за выступ обеими руками и подтянулся. Если бы я сейчас не нашёл выше опоры для ног, наверняка снова упал бы, потому что, как я ни был силен, не мог идти дальше на одних руках. И тут тридцатью сантиметрами выше я увидел ещё выемку. И, вися над водой на узком выступе, я всё понял! Я увидел, что новая щель не природная, а высечена в камне вручную. Вода испытывала больше мужество будущего посвящённого, чем силу и выносливость рук. Слабый телом юноша далеко не прошёл бы. Повиснув на левой руке, я подтянулся на правой и ухватился за уступ. Перехватив и левой, легко подтянулся. Ноги нащупали узкие выпуклости. В следующее мгновение я, задыхаясь, раскинулся на краю...
Немного отдохнув, я поблагодарил Небеса за помощь. Но долго не лежал. Встал и пошёл в новую пещеру. Снова окунулся в темноту, но хотя бы шёл, а не полз как тюлень. Идти пришлось долго, и вот впереди забрезжил свет. Повернув, попал в большую пещеру, освещенную бронзовой лампой. Словно ожидая меня, подошёл старый лама.
- Рад видеть тебя дошедшим, - сказал он глубоким звучным голосом. - Но это лишь первая часть испытания водой. Отдохнёшь, или у тебя другие желания?
Я вспомнил заповедь молчания. Поэтому в ответ покачал головой. Лама подозвал меня.
- Сбрось одежду. В следующую пещеру сможешь войти только голым. Там ждёт настоящее испытание. И вспотеешь, и замёрзнешь. И помни: всегда иди в тот угол, где хуже всего. Туда, где тяжко и больно. Я не должен говорить, что делать, должен понять сам. Если всегда преодолевать сопротивление тела в постоянной духовной готовности, пройдешь испытание. Иди, ты вооружён.
Он нажал на тугой рычаг в стене, преграждавший путь огромный валун с визгом повернулся, и я вошёл — во тьму. Холодная дрожь пробежала по позвоночнику, когда позади валун с глухим стуком закрыл ход. Не прошёл я и пяти шагов, как вытянутая рука наткнулась на уступчивую, мягкую, но прочную стену. Ощупав, я понял, что это - толстый кожаный занавес. Найдя проем, я скользнул в него и наткнулся на еще один занавес. Я ожидал увидеть снова воду или пропасть, но за вторым занавесом на меня обрушился страшный жар.
В полумраке огромной пещеры, шипя, клубились облака пара. Подошвы сандалий не защищали от жара кирпичного пола. Судя по слабому пятну света, где-то наверху горели одна-две масляные лампы, с трудом пробивая густой туман. Задыхаясь, я сделал несколько неуверенных шагов вперед. Как в преисподней. Горячий пар обжёг кожу, я невольно уклонился влево, где воздух казался прохладнее, - странно, но пар распределялся в пещере неравномерно. Справа он был непроницаемо плотным, а здесь - разреженнее... Тут слова старого ламы возникли в уме: преодолевать трудности и сопротивление тела. Казалось, ничто в мире не заставит тело войти в плотный клубящийся туман. Однако я решился и, опустив голову, прыгнул в самую парилку. И попал прямо в ад, в самое страшное место преисподней! Пар обжёг так, словно меня сварили живьём. Пританцовывая, я по очереди отдёргивал ноги в горяченных сандалиях и отчаянно боролся с собой, стараясь не сойти с места. Но как долго? Вопрос... Сколько здесь мучиться — лама ничего об этом не сказал! Готовился к холодной воде, а попал в огонь, - хотя пар и был водой в газообразном состоянии.
Как же здесь очистить ум и сосредоточиться? На такой случай я не знал правил. Но вдруг - возник образ старого учителя, и вспомнилось, как однажды он заметил, как я чуть не упал в обморок от изнурительных сидячих упражнений. Тогда я часами сидел на полу скрестив ноги, пока колени не деревенели. Он подозвал меня и потребовал, чтобы, скрестив ноги, я часами сидел на каменном полу, пока колени полностью не затекут. Но самое необычное — по сигналу надо было подпрыгнуть из этого положения. В затёкших ногах жуткая боль, даже если вставать потихоньку. Но прыгать! После первого прыжка я рухнул на пол. Тогда Рам-Чен Лама сказал: «Если ты, сынок, в беде, в агонии боли и страданий упал, остается стиснуть зубы и вытерпеть - или умереть, но не нарушить моральные правила. Если овладеть собой, всё претерпеть, страдания внезапно уменьшатся, и мгновенно придёт облегчение...»
Ну, что мне оставалось. Я стиснул зубы и, помня слова учителя и старого ламы, который указал оставаться там, где труднее, терпел ужасную боль дальше. Весь красный, едва дышал, борясь с отчаянным желанием сбежать в задний угол, где не так жарко. Всё равно было непонятно со стороны, где я стою. Зачем же страдать в самой жаре?... Но я справился с искушением, потому что в уме блеснула мысль, что, пойдя против совести, не выполню указ.
- Неофит! - сквозь пар я услышал голос сзади. Присев от неожиданности, я скакнул в левый угол, где увидел Первосвященника и старого ламу в тонких белых одеждах.
Великий Лама стоял у большого деревянного чана с водой, простерев над ним руки. Когда я подошёл, он, не глядя на меня, произнёс молитву:
- Сила ушла на Небо, ибо человечество оказалось недостойно её. Не сможет человек собрать урожай с полей, если вода небесная не напоит растения. Эта вода и для души человеческой. Потому прошу, Всемогущая Мудрость, пожертвуй нам каплю Своей сущности, и да послужит она, освящаемая во Имя Твоё, тому, кто погрузится в неё для испытания.
С этими словами он посмотрел на меня, развернулся и вышел из пещеры. Старый лама подошел и указал на чан.
- Перед тобой вода вечной жизни! Погрузись в неё, о неофит! Она - символ очищения от грязи земной, которая отныне не пристанет к тебе. Выйди из воды, чтобы ни капли не осталось на коже. Это испытание твоей силы воли: стоял ли ты в самом горячем пару? Если он не проник во все поры, не сможешь выйти из воды с сухой кожей... Предупреждаю: если обманул, как ни старайся, - не пройдёшь испытание.
Только сейчас до меня дошел смысл сказанного. Да, тело почти сварилось, - но как выйти сухим из воды? Я забрался в чан, по самую шею погрузившись в ледяную воду.
- Оставайся так, - сказал лама, - произнеси вслух молитву очищения. Потом сосредоточься на огне и освободи ум. Затем выходи медленно и осторожно.
