Предатель Л.Хорш

[Юлия]

"9.XII. Чую, вижу и знаю. Явим, явим, явим предателей мошенниками.
17.XII. Новая трудность явлена предателям. Махинации их могут скоро обнаружиться — нет, краткий срок"
(Тетрадь (23.10.1940 - 27.12.1940) https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... IR-071.pdf)
***
18 декабря 1942 г. З.Г.Фосдик – Н.К.Рерих
https://roerichsmuseum.website.yandexcl ... KR-552.pdf
«…Но конечно Вы уже знаете, что адвокаты жулика Хорша пошли на компромисс – они согласны держать дело о картинах в неопределенном состоянии, лишь бы мы не продолжали дело Людмилы о жульничестве Хорша. Я не совсем точно выразилась: «неопределенное состояние» - значит, что они готовы его бесконечно откладывать, если мы не будем судить Хорша. Видимо, ему очень нежелательно именно теперь иметь на себе суд и неприятную огласку в печати о его мошенничествах и присвоении трудовых денег бедной девушки. Это больше, чем понятно, – он получил какую-то правительственную должность и всячески хочет избегнуть публисити. Но очевидно приближается срок воздаяния за предательство и все совершенные им жульничества, ибо случилась замечательная вещь: Катрин была позвана чиновником специального розыскного управления дать сведения о жулике Хорше.
Мы были поражены, узнав об этом, и терялись в догадках – каким образом ее позвали? Но дело объяснилось очень просто: когда в настоящее время кто-либо получает ответственный пост в правительстве, о нем собирают самые детальные справки. Его спросили, судился ли он когда-либо? – Он не мог этого отрицать и сказал, что Катрин его судила, но с ним покончила, не продолжая дело судом.
А когда этот чиновник позвал Катрин для объяснений, она ему дала замечательную картину о махинациях Хорша. В этот день, до того, что она должна была быть у чиновника, мы с ней и Инге видались и имели подробный разговор, пройдя многие факты и детали прошлых дел вновь, для того, чтобы она могла их сильно осветить. Она была у этого чиновника около трех часов и, действительно, говорила великолепно, не забыв ни одного факта, ни одной ценной подробности. Мы поразились, когда она нам на следующий день рассказала об этой беседе – ей была послана Помощь, ибо никогда она ещё так много и обстоятельно не говорила, освещая деятельность и проделки этого мерзавца.
Она ему сказала открыто, что Хорш - самый ловкий манипулятор, и отличается полным отсутствием какой-либо честности, и что если ему дана ответственная должность, он ею воспользуется для своих темных махинаций. Она также рассказала о всех делах и каким путем - взятками, подкупами и, пользуясь услугами своего «покровителя», - он выиграл все дела. Судя по тому, что она сказала нам, она ничего не забыла и дала полную картину жульничеств Хорша.
Мы были в восторге от этого нового развития и уверены, что будут какие-то результаты. Больше того, этот чиновник уже посетил Редфильда и Смита, и те ему также дали ряд ценных фактов. Как нам сказала Катрин – чиновник этот прекрасно знает все наши судебные тяжбы с Хоршем и, видимо, ознакомился основательно со всеми судебными рекордами…
***
14 января 1943 г., Нью Йорк
Дорогие и родные мои –
Замечательные новости, случившиеся за последние дни, дают мне и Дедлей надежду на возможность восстановления справедливости в наших делах. Я Вам писала в прошлых письмах о том, как Катрин была вызвана чиновником, который исследовал прошлое главного грабителя – Хорша – и как она больше трех часов рассказывала ему все, что она знала о его мошенничестве и жульнических проделках. Затем я также Вам писала о том, что Франсис мне неожиданно позвонила и, по обыкновению, уклончиво сказала о том, что и к ней обратились за теми же сведениями, и что она бы хотела получить от меня копию письма Флорентин к судье Бэрлингхему и его ответ к ней, ибо эти письма могут оказаться полезными. Конечно, я начала их искать, думая их передать Катрин, а не Франсес, зная что они могут быть скорее переданы Катрин. Представьте наше удивление, когда к нам пришел неожиданно чиновник и начал расспрашивать Дедлей относительно его дела, когда он судил этого жулика за невозвращенные ему деньги – 630 дол., одолженные Дедлей ему в 1935 году, пару месяцев до того, что трио сняли свои маски. Меня не было дома, и Дедлей дал ему лишь несколько фактов, но условился с ним, чтобы он пришел, когда мы оба будем дома и сможем с ним пройти все факты, ибо этот чиновник заявил, что собирает все сведения о Хорше, касающиеся его характера, честности и действий, и что он особенно собирает сведения в связи с Музеем.