«Снова испытание», - дрожа, подумал я. Хоть мы еще и не научились здесь молитвам, любой ученик, не знавший самых важных, опозорил бы своего учителя. Инстинкт подсказывал, что секрет выхода из чана сухим связан с продолжительностью очищающей молитвы. Не успев даже собраться с мыслями, я уже тихо произносил слова, которым научил меня Рам-Чен Лама:
- Святая Мудрость! Очисти душу мою от нечистоты чувств, и тело - от всякой земной грязи. Омой в воде вечной жизни, чтобы отягчённые грязью крылья освободились, и мог я взмыть в чертоги небесные, где Ты восседаешь на троне. Удлини мои крылья, укороченные множеством грехов, дай им мощь Твою, чтобы вновь обрели они подвижность. Долго бродил я по этой земле, как птица бескрылая, и в долгом странствии прекрасные цвета земные приманили меня с высоты, хоть и знал я, что не для Духа они! Так пал я, из перелётной птицы став падшим орлом, и, скованный грязью земной, не мог взлететь и парить с братьями в вышине. Господи, смилуйся! Прости грехи мои, дай крылья новые, чтобы, взлетев, присоединиться к Тебе. Яви счастливый путь собратьев, вернувшихся в родовое гнездо, покинутое мною в слепом заблуждении. Очисти свою беспризорную птицу от нечистоты мира, бережно омой перья крыльев её в воде вечной жизни, чтобы высохли они, и — быстрая как стрела — смогла она лететь в Твоё Небесное Царство. Святая мудрость, Господь над всеми гнёздами и любящий Вождь перелётных птиц, найди своего потерянного орла, верни крыльям его лёгкость и силу. Верю Тебе!
После последних слов, всегда завершавших наши молитвы, я попробовал выйти из воды, но от слабости пришлось обеими руками уцепиться за край чана. Тогда, следуя указаниям старого ламы, я сосредоточился на пылающем огне и живо представил себя в облаках горячего пара, из которых высоко вырывалось пламя. Собрался с духом и медленно поднялся. И удивился, увидев лишь пару капель на груди и несколько жемчужинок на руках... Осторожно вылез из чана и встал на ноги. Отряхнулся, последние капли упали на землю. Изумлению не было предела...
Лама подошел и осмотрел меня. Ощупал руки и ноги. Потом ободряюще улыбнулся и жестом позвал за собой.
- Пусть Небеса и впредь помогают тебе, дитя мое! Вижу, у тебя был знающий Мастер, и ты хорошо подготовлен. Сила мысли превыше всего! Никогда не забывай об этом. Можешь достичь всего, если силой мысли победишь силы тела. Ты не чувствуешь слабости?
Хотелось крикнуть, что совсем обессилел, голова кружилась, но я молчал. Лишь мотнул головой. Дышал глубоко и медленно, чтобы прийти в себя.
- Очень хорошо, дитя мое, - сказал лама, сдвинув кожаный занавес над задником пещеры. - Вижу, ты силён, и пока не нарушил заповеди молчания. Войди... Твой проводник ждёт тебя. С ним можешь говорить свободно, запрет касается посторонних. Иди, Сын, и хорошо молись за товарищей, чтобы и они были столь же сильны, и прошли Испытание Водой.
Я проскользнул за тяжелую завесу, ещё скользкую от испарений, и очутился в маленькой четырёхугольной прихожей. Лхалу Лама, стоявший в центре, сразу подошёл. Из его рук я взял свою рубашку и коричневый плащ.
- Ну, арау, как тебе понравился пар?- с улыбкой спросил он. - Рад видеть, что ты успешно справился с водой. Присядем на циновку; ты отдохни, а я пока расскажу о практическом смысле этого испытания... Как ты, возможно, понял, оно символизирует первое физическое испытание смертного, решившего идти Путем Стрелы. Ибо знай, о Друг, силы преисподней ополчаются на идущего путями Божиими, и в опредёленный судьбой срок яростно нападают на него. В то же время испытывается вера, ведь если ученик недостаточно посвящён в мистерии иного мира, вера может не устоять, если он по неведению думает, что вступление на праведный путь ведёт к немедленому прекращению страданий. О, какая ошибка думать так, друг! Бог не вредит никому, особенно верным служителям, идущим к Ему. Если неофит сопротивляется искушениям усилием воли, если терпит нападения и верой являет доверие Высшему Руководителю, нападения внезапно прекратятся, и больше не будут докучать... Они одолевают лишь шатких в вере и сомневающихся... Испытание водой — символ этого... Ученик начинает с верой в будущее - и вдруг оказывается на узкой лестнице в бездну. Страх противится спуску в Преисподнюю, где ждут суровые испытания. Но заповеди посвящения ведут его, и он знает, что послушание — первая из них. Путь всё сужается, превращаясь в узкую трубу, в которой он, как червь, с трудом прокладывает путь. Это символ первого физического испытания при вступлении на мистический путь. Если ему удастся волей и упорством вырваться из этой ловушки, он попадёт в пространство, где получит короткую передышку... Затем следует испытание водой, такое же неожиданное, как и жизненные испытания, которые она символизирует. Вода преподносит ученику много неожиданностей: он думает, что утонет, захлебнётся, и так далее. Неожиданное испытание - горячий пар, состоящий из воды, но обжигающий. Так будущий посвящённый готовится к внезапной смене жизненных ситуаций. Редко происходит то, к чему мы готовы, хоть и предупреждены об опасности. Но следуя голосу совести и словам учителя, смиренно встречая испытания, мы избежим их в мгновение ока... Смотри, как полезно оказалось твоё решение остаться в самом жарком месте пещеры! Ты стойко исполнил заповедь и не сбежал. Так, и только так, горячий пар смог очистить поры кожи и вытянуть всю нечистоту из тела. И лишь несколько капель осталось на ней. Пар и вода символизируют жар неожиданных испытаний, вытягивающий шлак чувственности из нашей души. Ванна с водой вечной жизни очищает и облегчает твои крылья. Но есть и практический аспект, о котором ты ещё не догадываешься.
- Не догадываюсь…
- Не видишь практической пользы, так? Я скажу тебе, хотя Первосвященник еще не посвятил тебя, что даже посвящённые раз в неделю проходят испытание водой, так как пары отвара тайных трав закаляют и сохраняют юность тела. Вместе с различными видами дыхательных упражнений и самоконтролем он продлевает жизнь ламы вдвое дольше жизни обычного смертного.
- Одного я пока не понимаю, - сказал я и повернулся к нему. - Ты сказал о быстром окончании испытаний, если не поддаться желанию убежать от них...
- Великие невидимые законы защищают безропотно принявшего бремя испытаний. Вспомни свой опыт. После смиренно пройденного водного испытания, разве зов твоего собрата ламы мгновенно не избавил тебя от мучений?... То же и в земных испытаниях. Если увидишь непреодолимые скалы, которых не обойти ни слева ни справа, вдруг заметишь, что невидимые руки помогают пройти их. Теперь понял, арау? Каждый день - испытание. Высшие Силы дают задачи легче или труднее, но цель их всегда одна: испытать твою веру... Но пойдём в твою келью, тебе нужно лечь и отдохнуть.
Мы поднялись по крутой, грубо высеченной в скале лестнице, вроде той, по которой спускались, но гораздо шире. Когда мы вышли на ровное место, Лхалу Лама отвел меня в келью. Он спросил, есть ли у меня одеяло, и когда я вытащил возвращённое Отцом Рам-Ченом, он велел лечь и тщательно укрыл.
- Отдыхай, арау! Ничего не ешь сегодня. Сможешь продолжить пост?
- Утром был очень голоден, - признался я, - но после пара не хочу есть. Просто очень слаб.
- Забудь. Лежи спокойно, молись и медитируй. Усни пораньше, потому что тебя ждет испытание, которого я не могу открыть и сказать, когда и как ты должен его пройти. Поэтому будь бдителен и храни устремление. Понимаешь? Пусть внутренний голос ведёт тебя! Не забывай об этом, тогда мой совет снова пригодится. Да будут Небеса с тобой, Вечная Мудрость да просветит твой дух!
С этими словами он оставил меня, и я c удовольствием вытянул на жёстком ложе измученное тело. Странно, я больше не чувствовал жжения. Его сменило облегчение и радость, что наконец-то отдохну. Я молился и медитировал, но не очень долго, скоро заснул. Близился полдень, но я так измучился, что не заметил, как погрузился в глубокий сон без сновидений...
Примечания
1. Луг-ло — луг-ги-ло — год Овцы; луг-овца.
2. Бья — так пишется, произносится «джя» - птица.
3. Бод-(з)Ла — Бод — высокий, высший, наивысший. По смыслу — восходящий в момент рождения знак, асцендент. Как имя собственное какой-либо звезды идентифицировать не удадось.
4. Мигмар — Марс.
5. Сакар — по смыслу, управитель гороскопа, но слова найти не удалось.
6.Куригалзу — судя по описываемым временным интервалам между воплощениями, речь о Куригальзу I — царе Вавиилонии около 1390 г до н.э., т.е. примерно за 600 лет до описываемого в книге времени. Видимо, для жрецов Бод-Юла цари Вавилонии и других городов Междуречья все были правителями Ассирии. Хотя эти города и воевали между собой, возвышались одни, падали другие, но, конечно, речь идет об ассирийских царствах. Хотя Куригальзу перенес столицу в специально построенный город Дур-Куригальзу, Вавилон остался привилегированным городом. И, хотя сам он поклонялся касситским богам, культ вавилонского (халдейского) Мардука остался важным.
7. арау — идентифицировать не удалось.
8. аку — в современном тибетском а-джё и а-та — обращения к старшему брату, а а-ку — к младшему (буквально «малыш»). Характерно созвучие со среднеазиатскими «ака» - старший брат, просто старший мужчина, «ата» - отец. А-па — по-тибетски отец, а в среднеазиатских языках — намного старшая женщина, бабушка.
URL: https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... RD-256.pdf
ГЛАВА 4
Вернувшись в пустую каменную келью, я долго молился, - душа была исполнена глубокой благодарности Высшим Руководителям за помощь в первом испытании. Потом я молил Бога помочь моим товарищам, чтобы и они дали Первосвященнику правильные ответы. Вместо краткой, я произнес длинную медитативную молитву, закончив только к полудню. От отца Рам-Чена я узнал, что краткой молитвы, подобной пущенной стреле, достаточно при встрече с неожиданной опасностью. Но в мирном состоянии духа обращения к Высшей Мудрости требуют долгого молитвенного углубления. «Ты же не бросаешься сразу к своему земному отцу с требованием дать что-то, - говорил Мастер. - Ты не говоришь: «Дай это или то», но высказываешь желание твоего сердца со всем смирением...»
Солнце уже поднялось над вершиной, когда я закончил молиться. Некоторое время я ходил по комнате и, как ни странно, не чувствовал голода, хотя давно не ел. Я обдумывал события последних дней. Внезапно мысли исчезли, словно невидимая рука очистила от них мозг. Разум опустел. «Время идти к Верховному Жрецу, - пронеслась мысль, - иди скорее!» Повинуясь внутреннему зову, я выскочил из кельи и побежал знакомым длинным переходом. Отодвинув завесу входа, увидел в зале только Великого Ламу на троне, рядом - Лхалу. Лам и неофитов не было.
- Подойди, дитя мое, - рукой подозвал Первосвященник, как раз когда я отодвинул шёлковый занавес.
Я протянул к нему руки и торжественно поклонился.
- После успешной демонстрации умственных способностей, проверим твои силу и выносливость. Но сначала узнаем, сможешь ли ты вообще выдержать будущие испытания. Подойди ближе.
Я шагнул вперед, глядя с благоговением. Первосвященник встал с трона и долго смотрел мне в глаза. Затем подозвал синеглазого ламу, в ожидании его слов стоявшего с тростниковым пером и свитком папируса из Кхема.
- Он родился в год Луг-Ло1, в месяц Бья2, - сказал Великий Лхалу Ламе после краткого осмотра. - Согласно нашему древнему летоисчислению, в 10750 году после Великого Потопа. В момент его рождения восходила звезда Бод-Ла3. В соответствии со знаком месяца рождения он живуч, вынослив и часто упрям, как Луг-Ло или кианг. Упав, снова встанет. Луг-Ло дает личный магнетизм. По призванию он - жрец. Не унывая в неудачах и опасностях, безропотно будет трудиться. Человек труда и долга, но не лидер. Мастер самообладания с блестящей памятью. Однако несколько стеснителен и сдержан, поэтому не учи его слишком строго, скорее направляй ободряющими словами.
Велики Лама сделал паузу, дав время записать, а я в себя не мог прийти от изумления. Откуда Ичкицу известны год и месяц моего рождения? Откуда так хорошо знает мой характер?
- Звезда времени, управляющая созвездием Птицы Бья, вызывает большое напряжение в его душе, и Мигмар4 делает его воином. Будь с ним мягок, и он будет подобен воску. Его главные арватические ошибки - упрямство и честолюбие. Обрати внимание на них... Его управляющий сакар5 - Бод-Ла на асценденте - указывает, что будет великим мистиком. Всё говорит за то, что божественное пламя скоро вспыхнет в нем, как и способность к пространственным полетам в состоянии пхои-мон-да, которая станет его непревзойденным инструментом. Итак, сделай основной акцент на упражнения по экстериоризации. Ему предначертано великое. Он многое сделает для общины и улучшения условий жизни народа. Также он из тех, кто передаст знания прошлого, настоящего и, возможно, будущего, грядущим поколениям. Он будет справедлив к людским характерам, одарён большой интуицией и предвиденьем. Также нет сомнений в его тесной связи с иным миром. Согласно звезде времени, самая его большая арватическая человеческая ошибка - склонность к излишествам. Нужен постоянный контроль мысли за ней... У тебя хорошее здоровье, сын мой?