11 января он пришел и провел с нами 9 часов, т.е.целый день, лишь прервав наше заседание на час для завтрака, и 12-го января он пришел вновь и просидел 6 часов, в общем - 15 часов. Мы с Дедлей до его прихода, зная о том, что он собирает точные данные и факты, приготовили большое количество самых неоспоримых документов, распределив их в порядке хронологического следования, годом за годом, начиная с 22 года. Мы осветили все его проделки, все мошенничества, начиная с Эгримента, составленного его же адвокатом между нами семерыми, по которому каждый из нас имел одну шеру Мастер Института, и которые мы ему же передали на хранение, как казначею и президенту, и кончая 35-ым годом, когда он, состоял ещё Вашим доверенным, сделал ложное донесение о якобы неуплате Вами налогов. Я не думаю, что мы выпустили малейший факт, который доказывал явно его нечестность, преступные проделки, мошенничества, грабительство, захват чужих денег, в том числе трудовых денег, заработанных бедными людьми, давшими ему их на хранение, ложь, распространяемую клевету, разрушение крупных общественных учреждений и кражу тысячи шести картин. Повторяю, проверяя все то, что мы ему сказали, подтверждая все сказанное неоспоримыми имеющимися у нас бумагами и документами, мы не упустили ничего важного. Я также дала этому исследователю мое мемо, приложила копии переписки Флорентин с видными лицами, включая Эрнста и Бэрлингхема, и газетные вырезки относительно кражи пищевых марок из кассы этого жулика в прошлом году, когда он имел должность администратора и заведовал этими пищевыми марками. Очень ясно доказала этому чиновнику, что это нельзя считать простой кражей, ибо в прошлом Хорш взламывал наши стальные кабинеты и сейф, вынимая нужные ему документы, взламывал двери часовни, производя кражу священных предметов и мебели самым наглым образом, одним словом, оказался вором столько раз (перечисленных нами очень детально), что и здесь нужно искать его руку. Ведь эти марки, между прочим на сумму в около 24 тысячи, могли быть легко проданы им на «черную биржу», ибо их нельзя было обнаружить, так как они не имели своих номеров! Об этом он же и сказал в интервью после обнаруженной кражи со взломом его сейфа, и я сохранила эту вырезку. Должна добавить, что это-то произвело очень сильное впечатление на исследователя, и он взял с собою также и эти вырезки. Конечно, я ему показала очень важные документы, которые не могли быть мною отданы, но которые он не только тщательно прочел, но и также поместил их в свой репорт. Должна сказать также, что все сказанное ему нами, он превосходно записал, ибо прочел нам все записанное им, от начала до конца, а также и суммировку. Человек этот оказался очень интеллигентным и владеющим очень точной и ясной формулировкой мысли. Не показывая ничем свои убеждения, все же его записи ясно говорили за то, что полная картина воровства, жульничества и мошенничества была дана в этом репорте. Получился замечательный документ. Этот репорт, как он нам объяснил, идет его высшему начальству в Вашингтон. Дело в том, что этот вор уже имеет должность, но по закону, исследование и сбор информации о лице, получившем правительственную должность, идет своим путем. Собираются отовсюду факты и сведения об этом лице, главным образом, о его честности, возможности доверия к нему и его характере, ибо от этого зависит - может ли он иметь правительственную должность. Конечно, мы понимаем, что с его стороны о нем дали много розовых картин лица, заинтересованные в том, чтобы он получил это место, но справки собираются в этих случаях не только от друзей и сообщников, а также и от людей, знающих кандидата на правительственную должность с отрицательной стороны. Оглядываясь назад и проверяя мысленно все сказанное нами и воспринятое этим лицом, могу сказать, что его поразили: кража золота, самовосхваление и шум о якобы истраченном миллионе (в этом, между прочим, он сомневался, что и высказал), захват и собирательство общественных денег и пожертвований, которые давались на фрейндшип бондс и другие культурные цели, которые, как оказалось позже, он просто собирал для себя, ибо утверждал это, и суд его в этом утвердил, что учреждение принадлежало ему. Затем он также особо отметил кражу денег Людмилы и Дра Рябинина. Тот факт, что над ним ныне висят два судебных разбирательства, временно отложенных, а также сведение о том, что его адвокаты предлагали нам недавно триста картин, чтобы покончить дело относительно «пейнтингс и холдингс корпорейшен» очень подействовали. Конечно, сразу видно, что в настоящее время ему невыгодны судебные разбирательства, если он имеет правительственную должность. Дедлей и я удовлетворены тем, что в нашем повествовании все время шла строгая последовательность фактов, подтвержденных документами – думается нам, что это произвело сильное впечатление на человека, который составляет репорт. Он, конечно, нам не мог сказать, какую именно должность он получил, но он прекрасно знал о прошлых должностях, о которых я ему говорила. В своих вопросах этот исследователь задавал положительные и тонкие запросы, окончив, он сказал, что будет составлять отчет, который должен быть очень точным и кратким, чтобы высшее начальство, которое будет его читать, обратило полное внимание. Вчера, т.е. на следующий день после нашего второго заседания, он опять меня вызвал по телефону и спросил, правда ли что Хорш немедленно после того, что вошел в нашу школу, тотчас же бросил свой офис и занятия на бирже. Конечно, я ему сказала, что он до 25 или 26 года все ещё продолжал на бирже, потом продав свое место на бирже и прекратив свой офис.
Этот чиновник сомневался или Х. вообще имел место на бирже, ибо в отделе иностранных брокеров, что было его занятием, не было необходимостью иметь место на бирже, стоющее в те времена чуть ли не пол миллиона. Затем он также интересовался, что именно делал Хорш в первые годы в наших учреждениях. Как Вы знаете, он делал очень мало, больше заведовал книгами и бухгалтерией, обыкновенно делая это днем, ибо утром проводил в даун-тауне, в своей конторе – я ему это и сказала. Видимо, Хорш нарисовал картину, как он сразу бросил все дела и всецело посвятил себя учреждениям и потерял в них все свои деньги. Человек этот бросил фразу о том, что Хорш говорил и о том, как он остался «пеннилес» - этакая омерзительная ложь!
Надеюсь, родные мои, что в конечном итоге, репорт, который будет послан теперь, произведет должное впечатление, ибо как Дедлей превосходно суммировал свое показание перед этим чиновником: «Такие лица не могут получать правительственные должности, ибо это против всяких законов»…