- Да, Отец, я никогда не болел.
- Но однажды ты сильно повредил колено, не так ли?
- Да, это правда... - запнулся я, совершенно обескураженный.
- Пиши, Лхалу... В соответствии с годом Луг-Ло и Звездой Времени он склонен к травмам нижних конечностей, желудочным и нервным болезням. Поэтому упражнениями лунг-гома укрепи его колени. В целом, у него хорошая конституция.
Великий Лама подошёл, ощупал руки, ноги и грудь. Затем ощупал череп, отшагнул в сторону и долго рассматривал.
- Ушная раковина глубокая и широкая, что, согласно Бод-Ла, говорит о насыщенной мыслительной и духовной жизни. Cреднее ухо развито, почти полностью закрыто завитком. Это доатлантический атавизм. В те времена люди во время сна закрывали уши. Они не боялись внешнего мира, веря, что само провидение хранит их сон. Нос указывает на большую волю и выносливость, подбородок выдает умственную гибкость. Покажи ладони, сын мой.
Я, как зачарованный, протянул руки. Бегло взглянув, он сказал Лхалу Ламе:
- Над линией арвы, на палец ниже линии головы, глубокая поперечная линия от Поля Войны. В возрасте двадцати трёх лет во время войны он попадет в беду, но благодаря присутствию духа выдержит все опасности. В конце линии головы - треугольник магнитной силы, в центре ладони - свастика посвящённого. На возвышении Ла я вижу остров пророческих способностей, а в центре ладони — четко прорисованный непрерывный маленький треугольник Мудрости... Предыдущие воплощения - на левой руке: восемьдесят лет жизни в Тазик-Юле двести лет назад. Пал на поле боя, забыв истинное призвание. Четыреста лет назад он девяносто лет прожил отшельником в Гьягаре. Гораздо раньше - сто лет в Ассурской Империи в правление царя Куригалзу6, был чёрным магом и пал... Тогда и получил земное имя. Поручаю его твоей опеке, Лхалу. Отведи его в келью и хорошенько подготовь к завтрашним тяжелым испытаниям. А ты, дитя мое, молись и проси помощи Вечной Мудрости.
Я опустился на колени перед Великим Ламой и коснулся лбом земли. Его поразительная мудрость ошеломила, я считал его божественным воплощением. Встав, он возложил мне на голову худые руки и с благожелательной улыбкой отошёл. Синеглазый Лама, взяв за плечо, вывел меня из зала. Мы молча шли по тёмному переходу, едва освещенному мерцающим светом жертвенных ламп. У поворота он остановился.
- Тониса... По указу Верховного Жреца принимаю ответственность духовного руководства тобой, ибо мы видим, что тебе предстоит светлое будущее. С этого дня ты на моём попечении. Поэтому во всём следуй советам старшего брата.
- Господин, - с глубоким почтением ответил я, - во всем подчиняюсь вашей воле. Не вы ли спасли меня, когда я споткнулся на пороге монастыря?
- Погоди! - он протестующе поднял руки. - Никогда не оглядывайся, арау, смотри только вперед. Удивлюсь, если ты завтра не выдержишь испытаний. Эти физические испытания гораздо сложнее умственных. Держись, собери все умственные и физические силы. И прими совет: как бы ни трудна была задача, всегда выбирай самое тяжкое, трудновыполнимое решение. Тогда сила духа преодолеет слабость тела, и ты успешно пройдешь испытания посвящения. Большего сказать не могу, так же как и твой Духовный Учитель никогда не откроет во всех подробностях, что ждёт тебя в жизни. Если Бог позволит, смертный уклонится от испытаний или подготовится к ним настолько, что не осмелится воспользоваться свободной волей, свободой выбора между добром и злом. Представь наш монастырь земным отражением Небесного Монастыря. Как вверху, так и внизу! Не забывай этот афоризм. Все здесь символично. Верховный Жрец и Жрица, живущие в высочайшей башне, представляют высших небесных вождей. Первый этаж символизирует высший ментальный план, которого неофит достигает только после посвящения. Подземный этаж представляет грубый материальный план, нашу Землю, подземные комнаты и проходы - Нижний Мир, искушения и испытания... Скоро тебе придется выдержать подземные испытания водой, а после, этажом выше, испытания Жрицы. На высшей ступени последуют испытания Огнём и Погребением. Пусть небеса дадут тебе достаточно сил, чтобы выдержать их, арау7.
Мой синеглазый лама называл меня арау, маленьким спутником, хотя фамильярность не принята была в монастыре. Никогда не слышал, чтобы лама так обращался к новичку. Эта близость чрезвычайно радовала меня, и я сразу приписал ее странным обстоятельствам нашей первой встречи и духовной связи. Казалось, я знаю его доброе лицо с незапамятных времен.
- Благодарным сердцем принимаю твой совет, аку8, - ответил я, подойдя к келье. - Твоими пожеланиями и Божьей помощью выдержу и эти испытания.
- Теперь я покину тебя, брат. Вечером твои товарищи сдадут свои экзамены, и вы поужинаете вместе в маленькой столовой подземного этажа. Позже, по указанию Верховного Жреца, кхарпон будет спрашивать о ваших семьях, родословной, положении родителей, братьев, сестер и других родственников. Их имена будут вписаны в Большую Книгу Монастыря вслед за вашими, уже вписанными мною. Возможно, тебе показалось странным, что Первосвященник диктовал твой характер и судьбоносные моменты, но это и было испытанием. Та-Лама наблюдает за каждым движением неофита, открывая ему важные события будущего. По выражению лица Великий видит, сильна ли душа. А теперь послушай... После ужина вы все уединитесь в кельях и два дня будете поститься. Можно только молиться и медитировать. Нельзя даже рассматривать внутренность комнаты. Для живущего в духе, обращённого вовнутрь, внешнего мира не существует. Запомни это, ведь во время экзаменов могут внезапно спросить, какова ширина или высота твоей кельи, и если правильно ответишь, ты провалился. Утром зайду за тобой.
Вечером я ужинал с товарищами. Простая трапеза состояла из ячменной каши, козьего сыра и чая с маслом. Я радовался, что они выдержали испытания, хотя одного пропустили только благодаря физической силе. Кхарпон, евший с нами, расспрашивал о семейном окружении, чтобы вписать его под нашими именами в книгу.
Две ночи и два дня провёл я в одиночестве, держа строгий пост. От Мастера я много слышал о полезности поста, в котором проявляется господство духа над телом. Когда мы хотим установить связь с высшими силами, пост полезен, так как подавление сил тела поднимает душу человека на астральный план и делает ее высокочувствительной к влияниям иного мира. Особенно в новолуние или полнолуние хорошо практиковать, после нескольких дней поста, связь с Высшими Учителями, - но всегда только под контролем Учителя. Именно, пост особенно открывает двери для низших духов, поэтому нужно постоянно молиться, чтобы противостоять искушениям, которые находят на нас в таких случаях с почти непреодолимой силой.
Наш долгий пост, вероятно, готовил тела и души к испытаниям. Может странно прозвучать, если скажу, что небольшое голодание полезно перед большими физическими усилиями или испытаниями – разве обычный человек не ест перед трудным делом? Например, солдаты Гьянака перед битвой. Однако во время долгих караванных переходов я убеждался, что когда из-за метели мы вынуждены были несколько дней оставаться без пищи, я шёл энергичнее. Конечно, чувство голода посещало, но быстро проходило. Лучшее средство от голода - не думать о своем желудке. Удивительно, но в таких случаях я мог идти гораздо дальше, чем после еды. Отец Рам-Чен также говорил, что пост продляет жизнь, удаляя вредные вещества из тела.
Двухдневный пост, в целом, не был труден. Днём я лежал и молился, ночью засыпал глубоким здоровым сном. На второй день, на рассвете, приснилось, что я стою в залитом солнцем храмовом зале, Первосвященник только что посвятил меня. Я ощущал себя счастливым молодым ламой, прошедшим все испытания. Когда я поднялся с холодного каменного ложа, стало очень грустно, что это был лишь сон. Я был не настроен на серьёзную медитацию. Поэтому ходил по комнате, согреваясь глубоким дыханием. Подойдя к двери, увидел у порога каменный таз и большой сосуд с водой. Кто их поставил, и когда, подумал я? Разве что ламы-трудники ночью. Я сунул голову в холодную воду и так освежился, что больше не чувствовал холода.
В третьем часу дня Лхалу Лама появился в дверях моей кельи.
- Готовься, брат! Час второго испытания настал. Следуй за мной и наберись храбрости.
Не сказав ни слова, я накинул плащ и пошёл за ним по темному переходу.
- Будь бдителен...- сказал он дорогой. - Место, куда мы направляемся, символизирует преисподнюю. Я отведу тебя в пещеру под монастырём, и там оставлю. Одно могу открыть. В этот раз будешь бороться не с соблазнами, а с собственным телом, стремящимся избегнуть боли и страданий. Тогда вспомни мои слова о выборе из двух вариантов - труднейшего. И узнай правило этого посвящения. В нём пять заповедей, они помогут тебе во всем: Вера! Мудрость! Смелость! Сила воли! Молчание!... - Повтори, арау.
- Вера...Мудрость... Смелость... Сила воли... Молчание...- прошептал я. - Что это значит, аку?
- Путь посвящения. Летя по Пути Стрелы в самоотречении жреческой жизни, чтобы проникнуть в тайны Божества, первым делом ты должен верить. Только непоколебимая вера даёт мудрость Небес и её земное отражение, и вместе с мудростью вера может зажечь божественную искру твоего духа. Кто верит, того ничто в мире не пугает. Он твёрдо знает, что жизнь во тьме земной — череда испытаний и искушений, и ничто не происходит без воли Божьей. А что по воле Бога, то человекам - добро. Поэтому посвящённый бесстрашен, смел и храбр. Смелость, с другой стороны, эквивалентна воле. Если ты храбр, ты властвуешь собой и являешь силу воли. На этом уровне последняя заповедь молчания кажется самой лёгкой. Но на ней спотыкается большинство.
- Почему, Мастер?- спросил я удивленно. - Разве молчать не проще всего?
- Только кажется. Знаешь ли, что есть молчание? Не отсутствие общения или одиночество в земном смысле. Молчать об обладании духовными силами, узнав о которых, люди вознесли бы тебя; молчать о получении посланий Иного Мира и духовных переживаниях — величайшее молчание, ибо убивает честолюбие. Если скрываешь знания, не делишься внутренними переживаниями ни с кем, кроме Учителя, чем ты в глазах людей лучше старого бедного соседа? Итак, соблюдай пять заповедей, и избежишь многих зол.
Он открыл тяжелую каменную дверь и вывел меня на темную лестничную площадку, лишь кое-где освещённую слабыми маленькими лампами. Мы медленно, осторожно спускались все ниже между мокрыми скалами, дышалось всё труднее. Ступени терялись в бесконечной глубине. Мы должно быть спустились не менее чем на 15 метров. Узкий проход вёл к подземной пещере, простые ступени вытесаны в грубом полу. За последним поворотом свет вовсе исчез, и мы спустились в такой низкий и узкий туннель, что идти пришлось согнувшись, то и дело в полной тьме натыкаясь плечами о стены. Я задыхался, чувствуя внезапную слабость, но ничего не говорил.
- Мы пришли, - сказал Лхалу Лама, остановившись передо мной на последней ступеньке. Я глянул вверх. Слабый свет масляной лампы подмигивал мне, как крохотная звездочка. Послышался скрип как бы сдвинувшейся скалы. Я почувствовал, что проводник спустился ниже.
- Я открыл пещеру в скале, - сказал он. - Ты войдешь. Я закрою вход и пойду обратно. Значит, ты не сможешь вернуться тем же путем. Иди, арау, и пусть Небеса направят твои шаги! Вера! Верь!
Я нащупал пол, чтобы пролезть в пещеру. Стукнулся головой о скальную плиту - по-видимому, сдвинутый камень. Наконец, нашёл вход и вполз. За мной бесшумно закрылась дверь.
В дыре было темно как в могиле. Я попробовал встать и ударился головой о потолок, примерно на голову ниже меня. Спотыкаясь, брел я вниз по грубому наклонному полу. Хуже всего, было непонятно, что ждёт впереди. А если земля разверзнется подо мной, и я рухну в пропасть или в подземное озеро? Такие мысли не помогали, и трудно было в этом тёмном туннеле представить, как я пройду испытание водой, если тут и следа её нет. Не только скала была сухой, но и потолок становился все ниже, так что в конце я пополз на четвереньках.
Так я полз вперёд, осторожно и через сильную боль, по этому проходу, который постепенно стал таким узким и низким, что, казалось, я ползу в могиле, которой конца нет. Через несколько шагов он сузился до бесконечной тёмной трубы, сквозь которую я продвигался дюйм за дюймом, ползком, как змея. Страшно не было, но сердце тревожилось. Что если я в темноте потерял путь и заполз в тупик? Тогда мне не вернуться... Я застрял, не в силах продвинуться ни на дюйм. Я взмолился Небу, и, стиснув зубы, протиснулся в узкую дыру. «Будь смелым! - вспомнились слова Лхалу Ламы. - Смелость и воля!» Тут с облегчением я заметил, что тёмная кишка вроде расширяется. Я смог ползти на четвереньках. Впереди блеснул слабый свет, силы вернулись. Стало просторно, я встал. Прошёл несколько шагов и от огромной радости, что могу идти, глубоко вздохнул. Внезапно я окаменел. Я застыл в движении, потому что правая нога провалилась в пустоту...
Подземный путь оборвался... слабый свет не мог рассеять полутьмы пещеры. Обеими руками уцепился за шершавые стены и медленно убрал ногу. Когда глаза постепенно привыкли к освещению, - огляделся. Я увидел, что длинный туннель, по которому я добрался сюда, заканчивался глубокой пропастью и продолжался на другой стороне. Справа и слева гладкие скалы, нет даже узкого выступа перелезть на другую сторону. Я лёг и напряженно вгляделся в глубину. Примерно в двух метрах увидел отблески воды. Я поднял голову. Может, перепрыгнуть через пропасть? Но скоро убедился в тщетности этой мысли. Более трёх метров до края. И даже если смогу спуститься в воду - не видно выступов или углублений, - как подняться потом по противоположной гладкой скале, которая возвышалась над водой не менее чем на полтора метра? Что делать? Прыгнув в воду, придется плавать по кругу, пока не утону от усталости, потому что возможности выбраться нет. Хотя я готов к испытанию, оно выше моего понимания. Если не найти выход немедленно, захлестнёт отчаяние. Итак, я в тревоге пытался очистить ум, и вдруг словно кто по лбу ударил, и внутри я услышал далёкий тихий голос: «Вера!.. Верь!.. Будь смел!.. Действуй!..»
Я был сильно напряжён, в гнетущей тишине снова нахлынули мысли. Да, я верю, смел и готов действовать, но это верная смерть... Что делать? Попробовал освободить ум, чтобы получить внушение. Почему не подумал раньше?... Вспомнил наставления Отца Рам-Чена для таких случаев: «…всякий раз, когда возникает опасность для жизни, сынок, и не видно выхода, на короткое время уйди в себя. Создай в уме состояние глубокого мира и безмолвия. Коротко, но сильно моли Бога, чтобы Он показал выход. Подожди немного. Действуй по первой мысли...»
Я успокоился. Затем помолился и ждал. «Не сомневайся! Прыгай!» - была первая мысль, и в следующее мгновение я, как был, в плаще и сандалиях, взмыл над пустотой. С громким плеском вошёл в воду — и получил сюрприз. Ноги встали на дно, а выпрямившись, увидел, что вода едва по грудь...
Смелость! Значит, это испытание смелости! Как же были правы синеглазый Лама и Отец Рам-Чен, что в самой большой опасности надо действовать, не задумываясь, по первой мысли. Мой страх был больше реальной опасности... Быстро преодолев холодную воду, добрался до другого берега - и потерял мужество. В гладких стенах не за что зацепиться. То есть уступы-то есть. Три насечки в метре над головой. Так высоко из воды не выпрыгнуть, как ни пытайся... Призраки отчаяния вновь окружили, но силой воли удалось их прогнать. Я решил больше не раздумывать, доверившись инстинкту. Медленно ощупывая отвесную скалу, я искал выступы. После трёх тщетных попыток, повинуясь внезапной мысли, окунул руку в воду, ощупал скалу, и пальцы тут же погрузились в углубление, находившееся на одной линии с верхними уступами. Этому открытию я так обрадовался, что не стал терять времени, поставил ногу в углубление и рванул к верхнему выступу. Однако так спешил выбраться из воды, что рука провалилась в пустоту, и я упал в воду... Отфыркавшись, я встал, но почувствовал, что силы оставили меня. Отдышался, собрался и возобновил попытки. На сей раз усилия увенчались успехом. Я ухватился за выступ обеими руками и подтянулся. Если бы я сейчас не нашёл выше опоры для ног, наверняка снова упал бы, потому что, как я ни был силен, не мог идти дальше на одних руках. И тут тридцатью сантиметрами выше я увидел ещё выемку. И, вися над водой на узком выступе, я всё понял! Я увидел, что новая щель не природная, а высечена в камне вручную. Вода испытывала больше мужество будущего посвящённого, чем силу и выносливость рук. Слабый телом юноша далеко не прошёл бы. Повиснув на левой руке, я подтянулся на правой и ухватился за уступ. Перехватив и левой, легко подтянулся. Ноги нащупали узкие выпуклости. В следующее мгновение я, задыхаясь, раскинулся на краю...
Немного отдохнув, я поблагодарил Небеса за помощь. Но долго не лежал. Встал и пошёл в новую пещеру. Снова окунулся в темноту, но хотя бы шёл, а не полз как тюлень. Идти пришлось долго, и вот впереди забрезжил свет. Повернув, попал в большую пещеру, освещенную бронзовой лампой. Словно ожидая меня, подошёл старый лама.
- Рад видеть тебя дошедшим, - сказал он глубоким звучным голосом. - Но это лишь первая часть испытания водой. Отдохнёшь, или у тебя другие желания?
Я вспомнил заповедь молчания. Поэтому в ответ покачал головой. Лама подозвал меня.
- Сбрось одежду. В следующую пещеру сможешь войти только голым. Там ждёт настоящее испытание. И вспотеешь, и замёрзнешь. И помни: всегда иди в тот угол, где хуже всего. Туда, где тяжко и больно. Я не должен говорить, что делать, должен понять сам. Если всегда преодолевать сопротивление тела в постоянной духовной готовности, пройдешь испытание. Иди, ты вооружён.
Он нажал на тугой рычаг в стене, преграждавший путь огромный валун с визгом повернулся, и я вошёл — во тьму. Холодная дрожь пробежала по позвоночнику, когда позади валун с глухим стуком закрыл ход. Не прошёл я и пяти шагов, как вытянутая рука наткнулась на уступчивую, мягкую, но прочную стену. Ощупав, я понял, что это - толстый кожаный занавес. Найдя проем, я скользнул в него и наткнулся на еще один занавес. Я ожидал увидеть снова воду или пропасть, но за вторым занавесом на меня обрушился страшный жар.
В полумраке огромной пещеры, шипя, клубились облака пара. Подошвы сандалий не защищали от жара кирпичного пола. Судя по слабому пятну света, где-то наверху горели одна-две масляные лампы, с трудом пробивая густой туман. Задыхаясь, я сделал несколько неуверенных шагов вперед. Как в преисподней. Горячий пар обжёг кожу, я невольно уклонился влево, где воздух казался прохладнее, - странно, но пар распределялся в пещере неравномерно. Справа он был непроницаемо плотным, а здесь - разреженнее... Тут слова старого ламы возникли в уме: преодолевать трудности и сопротивление тела. Казалось, ничто в мире не заставит тело войти в плотный клубящийся туман. Однако я решился и, опустив голову, прыгнул в самую парилку. И попал прямо в ад, в самое страшное место преисподней! Пар обжёг так, словно меня сварили живьём. Пританцовывая, я по очереди отдёргивал ноги в горяченных сандалиях и отчаянно боролся с собой, стараясь не сойти с места. Но как долго? Вопрос... Сколько здесь мучиться — лама ничего об этом не сказал! Готовился к холодной воде, а попал в огонь, - хотя пар и был водой в газообразном состоянии.
Как же здесь очистить ум и сосредоточиться? На такой случай я не знал правил. Но вдруг - возник образ старого учителя, и вспомнилось, как однажды он заметил, как я чуть не упал в обморок от изнурительных сидячих упражнений. Тогда я часами сидел на полу скрестив ноги, пока колени не деревенели. Он подозвал меня и потребовал, чтобы, скрестив ноги, я часами сидел на каменном полу, пока колени полностью не затекут. Но самое необычное — по сигналу надо было подпрыгнуть из этого положения. В затёкших ногах жуткая боль, даже если вставать потихоньку. Но прыгать! После первого прыжка я рухнул на пол. Тогда Рам-Чен Лама сказал: «Если ты, сынок, в беде, в агонии боли и страданий упал, остается стиснуть зубы и вытерпеть - или умереть, но не нарушить моральные правила. Если овладеть собой, всё претерпеть, страдания внезапно уменьшатся, и мгновенно придёт облегчение...»
Ну, что мне оставалось. Я стиснул зубы и, помня слова учителя и старого ламы, который указал оставаться там, где труднее, терпел ужасную боль дальше. Весь красный, едва дышал, борясь с отчаянным желанием сбежать в задний угол, где не так жарко. Всё равно было непонятно со стороны, где я стою. Зачем же страдать в самой жаре?... Но я справился с искушением, потому что в уме блеснула мысль, что, пойдя против совести, не выполню указ.
- Неофит! - сквозь пар я услышал голос сзади. Присев от неожиданности, я скакнул в левый угол, где увидел Первосвященника и старого ламу в тонких белых одеждах.
Великий Лама стоял у большого деревянного чана с водой, простерев над ним руки. Когда я подошёл, он, не глядя на меня, произнёс молитву:
- Сила ушла на Небо, ибо человечество оказалось недостойно её. Не сможет человек собрать урожай с полей, если вода небесная не напоит растения. Эта вода и для души человеческой. Потому прошу, Всемогущая Мудрость, пожертвуй нам каплю Своей сущности, и да послужит она, освящаемая во Имя Твоё, тому, кто погрузится в неё для испытания.
С этими словами он посмотрел на меня, развернулся и вышел из пещеры. Старый лама подошел и указал на чан.
- Перед тобой вода вечной жизни! Погрузись в неё, о неофит! Она - символ очищения от грязи земной, которая отныне не пристанет к тебе. Выйди из воды, чтобы ни капли не осталось на коже. Это испытание твоей силы воли: стоял ли ты в самом горячем пару? Если он не проник во все поры, не сможешь выйти из воды с сухой кожей... Предупреждаю: если обманул, как ни старайся, - не пройдёшь испытание.
Только сейчас до меня дошел смысл сказанного. Да, тело почти сварилось, - но как выйти сухим из воды? Я забрался в чан, по самую шею погрузившись в ледяную воду.
- Оставайся так, - сказал лама, - произнеси вслух молитву очищения. Потом сосредоточься на огне и освободи ум. Затем выходи медленно и осторожно.
«Снова испытание», - дрожа, подумал я. Хоть мы еще и не научились здесь молитвам, любой ученик, не знавший самых важных, опозорил бы своего учителя. Инстинкт подсказывал, что секрет выхода из чана сухим связан с продолжительностью очищающей молитвы. Не успев даже собраться с мыслями, я уже тихо произносил слова, которым научил меня Рам-Чен Лама:
- Святая Мудрость! Очисти душу мою от нечистоты чувств, и тело - от всякой земной грязи. Омой в воде вечной жизни, чтобы отягчённые грязью крылья освободились, и мог я взмыть в чертоги небесные, где Ты восседаешь на троне. Удлини мои крылья, укороченные множеством грехов, дай им мощь Твою, чтобы вновь обрели они подвижность. Долго бродил я по этой земле, как птица бескрылая, и в долгом странствии прекрасные цвета земные приманили меня с высоты, хоть и знал я, что не для Духа они! Так пал я, из перелётной птицы став падшим орлом, и, скованный грязью земной, не мог взлететь и парить с братьями в вышине. Господи, смилуйся! Прости грехи мои, дай крылья новые, чтобы, взлетев, присоединиться к Тебе. Яви счастливый путь собратьев, вернувшихся в родовое гнездо, покинутое мною в слепом заблуждении. Очисти свою беспризорную птицу от нечистоты мира, бережно омой перья крыльев её в воде вечной жизни, чтобы высохли они, и — быстрая как стрела — смогла она лететь в Твоё Небесное Царство. Святая мудрость, Господь над всеми гнёздами и любящий Вождь перелётных птиц, найди своего потерянного орла, верни крыльям его лёгкость и силу. Верю Тебе!
После последних слов, всегда завершавших наши молитвы, я попробовал выйти из воды, но от слабости пришлось обеими руками уцепиться за край чана. Тогда, следуя указаниям старого ламы, я сосредоточился на пылающем огне и живо представил себя в облаках горячего пара, из которых высоко вырывалось пламя. Собрался с духом и медленно поднялся. И удивился, увидев лишь пару капель на груди и несколько жемчужинок на руках... Осторожно вылез из чана и встал на ноги. Отряхнулся, последние капли упали на землю. Изумлению не было предела...
Лама подошел и осмотрел меня. Ощупал руки и ноги. Потом ободряюще улыбнулся и жестом позвал за собой.
- Пусть Небеса и впредь помогают тебе, дитя мое! Вижу, у тебя был знающий Мастер, и ты хорошо подготовлен. Сила мысли превыше всего! Никогда не забывай об этом. Можешь достичь всего, если силой мысли победишь силы тела. Ты не чувствуешь слабости?
Хотелось крикнуть, что совсем обессилел, голова кружилась, но я молчал. Лишь мотнул головой. Дышал глубоко и медленно, чтобы прийти в себя.
- Очень хорошо, дитя мое, - сказал лама, сдвинув кожаный занавес над задником пещеры. - Вижу, ты силён, и пока не нарушил заповеди молчания. Войди... Твой проводник ждёт тебя. С ним можешь говорить свободно, запрет касается посторонних. Иди, Сын, и хорошо молись за товарищей, чтобы и они были столь же сильны, и прошли Испытание Водой.
Я проскользнул за тяжелую завесу, ещё скользкую от испарений, и очутился в маленькой четырёхугольной прихожей. Лхалу Лама, стоявший в центре, сразу подошёл. Из его рук я взял свою рубашку и коричневый плащ.
- Ну, арау, как тебе понравился пар?- с улыбкой спросил он. - Рад видеть, что ты успешно справился с водой. Присядем на циновку; ты отдохни, а я пока расскажу о практическом смысле этого испытания... Как ты, возможно, понял, оно символизирует первое физическое испытание смертного, решившего идти Путем Стрелы. Ибо знай, о Друг, силы преисподней ополчаются на идущего путями Божиими, и в опредёленный судьбой срок яростно нападают на него. В то же время испытывается вера, ведь если ученик недостаточно посвящён в мистерии иного мира, вера может не устоять, если он по неведению думает, что вступление на праведный путь ведёт к немедленому прекращению страданий. О, какая ошибка думать так, друг! Бог не вредит никому, особенно верным служителям, идущим к Ему. Если неофит сопротивляется искушениям усилием воли, если терпит нападения и верой являет доверие Высшему Руководителю, нападения внезапно прекратятся, и больше не будут докучать... Они одолевают лишь шатких в вере и сомневающихся... Испытание водой — символ этого... Ученик начинает с верой в будущее - и вдруг оказывается на узкой лестнице в бездну. Страх противится спуску в Преисподнюю, где ждут суровые испытания. Но заповеди посвящения ведут его, и он знает, что послушание — первая из них. Путь всё сужается, превращаясь в узкую трубу, в которой он, как червь, с трудом прокладывает путь. Это символ первого физического испытания при вступлении на мистический путь. Если ему удастся волей и упорством вырваться из этой ловушки, он попадёт в пространство, где получит короткую передышку... Затем следует испытание водой, такое же неожиданное, как и жизненные испытания, которые она символизирует. Вода преподносит ученику много неожиданностей: он думает, что утонет, захлебнётся, и так далее. Неожиданное испытание - горячий пар, состоящий из воды, но обжигающий. Так будущий посвящённый готовится к внезапной смене жизненных ситуаций. Редко происходит то, к чему мы готовы, хоть и предупреждены об опасности. Но следуя голосу совести и словам учителя, смиренно встречая испытания, мы избежим их в мгновение ока... Смотри, как полезно оказалось твоё решение остаться в самом жарком месте пещеры! Ты стойко исполнил заповедь и не сбежал. Так, и только так, горячий пар смог очистить поры кожи и вытянуть всю нечистоту из тела. И лишь несколько капель осталось на ней. Пар и вода символизируют жар неожиданных испытаний, вытягивающий шлак чувственности из нашей души. Ванна с водой вечной жизни очищает и облегчает твои крылья. Но есть и практический аспект, о котором ты ещё не догадываешься.
- Не догадываюсь…
- Не видишь практической пользы, так? Я скажу тебе, хотя Первосвященник еще не посвятил тебя, что даже посвящённые раз в неделю проходят испытание водой, так как пары отвара тайных трав закаляют и сохраняют юность тела. Вместе с различными видами дыхательных упражнений и самоконтролем он продлевает жизнь ламы вдвое дольше жизни обычного смертного.
- Одного я пока не понимаю, - сказал я и повернулся к нему. - Ты сказал о быстром окончании испытаний, если не поддаться желанию убежать от них...
- Великие невидимые законы защищают безропотно принявшего бремя испытаний. Вспомни свой опыт. После смиренно пройденного водного испытания, разве зов твоего собрата ламы мгновенно не избавил тебя от мучений?... То же и в земных испытаниях. Если увидишь непреодолимые скалы, которых не обойти ни слева ни справа, вдруг заметишь, что невидимые руки помогают пройти их. Теперь понял, арау? Каждый день - испытание. Высшие Силы дают задачи легче или труднее, но цель их всегда одна: испытать твою веру... Но пойдём в твою келью, тебе нужно лечь и отдохнуть.
Мы поднялись по крутой, грубо высеченной в скале лестнице, вроде той, по которой спускались, но гораздо шире. Когда мы вышли на ровное место, Лхалу Лама отвел меня в келью. Он спросил, есть ли у меня одеяло, и когда я вытащил возвращённое Отцом Рам-Ченом, он велел лечь и тщательно укрыл.
- Отдыхай, арау! Ничего не ешь сегодня. Сможешь продолжить пост?
- Утром был очень голоден, - признался я, - но после пара не хочу есть. Просто очень слаб.
- Забудь. Лежи спокойно, молись и медитируй. Усни пораньше, потому что тебя ждет испытание, которого я не могу открыть и сказать, когда и как ты должен его пройти. Поэтому будь бдителен и храни устремление. Понимаешь? Пусть внутренний голос ведёт тебя! Не забывай об этом, тогда мой совет снова пригодится. Да будут Небеса с тобой, Вечная Мудрость да просветит твой дух!
С этими словами он оставил меня, и я c удовольствием вытянул на жёстком ложе измученное тело. Странно, я больше не чувствовал жжения. Его сменило облегчение и радость, что наконец-то отдохну. Я молился и медитировал, но не очень долго, скоро заснул. Близился полдень, но я так измучился, что не заметил, как погрузился в глубокий сон без сновидений...
Примечания
1. Луг-ло — луг-ги-ло — год Овцы; луг-овца.
2. Бья — так пишется, произносится «джя» - птица.
3. Бод-(з)Ла — Бод — высокий, высший, наивысший. По смыслу — восходящий в момент рождения знак, асцендент. Как имя собственное какой-либо звезды идентифицировать не удадось.
4. Мигмар — Марс.
5. Сакар — по смыслу, управитель гороскопа, но слова найти не удалось.
6.Куригалзу — судя по описываемым временным интервалам между воплощениями, речь о Куригальзу I — царе Вавиилонии около 1390 г до н.э., т.е. примерно за 600 лет до описываемого в книге времени. Видимо, для жрецов Бод-Юла цари Вавилонии и других городов Междуречья все были правителями Ассирии. Хотя эти города и воевали между собой, возвышались одни, падали другие, но, конечно, речь идет об ассирийских царствах. Хотя Куригальзу перенес столицу в специально построенный город Дур-Куригальзу, Вавилон остался привилегированным городом. И, хотя сам он поклонялся касситским богам, культ вавилонского (халдейского) Мардука остался важным.
7. арау — идентифицировать не удалось.
8. аку — в современном тибетском а-джё и а-та — обращения к старшему брату, а а-ку — к младшему (буквально «малыш»). Характерно созвучие со среднеазиатскими «ака» - старший брат, просто старший мужчина, «ата» - отец. А-па — по-тибетски отец, а в среднеазиатских языках — намного старшая женщина, бабушка.